Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
Туман, который, как обычно, стоял в голове после проявления дара видящей, рассеялся.
Я была совершенно одна. Полулежала на крыльце, вероятно, упав в момент перемещения в тело Люца. Не могла найти в себе сил для того, чтобы, не то, чтобы встать, а даже пошевелиться. Кажется, я израсходовала большую часть своего резерва.
Вокруг значительно похолодало, частое дыхание вырывалось изо рта с белыми облачками пара, но я не чувствовала мороза. Своего фамильяра я тоже не чувствовала и надеялась, что он сможет восстановиться после сегодняшней погони за тиграми.
Я не хотела его терять. Как не хотела терять никого из тех, кто был мне важен и бесславно сгинул в моей борьбе с несправедливо сложившимися обстоятельствами.
Да, Гхара с ней, с борьбой. И с Пятой Следующей. И даже с Дэем. Теперь я получила ответ на вопрос о Русе, зверь он или все еще человек.
Но, кажется, этот ответ достался мне слишком дорогой ценой.
Маска Тулемия и две лестницы
Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе Терра Арссе. Сарн-Атрад. Темница королевского дворца.
♫ Really Slow Motion — MK Ultra
В тюремных камерах царили темнота и тишина, нарушаемые лишь потрескиванием факелов, звуками капающей воды и громким шепотом.
На то, чтобы продумать план побега у нас была всего пара часов.
Хотя, думал, по большому счету, Тиал-Аран. Как неоспоримый лидер он сразу предложил бежать вечером во время того, как нам принесут еду и воду. Несогласных не нашлось.
У меня все еще ужасно болела голова и я, то и дело, тер место удара или массировал виски, чтобы облегчить собственные страдания.
Попутно старался прислушиваться и к обсуждениям плана побега Тиала и Тори с одной стороны от меня, и к негромкой беседе Тэтрилин и бывшего короля с другой стороны. Еще силился не слушать ересь, которую, как обычно, нес Тулемий. И первое, и второе и третье получалось не очень, лишь голова стала болеть сильнее, из чего я сделал вывод, что многозадачность — не моё.
Но, основное всё же вычленил.
Вернувший доступ к магической силе, Тиал-Аран был в приподнятом расположении духа и его уверенность в том, что всем нам удастся избежать казни, была заразительной.
Титория, поддерживающая во всем Тиала, отвергала любые сомнения в идеальности придуманного им плана. И любые «а вдруг?» моментально отскакивали, словно горошины, ударившиеся о стенку.
Поэтому, после нескольких таких «а вдруг?» Тэт предпочла не вмешиваться, вместо этого выспрашивая у бывшего короля какие-то, одной ей интересные, нюансы его прошлого.
Таур-ан-Фарот иногда отвечал Пятой Следующей, но больше отмалчивался, выражая крайнюю степень безразличия и к нашей дальнейшей судьбе, и к своей собственной.
Голые стены, тяжелые решетки и омерзительный запах грязи, разложения и прелого залежавшегося зерна погружали в атмосферу безысходности и апатии.
Я, сто раз проклявший свое желание воспротивиться гвардейцам в момент нашего пленения на въезде в столицу, тер место ушиба и размышлял о принцессе Терра Вива.
В частности, меня интересовало, жива ли она, и если да, то, что почувствует, если на рассвете четвертого дня меня все же казнят? Сам я больше не ощущал ни ее эмоций, ни ее резерва, что заставляло все больше убеждаться в мыслях о ее гибели. Либо мы просто оба были обессилены и испытывали идентичные отчаяние, боль и беспомощность.
Тулемий, в противовес уверенности Тиала в успехе намечающегося побега, старательно внушал всем мысль о том, что при любом исходе, все мы обречены на страшную погибель. Но, несмотря на его мрачные предсказания, план был готов и условно утвержден.
В назначенное время Тори должна будет накрыть пологом невидимости Тиала и, когда прибывшие для раздачи ужина стражи, решив разобраться, в чем дело, откроют дверь камеры, Четвертый атакует их магией, заберет ключи и поможет всем нам сбежать. Гениально и просто.
Король на нашу идею с побегом отреагировал равнодушием, а на предложение бежать с нами — категорическим отказом:
— В когда-то моем королевстве мне теперь найдется место лишь в темнице и на плахе палача, поэтому предпочту пока остаться здесь.
И никто из нас не стал спорить, хотя и прозвучало это жутковато.
Еще и Тулемий периодически выдавал что-нибудь вроде:
— В побеге смысла нет. Все мы уже приглашены на собственную казнь, и она состоится.
Я был далеко не единственным, кому хотелось закрыть ему рот, однако, на наше несчастье, добраться до сумасшедшего видящего, не имея ключей от замка его камеры, было невозможно. Даже Тиал-Аран не рисковал, не желая поджечь вместе с Тулемием и нас, чем выдать себя раньше времени.
Как и все гениальные и простые планы, наш имел один изъян — он строился исключительно на незыблемой тиал-арановой уверенности в себе и не был хорошо и тщательно продуман. Да и как вообще мы, просидевшие большую часть жизни взаперти, могли правильно спрогнозировать поведение других людей?
Когда пришло время действовать, и Титория накрыла Тиала пологом невидимости, стражи вместо того, чтобы тут же открыть его камеру для проверки, вызвали подкрепление. И теперь вместо четырех гвардейцев, мы получили, судя по топоту десятков ног, еще целый взвод.
Этот вариант, кстати, был одним из «а вдруг?», предложенных Тэтрилин и скептически воспринятых Тори.
Я переглянулся с Тэт, которая так же вопросительно уставилась на меня. Что теперь делать? Отказаться от побега? Остаться и ждать собственной казни? Другого шанса сбежать, скорее всего, не представится.
Титория на нас не обращала на нас внимания. Опустив голову, несмотря ни на что, она верно выполняла свою часть плана, помогая Тиалу оставаться невидимым. И, если присмотреться повнимательнее, то место, где находился Четвертый Следующий, угадывалось по слабо мерцающей дымке.
Топот множества ног по каменным ступеням лестницы становился все громче, четче и ближе. Моя головная боль усилилась, мешая нормально соображать.
Неожиданно захохотал Тулемий, а потом визгливо прокричал:
— Вода, огонь, меч и топор палача уже ждут! От судьбы не убежать!
Наверное, этот крик должен был деморализовать нас, Следующих, заставить сдаться, передумать, смириться. Но мы уже настолько привыкли к его эскападам, что почти не обратили внимания.
Зато для стражей они оказались в новинку. Вопль Тулемия заставил их испуганно заозираться, а особо неосмотрительный гвардеец даже в страхе прижался спиной к решетке одной из камер. И через несколько мгновений Тиал-Аран, все ещё невидимый, с силой ударил его о железные прутья, заставив потерять сознание.
Все мы с удивлением смотрели на то, как солдат, словно сломанная
