Измена с молодой. Ты все испортил! - Аника Зарян
Это не было на меня похоже. Я всегда была не по годам взрослой. Не по годам осознанной. И мне это нравилось. А сейчас вела себя как взбалмошный подросток. Представляю, как глупо это выглядело со стороны.
— А чем не устраивает старое? — Он не торопился наполнить фужер.
— Хм… — ухмыльнулась.
Устраивало.
Всё меня устраивало.
«Ты же знаешь, как я тебя люблю?»
Голова предательски закружилась. Закрыла глаза и провела кончиками пальцев по губам, вспоминая наш вчерашний утренний поцелуй.
Прощальный.
— Вы сегодня одна.
Это был не вопрос. Открыла глаза и поймала на себе изучающий взор мужчины. Он смотрел на меня внимательно, будто пытался прочесть мои мысли. Будто знал меня давно. Снова попыталась вспомнить, но, увы… Я опустила глаза. Обручальное кольцо на пальце левой руки подмигнуло мимолетным блеском крошечного бриллианта. Одного. Бесценного.
— Одна, — повернула его камнем вниз, продолжая рассматривать тонкий золотой обод. — Мое шампанское!
Он подвинул бокал ко мне, но не спешил его выпустить из рук. С призывом ответила на его пристальный взгляд, потянула к себе хрусталь, снова выпила залпом.
— И куда мы так спешим? — с откровенной издевкой спросил бармен, приподняв бровь.
— Кажется, я уже везде опоздала.
— На счастье! — Где-то за спиной раздался звон стекла и громкий хохот.
Бармен ненадолго отвлекся от моей скромной персоны, подал знак рукой кому-то из официантов.
Затем поставил на стойку стопку и бокал.
— Могу предложить вам на выбор две опции.
Взял из-под стойки бутылку с зеленым напитком, ловко покрутил в руках и водрузил рядом.
— Первая, — открутил крышку у бутылки. — Я вызываю такси, и вы едете домой.
Медленно налил в стопку зеленую жидкость, не сводя с меня глаз. Когда та достигла края, не глядя, отставил бутылку в сторону.
— Вторая, — наполнил пустой бокал шампанским. Придвинул обе емкости ко мне. — Я вас угощаю своим фирменным коктейлем, и вы ненадолго, но забываете обо всем.
Кажется, я выбрала второй вариант. Потому что всё, что происходило дальше, мозг подкидывал короткими ослепляющими вспышками воспоминаний.
Пью залпом абсент. Затем сразу же следом — шампанское.
Тоже залпом.
Чем-то закусываю.
Я смеюсь.
Плачу.
И я говорю.
Обо всём и ни о чём.
Много. Долго.
И снова смеюсь.
А дальше…
Дальше машина. Лифт. Звон ключей.
И темнота.
Прихожу в себя, будто выхожу из наркоза. Предпринимаю несколько попыток открыть глаза, но только с пятого раза получается немного приподнять веки.
Где-то вдали слышу звук телефона — входящие сообщения чередуются с долгой мелодией звонка.
Собираю все силы и присаживаюсь на постели. Оглядываюсь по сторонам.
Я не дома.
Я вообще не понимаю, где я.
Белые простыни. Незнакомая кровать. Незнакомые стены.
На прикроватном столике снова стопка с какой-то мутной жидкостью.
И записка.
'Выпей, придешь в себя. Ушел по делам.
Ключи оставь у себя, потом вернешь.
Артём '.
Глава 7
Каждый год утро тридцать первого декабря у меня начиналось одинаково. Завтрак в постель от любимого мужа и бокал белого сухого вина.
В этот раз что-то явно пошло не по плану.
Вместо сухого вина сухость во рту и тяжелое, давящее чувство вины. И чужая постель.
Что вчера произошло?
Телефон вдали снова пищит.
Голова раскалывается. С трудом фокусируя взгляд, дотягиваюсь до жуткого пойла на тумбочке, подношу поближе. От отталкивающего букета запахов щекочет в носу. Зажимаю пальцами свободной руки ноздри и заливаю в себя зелье, стараясь не думать о том, что там намешано. Мне необходимо прийти в себя и вернуться домой, и ради этого я как-нибудь потерплю. Возвращаю рюмку на место и откидываюсь на спину в ожидании облегчения.
И снова проваливаюсь в забытье.
Подсознание яркими всполохами рисует картины моей семейной жизни. Не успеваю я поймать момент, как кадр исчезает, распадаясь на миллионы крошечных кусочков, чтобы снова воссоединиться в новом фрагменте. И так по кругу, снова и снова я смотрю фильм о своей жизни, финальным аккордом которого становится улыбка мужа через окно его внедорожника.
В этот раз пробуждение дается легче. Голова будто прояснилась, взгляд стал увереннее. Вытягиваю руки перед собой, с облегчением отметив — не трясутся. Однако за внешним мнимым равновесием скрывается абсолютный вакуум внутренний.
Бармен не обманул.
Я не помню ничего, что было после адского коктейля.
И теперь это уже не кажется такой хорошей идеей.
Скинув с себя легкое одеяло, опускаю босые ноги на пол. Из одежды на мне только тонкое кружевное белье. Меня накрывает опустошением, и в тот же миг всю пустоту внутри заполняет леденящий душу страх.
Я не могла…
Не могла же?..
Запрещаю себе о чем-то думать.
Потому что давно поняла. Если нет сил приступать к чему-то глобальному, надо браться за мелкие, рутинные, привычные дела.
Обернувшись все тем же одеялом, медленно иду до ванной. В зеркало смотреться нет никакого желания. Единственное, чего мне действительно хочется — долго стоять под обжигающими струями воды, чтобы смыть с себя всю тяжесть вчерашних событий. Но вместо этого я быстро умываю лицо, убираю темные следы туши под глазами. Запускаю еще влажные пальцы в волосы, возвращая подобие объема. На полке перед зеркалом лежит новая зубная щетка. Вряд ли она для меня, но об этом я тоже не собираюсь думать. Разрываю упаковку, чищу зубы, выкидываю щетку в урну под раковиной.
Возвращаюсь в комнату. Одежда моя аккуратно накинута на напольную вешалку-плечики. Пытаюсь восстановить в памяти хотя бы этот момент, но в голове предательски пусто.
Господи, за что мне это⁈
Спешно одеваюсь.
Нахожу на кухонном столе мой телефон. Полностью заряженный, он оживает в моих руках.
Сообщения.
Много сообщений. От свекрови, от Норы. Я не собираюсь их сейчас открывать. Смахиваю уведомления.
Карен ничего не написал. От него были пропущенные звонки. Последний — полчаса назад.
Закрыв дверь и, замешкавшись, убираю связку ключей в карман куртки.
«Потом вернешь» , сказал их владелец. Получается, мы успели перейти на «ты». И только я поворачиваюсь, чтобы подойти к лифту, как его двери раздвигаются, и оттуда вылетает бармен.
Показалось, будто он облегченно опустил плечи.
— Я думал, ты уже ушла.
Он смотрит прямо мне в глаза, и от этого становится не по себе. Никто, кроме мужа, не видел меня в таком растерянном, беспомощном состоянии.
Еще несколько часов назад он был просто незнакомцем за стойкой бара, а сегодня я проснулась
