Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1982 год
И все-таки семи агентам южноафриканской НИС, заранее засланным в Викторию для подготовки вторжения, придется отвечать перед сейшельским судом. Все они были взяты с поличным. Причем в аресте их главаря, кадрового офицера НИС Мартина Долинчика, которому была поручена координация действий «диких гусей» и местного контрреволюционного подполья, участвовал и Мишель Кло. Он подучил хороший нагоняй от учителя Буке за то, что не усидел на месте. И именные часы за проявленную храбрость от командования «Сил защиты сейшельского народа».
Ю. Агеров
Сыны беспокойного моря
Мы выбрались на узкое шоссе, петлявшее вдоль берега. Дорога то спускалась к самой воде, где ее едва не захлестывали грозные волны, с ревом разбивавшиеся о скалы, то круто взбиралась на черные утесы, нависающие над бушующим морем. Внезапно порывы ледяного ветра, которые валили нас с ног, прекратились.
— Давайте пойдем побыстрее, пока утих ветер,— предложил я Перу — двадцатилетнему рыбаку, вызвавшемуся меня сопровождать.
До деревни, где жил Пер Магнуссен с родителями и многочисленными братьями и сестрами, я добрался на маленьком автобусе, а обратно в Торсхавн, столицу Фарерских островов , решил возвращаться пешком. Как впоследствии выяснилось, эта причуда, вызванная недооценкой местного климата, могла дорого обойтись. Хотя о погодных условиях на Фарерах я читал много.
— Далеко еще до Торсхавна?
— За час доберемся. Но спешить действительно надо. Того гляди налетит шквал, и тогда мы не сможем идти дальше. Придется отсиживаться в скалах.
— Ветер-то стих,— отмахнулся я.— Смотрите, трава даже не колыхнется.
— Никогда не знаешь, надолго ли. Сейчас можно раскурить сигарету с одного раза, а через минуту вдруг ударит такой ветер, что не устоишь на ногах. Во время урагана лучше держаться подальше от берега, а то полетишь в море...
Нам повезло: пока мы бодро шагали по дороге к Торсхавну, ветер так и не поднялся. Минут через сорок за поворотом шоссе показался городок на берегу фиорда.
Тресковая гавань
Едва ли не первой публикацией в русской печати о Фарерских островах — датской территории в Атлантическом океане — была небольшая статья в журнале «Вокруг света» под названием «Забытый уголок». Ее автор побывал на островах почти век назад. Вот какой он увидел столицу архипелага:
«Главный единственный город островов — это Торсгавн. Он служит резиденцией губернатора и судьи и центром торговли. Торсгавн имеет около 700 человек жителей, т. е. почти одну десятую часть всего населения архипелага. Это наиболее старое поселение страны и играет важнейшее значение в истории островов.
Местоположение Торсгавна очень живописно. На заднем плане фиорда подымаются полукругом крутые и дикие горы, а из середины окружности залива длинная банка утесов далеко вдается в море. На этом выступе расположена большая часть города. Улицы так узки, что две лошади с трудом пройдут рядом, и так круты, что местами приходится цепляться и руками и ногами, чтобы не упасть.
За исключением правительственных зданий, построенных из камня, видны только жалкие хижины, сколоченные из досок. Эти жилища, представляющие нечто среднее между юртой кочевника и прочным домом оседлого, так легки, что нужно привязывать их веревкой, чтобы во время бури их не сдуло ветром...»
В наше время Торсхавн — современный удобный город, хотя и маленький — в нем всего 12 тысяч жителей. Тем не менее это полноценная столица: две библиотеки, два музея, немало книжных магазинов, есть даже небольшой университет, называемый здесь гимназией: студенты изучают в основном фарерский язык и литературу. В городе издаются пять газет, а местная радиостанция пусть не круглосуточно, но зато каждый день по нескольку часов ведет вещание.
В любое время суток Торсхавн пустынен. Лишь кое-где на узких извилистых улицах, которые веером расходятся от порта к окраинам, виднеются фигуры прохожих. Единственное оживленное место столицы — это вымощенная камнем центральная площадь города, которая естественным и непринужденным образом переходит в причалы: там швартуются рыбацкие лодки, приходят и уходят баркасы, шхуны, сейнеры и морские паромы, связывающие Торсхавн с датскими портами.
