Попирая волю Небес - Avadhuta
О том, что демоны реальны, и с ними нужно бороться, власть поняла только когда толпа демонов в прямом эфире новостных каналов вломилась в Конгресс США и прямо на глазах у удивлённых телезрителей сожрала всех конгрессменов, самого президента, а также ещё кучу народа из ООН. Тут уже скандал замять не удалось. Мир в очередной раз тряхануло, и жалкие людишки осознали, что Хаос наступает. И это коллективное осознание ещё больше увеличило власть этого самого Хаоса.
Пришлось военным и полиции формировать отряды зачистки демонов. Подняла голову Инквизиция, и запылали первые костры. Люди разделились на «поклонников дьявола» и «праведных христиан». Попы бегали по улицам, чадя кадилом, размахивая крестом и собирая «народное ополчение». В общем, началась такая вакханалия, что даже до самых последних материалистов дошло, что Конец Света близок. Агенты Порядка опять вернулись в наш мир и принялись бить со всей силы по площадям. Это уже не сильно помогало, и им приходилось выкладываться на полную, выдавливая из себя все соки в безуспешных попытках навести Порядок.
А тем временем, несколько племён инков под моим плотным контролем провели массовое человеческое жертвоприношение на вершине одной из пирамид и призвали в наш мир… Берсерка. Да, того самого Берсерка, вместе с которым я пробирался в мир Азатота, которого превратил в непонятную и невозможную тварь, и которого Азатот лично выкинул в бездонные глубины Хаоса. А я «перехватил» бедолагу буквально через пять секунд нахождения в чистом Хаоса и вытащил в мир Амбера. Время в разных мирах текло независимо, и такие игры с ним не были чем-то особенным.
Выплеснувшись из портала в виде бесформенной чёрной жижи, Гаттс принял человеческий облик осмотрелся, принюхался и довольно заявил.
— Он здесь! Я чувствую его в земле. Я чувствую его в воде. Вот уже и в воздухе чем-то запахло.
Слова Гаттса были пропитаны такими злобой и ненавистью, что призвавшие его маги все поголовно обосрались, не сходя с места, даже не понимая ни слова из его речи. А вот я отлично его понимал, наблюдая за происходящим глазами одного из магов.
— Слава Предвестнику Конца! — Возопил глава магов после моего телепатического «пинка».
Все остальные маги тоже пали ниц и начали выкрикивать славословия в адрес Гаттса. Но тот не обратил на людей никакого внимания. Всё что его интересовало — это моё присутствие в этом мире и клокочущая в его душе ненависть. Он протянул руку, и в ней из пустоты сформировался огромный чёрный меч. Он был куда слабее чем то оружие, что я уничтожил на встрече с Азатотом, но тем не менее даже этот меч обладал устрашающей силой. Это было «духовное оружие», и сейчас я понимал, что Гаттс вложил в него осколок своей души. Он только что разделил свою душу на части, и это дополнительно усилило его. Поток заёмной Бахиони привязал его к миру Амбера, и теперь он мог находиться тут на вполне «законных» основаниях.
Привычным движением Берсерк подвесил меч за спиной и начал спускаться по ступеням пирамиды. Кровь жертв стекала по ним же, но мечника это ничуть не беспокоило. У него была лишь одна цель, и сейчас он начал своё движение к ней, пока ещё ориентируясь только на свои магические способности. С каждым его шагом пространство вокруг колебалось и содрогалось от поступи воплощения Хаоса. Мелкие разрывы в мироздании мелькали тут и там, и через них в мир Амбера проникали демоны. Это были не те демоны, которых призывал я или мои «последователи». Это были настоящие бесформенные порождения Хаоса, которые поглощали Закон из окружающего мира одним лишь фактом своего существования. Поначалу они выглядели как бесформенные сгустки тьмы, но по мере удаления от Гаттса обретали форму разнообразных чудовищ, которые начинали разбредаться по миру в поисках еды и развлечений.
Пока Гаттс пытался пешком добраться из Южной Америки в Сибирь, я сосредоточился на проведении ещё одного ритуала. Этот ритуал и являлся конечной целью всех моих действий. Конечно же, я собирался призвать в этот мир Азатота, чтобы тот пожрал его целиком и полностью. Ритуал такого уровня было невозможно провести так, чтобы подготовка к нему не была засечена агентами Порядка. И поэтому я решил создавать основу ритуального круга… в астрале на базе телепатической сети магов.
Это не только позволяло «запутать» схему ритуала, но и делало всех культистов, одержимых и демонов источниками энергии для призыва. Формирование настолько мощной астральной структуры не могло остаться незамеченным, но меня устроила всего лишь невозможность заранее догадаться о сути ритуала. Ведь никто кроме меня не знал, для чего нужны те или иные астральные конструкции. А собирать их вместе я планировал уже в самом конце. В отличие от материальных якорей, астральные образы можно было с лёгкостью перемещать по всей планете.
Противостояние сил Хаоса и Порядка перешло в затяжную фазу. Мои «агенты» докладывали, что в нашем мире начали появляться всё более и более могущественные сущности Порядка. Пока ещё они не участвовали в рядовых облавах, но уже испытывали свои силы, оценивая способы нормализовать ситуацию с минимальными усилиями. С другой стороны, культисты и адепты Хаоса тоже не сидели сложа руки и активно пытались пробить в мироздании бреши. Местами эти попытки были настолько удачными, что маги даже в магазин за хлебом ходили исключительно через гиперпространство.
Пока я медитировал, формируя схему ритуала, Гаттс добрался до одного из подземных храмов Майя и оттуда переместился в тайную камеру в пирамиде Хеопса в Египте. Пробившись из неё с помощью меча и грубой физической силы, Гаттс выбрался на свет солнца, распугивая арабов и немногочисленный туристов. Из Каира он направился на северо-восток в сторону моей тюрьмы. Берсерк не признавал никаких видов транспорта, но даже так скорость его передвижения впечатляла. За сутки он преодолевал больше пятисот километров.
За три дня до ночи летнего солнцестояния я выбрался из опостылевшей тюремной камеры, просочившись через теневые измерения. Впрочем, путь мой был коротким. Всего в паре сотен километров от Верхотурья находилось место, где сейчас демоны подготавливали площадку для проведения фокусирующей части ритуала призыва Азатота. Там я принялся за самую сложную часть, которую не мог доверить никому другому — создание рисунка ритуального круга.
В отличие от
