Клыки и монеты - Алексей Яшкин
— Он вампир? — вполголоса спросил ученик. — Или это очередной урок?
— Вампир. Но, тем не менее, это очередной урок. Сегодня мы поймем, готов ты стать моим учеником и компаньоном, либо же решишь проститься навсегда.
Симон вопросительно приподнял брови.
— При мне ты разделал как говяжью тушу человека… существо, неотличимое от человека. Думаешь, что-нибудь еще может отвратить от этого ремесла?
— Да, именно так, — кинул Шрайбер. — Имеется определенный опыт. Начнем урок. Перед нами идет вампир, самый что ни на есть настоящий. Если мы подойдем поближе, то ты сможешь увидеть, что у него во рту не хватает половины зубов, в том числе всех четырех клыков. Я узнал, что он вампир ровно в тот момент, когда мой наставник показали пальцем и сказали: «Вот он — вампир». Это хитрая и по-настоящему умная тварь, которая живет в городе очень давно, не меньше двадцати лет. И самое важное. Ты никогда и ни при каких обстоятельствах не должен поднимать на него руку.
Симону потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное учителем.
— Как так? Я думал, это правила игры. Они убивают людей, мы убиваем их.
— Это верно. Но есть один важный момент. В городе ты можешь встретить два типа вампиров. Одних ты уже видел. Это опасные хищники, но они как правило живут не долго. Слишком предсказуемые. Во время охоты ведут себя, скорее, как животные, а не люди. Их можно понять и даже пожалеть, чаще всего вампирами становятся бедолаги, которые пережили нападение другого вампира и обратились сами.
Охотники все еще следовали за тем мужчиной. Он несколько раз оборачивался, явно заметил их. Потом вообще остановился, повернулся на месте и стал ждать охотников, уперев руки в бока. Небрежным жестом Герхард велел ученику также остановиться. Они продолжили разговор, смотря чуть в сторону.
— А кто вторые?
— Один из них стоит перед нами. Это точно такой же вампир, не какой-то отдельный вид. Только этот прекрасно понимает, что делает. Еще до того, как здесь появились охотники, эти вампиры организовали подобие гильдии. Какие там правила, сколько членов, мы не знаем, они слишком осторожны.
Вампир понял, что они не собираются уходить, развернулся и пошел дальше. Охотники без промедления двинулись следом. Мужчина прошел сквозь арку, образованную двумя притиснувшимися друг к другу домами, свернул в переулок. Симон быстро понял, что вампир специально шел так, чтобы они не потеряли его из виду.
Это немного пугало, с учетом того, что прежде говорил Герхард. Симон пожалел, что оставил отцовский нож дома, оставалось надеяться только на трость учителя.
— Так вот, продолжим рассказ, друг мой Симон. Этих вампиров легко узнать — они вырывают себе клыки. Поэтому-то мы и называем их беззубыми. Это очень умный ход, признай. В наш век уже не нужны зубы, чтобы пустить кровь. Любое лезвие сделает легче и чище. А когда появились охотники, беззубые придумали кое-что, чтобы защититься.
— Кое-что? — переспросил ученик, внимательно осматриваясь по сторонам, высматривая возможную опасность.
— Еще до того, как я был на твоем месте, охотники и беззубые заключили соглашение. Если кто-то из беззубых становится нашей добычей, то в ответ они начинают нас убивать. Так что прими как данность, что в городе живут вампиры, которых мы не можем тронуть.
— Подожди… — Симон поднял руку, останавливая учителя. Но он не смог ничего проговорил и только повторил: — Подожди.
— Можешь обдумать это. Недолго. Идем, дела не ждут.
Они осторожно следовали за вампиром, Герхард сдерживал шаг, придерживая ученика. Кружить пришлось долго, до самого заката. Трущобы не освещались в ночное время, и достаточно быстро видимость ограничилась полудюжиной шагов. Симон понял, что окончательно заблудился и вряд ли смог бы с первой попытки выйти в знакомые районы.
— Слушай! — шепотом приказал Герхард, когда вампир резко вырвался вперед.
Эйбенхост застыл, попытался услышать, что происходит впереди. Но ночные трущобы издавали достаточно звуков, чтобы заглушить все, что происходило дальше по улице. В какой-то момент ему послышались звуки борьбы, даже отзвуки, но это можно было списать на воображение.
Симон не знал, сколько они простояли, ожидая вампира и вздрагивая от каждого слишком громкого звука. Ему показалось, что они оставались на месте не меньше получаса. Наконец Герхард, который явно что-то заметил или услышал, тронул ученика за рукав и коротко махнул рукой.
— Идем. Молчи, ничего не трогай, если увидишь кого-нибудь — сразу даешь мне знать, и мы уходим. Быстро, но не бежим.
Охотник шел первым, ученик следом за ним. Через пару минут Симон увидел светлое пятно рядом со сточной канавой. Присмотревшись, он понял, что это человек. Женщина в сером платье, лежавшая лицом вниз. Неподалеку было брошено пустое деревянное ведро. Герхард присел рядом с ней на корточки, отвел растрепанные светлые волосы с шеи, обнажая несколько узких неглубоких порезов. Потом осторожно перевернул ее. Симон заметил еще несколько порезов на запястьях.
Герхард прижал два пальца к шее женщины, проверяя пульс. Кивнув, он поднял голову к ученику.
— Пустил кровь заточенной монетой. Смотри на нее, друг мой Симон. Смотри и запоминай. Каждую черту лица, представь, как она будет выглядеть при свете, или в другой одежде, или не вымазанная кровью. Ты должен будешь узнать ее через день, через неделю, через месяц.
Охотник повозился, доставая спички, со второй-третьей попытки зажег первую. Симон поморщился от резкого запаха серы. Он послушно наклонился, рассматривая жертву вампира. Она оказалась значительно моложе, чем казалось на первый взгляд. Грязь, тяжелая работа и пережитое нападение сильно старили ее. Симон вглядывался в лицо, запоминая вздернутый курносый нос, небольшой шрам над правой бровью, скол на переднем зубе.
Симон побоялся признаваться учителю, что плохо запоминал лица. Вместо этого он постарался удержать в памяти каждую мелочь. Герхард дал ему ровно столько времени, сколько требуется, чтобы прогорели три спички.
— А теперь пойдем, пока нас никто не увидел.
Когда они уходили, Симон несколько раз оглядывался. Сначала пытался убедить себя, что просто хотел лишний раз посмотреть на нее, лучше запомнить. Но потом все же признался, что чувствовал неправильность происходящего, они не должны были бросать девушку посреди улицы. С другой стороны, Симон не понимал, что действительно полезного можно было предпринять. Звать на помощь было глупо, до бесплатных госпиталей братьев-альфонцев для бедняков слишком далеко.
Вопреки ожиданию, Герхард не отпустил ученика домой. Вместо этого они направились прочь из района нового порта, в более приличную часть города. После недолгих блужданий охотник вывел Симона к двухэтажному каменному зданию с белеными стенами, указал на почти не различимую в темноте вывеску.
— Предлагаю
