Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 2008 год
И на правовом пути Кинг со своими сторонниками смогли добиться многого: законы 1964 и 1965 годов, принятые вопреки сильнейшему противодействию консерваторов, предоставили чернокожим известные новые гарантии. Во всяком случае, правительство четко продемонстрировало решимость сломить сопротивление расистов и уничтожить наиболее вопиющие проявления сегрегации. Дело дошло до введения в некоторые города Юга армейских подразделений.
При этом в среде черной молодежи все же росло и разочарование в «слишком вегетарианских» легальных методах борьбы и убеждение в принципиальной невозможности единения рас, которое проповедовал отец Мартин. В середине 1960-х под лозунгом «Власть — черным!» (Black power!) оформляется радикальное крыло его сторонников. На его авансцену выходит загадочная «Партия черных пантер», которую директор ФБР Эдгар Гувер назвал в сентябре 1968-го «величайшей угрозой внутренней безопасности страны».
Одетые в черные береты и кожанки, голубые водолазки с изображением хищника семейства кошачьих, изучившие труды Маркса и Мао (как минимум ту самую «маленькую красную книжку»), вожаки «пантер» пытались построить самое настоящее «государство в государстве» — со своими министрами, законами и тому подобным. Логика была проста: с системой официального насилия можно справиться только системой же и насилием же. Правда, к «партии» примкнула самая разношерстная публика: наряду с умеренными марксистами, упиравшими на пропаганду и добрые дела (вроде организации бесплатных детских завтраков и антинаркотических рейдов), в ее рядах окопалась масса «черных националистов», да и обычных безыдейных уголовников.
Известно, что в 1967—1969 годах ФБР в рамках секретного проекта по борьбе с инакомыслием COINTELPRO (Counter Intelligence Program) предприняло более 200 акций против «Черных пантер». Типичными приемами были, с одной стороны, обвинения в уголовных преступлениях, с другой — разжигание внутренних конфликтов между «пантерами» и «обычными» бандами негритянских гетто.
1968-й во многом стал решающим годом этого противостояния.
Ситуация накалилась до предела после того, как 4 апреля в Мемфисе был убит Лютер Кинг. Более чем в 100 американских городах начались волнения, в которых расовый протест часто сплетался с антивоенным и социальным. Наиболее сильные беспорядки произошли в столице, Вашингтоне, где демонстранты сожгли около 1200 зданий и в какой-то момент почти добрались до Белого дома (президенту Джонсону пришлось ввести в город войска), а также в Балтиморе и Чикаго. В одном из престижнейших университетов — Колумбийском, расположенном в центре Нью-Йорка близ «чернокожего» Гарлема, протестующие студенты захватили несколько помещений и удерживали их целую неделю. Между прочим, считается, что именно эта волна гражданского насилия положила начало массовому «бегству» белого среднего класса в пригороды, тем самым радикально изменив облик городов США. Получилось, что сегрегация причудливым образом воспроизвела самое себя.
Олимпиада 1968 года в Мехико. Томми Смит (США, золотая медаль), Питер Норманн (Австралия, «серебро») и Джон Карлос (США, «бронза») протестуют на пьедестале против расизма. Фото: ULLSTEIN/VOSTOCK PHOTO
О том, какой успех имели тогда радикальные идеи «черной власти», свидетельствует скандал, который разразился в октябре 1968-го на Олимпиаде в Мехико. Победитель и бронзовый призер в беге на 200 метров, Томми Смит и Джон Карлос, превратили церемонию награждения в демонстрацию протеста. Под звуки гимна США они стояли на пьедестале, разувшись (это символизировало нищету темнокожих), вскинув сжатые в кулак руки в черных перчатках (типичное приветствие «пантер») и склонив головы. «Если я побеждаю, я — американец, но не черный американец, — заявил позже Смит. — Но если бы я совершил что-то плохое, сказали бы, что это сделал негр… Мы — черные и гордимся этим. Черная Америка поймет наш сегодняшний поступок». Поступок действительно оценили: МОК поспешил удалить обоих спортсменов с Игр и пожизненно дисквалифицировал их…
А 5 июня 1968 года — новый шок для Америки: в лос-анджелесском отеле «Амбассадор» был застрелен сенатор Роберт Кеннеди, наиболее вероятный победитель президентских выборов, назначенных на ноябрь.
