Совсем другой дракон - Рэйчел Аарон
— Амелия! — прошипела Марси. — Не говори так о моем папе!
— Почему? — сказала она, взглянув на Алдо, который весь разговор о теории провел в необычной тишине. — Для этого ты тут, да? Призрак — Дух Забытых Мертвых, и раз мы поняли, что Марси — не забыта, это делает ее недосягаемой для него. Но все пары духа/Мерлина, о которых я слышала, начинались с жертвы. Прости, если я спешу с выводами, но мертвый отец — серьезная плата Пустому Ветру. Думаю, память о мертвом папе — цена за вашу связь. Теперь эта смерть разлучила вас, Пустой Ветер выпустил его как проводника. Значит, его работа — вести нас, и нет ничего оскорбительного в том, чтобы попросить мужчину выполнить свою работу.
— Оскорбительно то, что ты обращаешься с моим отцом как с одноразовым предметом! — рявкнула Марси, глядя на дракончика, прежде чем повернуться к ее отцу. — Прости, папа.
— Все хорошо, — сказал Алдо. — Она права. Меня послал сюда Пустой Ветер, чтобы я привел тебя к нему. Я должен делать так, как говорит дракончик. Но Дух не может видеть нас тут, и пока я не вернусь к нему на службу, я хотел выполнить свою работу как твоего отца и убедится, что ты знаешь, что у тебя есть выбор.
— Выбор? — Марси уставилась на него. — Какой выбор? Оставаться мертвой?
— Да, — тихо сказал он, убрал челку с ее глаз. — У тебя произошло многое с тех пор, как я тебя покинул, карина, прости за это. Отец должен защищать ребенка, а не делать его жизнь сложнее.
— Ты ничего не сделал, — Марси покачала головой. — Биксби не пришел бы за мной, если бы я просто оставила Космолябию в Неваде, а пророки, Призрак и помощь Джулиусу были моим решением.
— Знаю, — сказал он. — Ты всегда была амбициозной. Это не первый раз, когда ты откусила больше, чем можешь прожевать, но убивать себя ради курсовой — не то же, что быть убитой.
Она закатила глаза.
— Пап…
— Нет, — строго сказал он, сжав ее ладони. — Они убили тебя, карина. Все эти духи, драконы и монстры просят слишком много. От нас обоих.
Марси виновато опустила взгляд.
— Прости. Я не должна была тебя забывать, но только так можно было победить Ванна Егеря, спасти Джулиуса и…
— Знаю, — сказал Алдо. — У меня твои воспоминания, не забывай. Я знаю, почему ты приняла свои решения, и я не злюсь за то, что стал забытым. Ты сделала, что должна была, и живые должны быть выше мертвых. Потому я хочу, чтобы ты обдумала свои решения тщательно, потому что она многое тебе не говорит.
Он посмотрел на Амелию, та оскалилась.
— У тебя так звучит, словно я пытаюсь обмануть ее.
— Это так? — спросила Марси.
Амелия была возмущена.
— Конечно, нет! Он просто хочет, чтобы ты оставалась мёртвой, чтобы он остался с тобой, а не возвращался к Пустому Ветру.
Глаза Марси расширились. Она посмотрела на отца, но он не отрицал этого.
— Не думаю, что потрясает то, что я предпочел бы остаться в теплом мирном месте с моей дочерью, чем возвращаться в пустой холод бога смерти, — сказал Алдо. — Но это о Марси, не обо мне. Я — ее отец. Я переживаю за нее в жизни и смерти, что больше, чем я могу сказать о тебе, — он прищурился. — Ты была бы рада позволить ей умереть, если бы это дало тебе то, чего ты хотела.
— Я не «давала ей умереть», — гневно сказала Амелия. — Это был просчитанный риск!
— Ты ей о нем не сказала.
— Потому что это все испортило бы! — завопила драконша. — Если бы я предупредила ее, эти знания могли повлиять на ее решения и испортить годы планов Боба. Я не могла так рисковать, и я знала, что все будет хорошо. Марси понимает лучше многих драконов, что величие не достигается легко. Потому я все поставила на нее, — она посмотрела на Марси. — Да?
Марси вздохнула. Она была польщена, что Амелия была высокого мнения о ней, но…
— Я бы не хотела умирать, — честно сказала она. — Если бы был другой путь.
— Его не было, — Амелия вонзила коготки в кожу Марси. — Все Мерлины попадают сюда через своих духов, а ты связана с духом Забытых Мертвых. Смерть всегда была твоим билетом. Мы с Бобом только направляли все, чтобы ты умерла в верное время и нужным способом, чтобы я могла пойти с тобой.
— Ты использовала ее, — сказал гневно Алдо.
— Она тоже меня использовала! — завопила Амелия, выпятив грудь. — Иначе почему я такая мелкая? Марси высосала мои силы до угольков перед смертью, но разве я жаловалась? Нет! Я позволила ей брать то, что ей было нужно, потому что такая дружба: использовать и быть использованной взамен.
Алдо Новалли открыл рот, чтобы возразить, но Марси опередила его.
— Хватит, — она подняла ладони. — Я ценю то, что ты заступаешься за меня, папуля, но что сделано, то сделано. Амелия права. Я использовала ее, и хоть я хотела бы знать заранее, что меня ждало, я не делала бы иной выбор в конце. Я все еще умерла бы, так что это мы выяснили. Я бы хотела сосредоточиться на том, как не быть мертвой, а не спорить, чья это вина.
— Но это я пытаюсь тебе сказать, — отчаянно сказал Алдо. — Ты пришла в это, думая, что сможешь уйти снова, но это не так. Это смерть, конец смертного. От такого просто так не вернуться.
Холод сдавил грудь Марси.
— Но должен быть способ, — сказала она. — Зачем умирать, чтобы стать Мерлином, если не способа вернуться?
Ее отец вздохнул.
— Я не так много знаю о метафизике измерений, как твоя подруга, но я летал с Пустым Ветром долго, и…
— Серьезно? — перебила Амелия. — Она забыла тебя неделю назад.
— Неделя — долго время в месте, где время не имеет значения, — ответил Алдо, упрямо глядя на Марси. — Я знаю, что ты пришла сюда, думая, что смерть — это порог. Другие заставили тебя верить в это, может, для них так и есть, но мы не духи, карина. Мы смертные, и для нас это не так просто.
— Но это возможно, — сказала Марси, сжимая кулаки. — Я перестала бороться за свою жизнь, потому что Призрак сказал, что смерть — путь к становлению Мерлином. Хочешь сказать, он врал?
— Нет-нет, — Алдо покачал головой. — Он был прав. Для тебя