Именно отсюда отсчитывают жители архипелага вехи истории Фарерских островов. Почти двенадцать веков назад в этой удобной бухте, разделенной на два равных сектора далеко уходящим в море скалистым мысом,— бухте, название которой в переводе с фарерского языка означает «Тресковая гавань»,— высадились первые кельтские поселенцы из Ирландии и Шотландии. Правда, их уединение в IX веке нарушили викинги, которые начали переселяться на острова из западных районов Норвегии.
В столице нет никаких памятников, относящихся ко времени освоения островов. Но жители Торсхавна уверены, что их город стоит именно на том самом месте, где было построено первое поселение кельтов.
Сегодня большая часть Торсхавна застроена одно-двухэтажными каменными и деревянными домами — точно такими, которые можно встретить и в любой фарерской деревне или на хуторе.
На фоне ярко-зеленых холмов, окружающих столицу, и черных прибрежных скал эти раскрашенные в голубой, темно-синий, красный, оранжевый цвета здания, беспорядочно разбросанные вдоль нешироких дорог, напоминают иллюстрации к сказкам о гномах и троллях. Это впечатление еще больше усиливают... торчащие на крышах некоторых домов небольшие деревья и кусты. Дело в том, что по традиции крыши зданий на Фарерах покрывают берестой, которую вместе со строевым лесом ввозят из Норвегии. На бересту накладывают толстый слой дерна. Нередко семена карликовых ив, низкорослого дубняка, вереска, занесенные ветром на такие крыши, прорастают.
Архипелаг входит в состав Королевства Дании, однако пользуется внутренней автономией по Акту о самоуправлении 1948 года и имеет выборные законодательный и исполнительный органы.
В датский фолькетинг острова выставляют двух представителей. Фарерский парламент — легтинг — имеет особенность, которая отличает его от всех законодательных собраний в Европе: в нем непостоянное число членов. Двадцать человек выбирают избиратели, и еще есть десять дополнительных мест, которые заполняются в зависимости от числа голосов, собранных той или иной партией. Таким образом, в легтинге может быть от двадцати до тридцати парламентариев.
В 1970 году фарерцы во всеуслышание заявили о своем отношении к милитаризму и военным приготовлениям: легтинг проголосовал за выход из НАТО. К сожалению, это решение не возымело последствий. По Акту о самоуправлении Фарерские осторова не полномочны в вопросах обороны, внешних сношений и валюты, поэтому архипелаг все же остается в системе Атлантического блока. Однако факт остается фактом: фарерский парламент сказал свое слово. И если выйти из НАТО не удалось, то легтинг все же добился того, что Фареры, в отличие от Дании, не вступили в «Общий рынок».
— Мы не хотим войны,— говорил мне Янус Даль, библиотекарь в Торсхавне.— Как и всем прочим людям планеты, нам нужно только одно: мир. У нас нет воинской повинности, и не надо нас вовлекать во всякие натовские дела. Конечно, ни Фареры, ни вся Дания не определяют мировую политику, западные державы заставляют нас плясать под свою дудку. Однако фарерцы всегда будут повторять: мы не заинтересованы в военном блоке. Гонка вооружений принесет только беды...
...В порту Торсхавна работа не прекращается ни днем ни ночью: по гавани снуют рыбацкие лодки, шхуны. Одни возвращаются с промысла, другие уходят в море. Именно здесь убеждаешься, что город действительно обязан морю и названием, и своим благосостоянием.
В 1886 году журнал «Вокруг света» так писал об основном занятии островитян:
«Мужчины в Торсгавне исключительно промышляют рыболовством... Фарерские острова окружены чрезвычайно бурным и беспокойным морем, которое в лабиринте утесов производит ужасный прибой. Нередко свирепствуют страшные вихри, которые двигают громадные массы воды, загоняя рыбу, попавшую в их район, на громадное расстояние. Иногда целые стада сельдей забрасывает на самые высокие горы».
Последняя фраза — это, очевидно, преувеличение, но что касается «беспокойного моря», то здесь автор точен. Для фарерцев жизнь среди бурных вод всегда означала борьбу со стихией. Век назад рыбаки выходили в море на одномачтовых смэках и бесстрашно отправлялись к берегам Исландии, Гренландии, Ньюфаундленда, в Баренцево море, преследуя косяки трески и сельди. Выловленную рыбу разделывали на борту, солили, а потом — когда суда возвращались домой — высушивали под солнцем на скалах. Этот типично фарерский продукт до сих пор популярен в южной Европе — в Италии, Греции, Испании, Португалии.