Надо сказать, что убийства и Кинга, и Кеннеди были довольно быстро (многие считают — подозрительно быстро) раскрыты. Предполагаемого убийцу пастора — вора-рецидивиста Джеймса Эрла Рея спустя пару месяцев арестовали в Лондоне, убийцу кандидата в президенты вообще схватили сразу. Им оказался палестинский эмигрант Сирхан Сирхан (он до сих пор отбывает пожизненный срок в калифорнийской тюрьме) — психически не вполне здоровый человек, якобы мстивший Кеннеди за произраильские выступления. По официальной версии, оба преступника действовали в одиночку и по собственной инициативе. Утверждение это настолько сомнительно, что бросается в глаза, но за 40 прошедших лет никому из независимых расследователей так и не удалось доказать — был, мол, заговор.
В общем, события 1968 года окончательно раскололи Америку.
По одну сторону баррикад оказалось «черное море», а также белые молодые люди с обостренным чувством справедливости, прежде всего студенты. Только с октября 1968-го по май 1969-го более 200 университетских кампусов оказались охвачены волнениями, а в 1970-м — уже 75—80% учащихся поддерживали левых радикалов. При этом лишь 14% тогда назвали жизненным приоритетом карьеру, а 18% заявили, что деньги — важнее всего прочего.
Этому миру бесшабашного бескорыстия противостоял средний класс и значительная часть «синих воротничков», то есть, используя марксистскую терминологию, белых пролетариев, а также почти вся американская глубинка, воспитанная в традиционном пуританском духе и просто не понимавшая, чего хочет новое поколение.
По той же схеме конфликта «двух наций» (правда, тогда еще без расового подтекста) развивались события в самом революционном городе мира — Париже .
Вся власть воображению!
Здесь искрой, из которой разгорелось пламя, тоже стала война во Вьетнаме . В марте 1968 года несколько студентов напали на парижское представительство агентства «Америкэн экспресс». А потом, уже протестуя против ареста своих товарищей, учащиеся Университета Париж-X Нантер (филиала Сорбонны) захватили здание университетской администрации.
Лидером французского движения стал Даниэль Кон-Бендит — студент-анархист, который еще раньше прославился тем, что во время торжественного выступления министра образования попросил у него закурить, а затем потребовал свободного доступа в женское общежитие (сейчас Кон-Бендит — респектабельный политик, противник экстремизма и один из лидеров фракции «зеленых» в Европарламенте).
После серии конфликтов студентов с полицией 2 мая власти, не настроенные «либеральничать», объявили о прекращении занятий. На следующий день в знак поддержки товарищей на демонстрацию вышли учащиеся Сорбонны, разогнанные с помощью дубинок и слезоточивого газа. 4 мая была закрыта уже вся Сорбонна, а 6 мая на улицы вышли около 20 000 студентов, преподавателей и сочувствующих, приветствуемые парижанами. Столкновения продолжались всю ночь, появились первые баррикады.
Демонстрация студентов медицинского факультета Сорбонны. Париж, улица Святых Отцов. Фото: ROGER REDET/EAST NEWS
Студентов немедленно морально поддержали авторитетнейшие интеллектуалы эпохи — Жан Поль Сартр , Симона де Бовуар , Франсуа Мориак … Возвысили голос профсоюзы и левые партии. 10—11 мая после ожесточенных столкновений восставших с полицией перепуганный премьер-министр Жорж Помпиду объявил о скором открытии университета, деятельность которого была приостановлена, но не был поддержан президентом де Голлем. 14 мая на улицы вышли уже 800 000 парижан, а всю страну охватила всеобщая забастовка. Начавшись как студенческая и столичная, эта революция — в точности по сценарию Великой французской — становилась общенациональной. По всей стране захватывались учебные заведения, фабрики и заводы, создавались «комитеты действия». Вот как выглядели популярнейшие лозунги-граффити в мае 1968 года в Париже:
«Запрещается запрещать!»
«Вся власть воображению!»
«Всё — и немедленно!»
«Скука контрреволюционна!»
«Под булыжниками мостовой — пляж!»
«Всё хорошо: дважды два уже не четыре!»
« Структуры для людей, а не люди для структур!»
« Университеты — студентам, заводы — рабочим, радио — журналистам, власть — всем!»
« В обществе, отменившем авантюры, единственная авантюра — отменить общество!»
«Пролетарии всех стран, развлекайтесь!»
«Человечеству не видать счастья, пока последнего капиталиста не задушат кишкой последнего бюрократа»
