Лето с продолжением - Аделина Росс
«А если Макс сам не соблюдает договоренности?» — гнусавым голосом пробубнила паранойя.
«Он сам их придумал, эти ваши договоренности!» — вставила свое слово рациональность.
«Заткнулись все!» — мысленно наорала на саму себя я. Ещё не хватало кукушкой поехать.
— Аня, ты со мной? — проурчал Макс, окончательно возвращая меня на твёрдую почву.
— Угу. — виновато улыбнулась, снова подключаясь к процессу.
В итоге, Макса мне удалось выставить из номера на час позже, чем я рассчитывала изначально. Он почувствовал, что я оставила себе слишком много времени на сборы, и нагло этим воспользовался.
— Куда идёшь-то? — между делом задал вопрос.
— Со знакомым встречаюсь. Вернусь поздно. Все, иди! — сунув ему в руки футболку, максимально дружелюбно выставила за порог.
— Привет. — Давид потушил сигарету и подошёл навстречу мне.
Он все такой же обаятельный и улыбчивый, как и до этого, однако после того свидания в горах моя интуиция буквально вопит сиреной.
— Привет. — лёгкий поцелуй в щеку немного растопил лед.
— Смотри, у меня есть несколько вариантов, которые можно скомбинировать. — он завел машину и выехал на дорогу.
— Заинтриговал. — покачала головой я.
— Можем покататься на колесе обозрения, посидеть в ресторане, пойти в ночной клуб, взять что-нибудь навынос и посидеть в машине с крутым видом.
— Чувствую себя будто в McDonald’s. — хихикнула я. — Выбираю колесо обозрения, еду на вынос и твою машину.
— Как пожелаешь. — шутливо поклонился мой спутник.
Горы, море, солнце, которое вот-вот нырнёт за горизонт — я здесь всего несколько дней, а кажется, что это было всегда.
Ощущение, что все, что случалось со мной до — лишь долгий, крепкий сон, который развеялся, когда я открыла глаза по прилёте в Сочи.
Я уже не захочу и не смогу оставить свою жизнь прежней. Вопрос с Санкт-Петербургом решён: я переезжаю, сколько бы мне ни пришлось доплатить за проживание Васьки.
Новые возможности, знакомства, люди — в конце концов я ещё слишком молода, чтобы по собственному желанию запирать себя в каменных стенах родного города.
Мы сидели в слегка раскачивающейся кабинке, и Давид рассказывал мне удивительные истории из жизни, в существование которых сразу и не поверишь, а я хохотала как в последний раз, удивляясь людской глупости.
— Тебя сфотографировать? — пока я снимала пейзажи, предложил он.
— Да, это было бы чудесно. — легкая улыбка появилась на моем лице. — Может вместе? — перевернула телефон фронтальной камерой.
— Я не фотографируюсь, извини. — мягко, но чётко мне дали понять, что сегодня — не тот день, когда предвидятся поблажки.
— Все в порядке. — понимающе кивнула я и прикусила губу, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего.
Кажется, этот вечер я буду с трепетом вспоминать всю оставшуюся жизнь: под тихо льющуюся из динамиков медленную музыку мы ели умопомрачительные морепродукты и запивали все это очень старым и очень вкусным вином.
Не буду лукавить: мы флиртовали и целовались, об объятиях даже говорить не буду, но дальше мы так и не зашли. Оно, наверное, и к лучшему…
Сейчас, практически в час ночи, мы проезжаем бесконечные огни несущихся навстречу машин. В салоне так уютно, а из окна дует тёплый, слегка отдающий морем, ветер.
— Там черный внедорожник за нами уже минут десять едет. Это нормальная ситуация или хвост? — стараясь не подавать виду, что происходящее меня как минимум напрягло, тихо спросила я.
— Ты уверена? — вроде бы спокойно уточнил он, но я заметила, как напряглись его руки на руле и как заиграли желваки.
— Да. — практически беззвучно выдохнула.
— Как же не вовремя! — прорычал, переходя на армянский (вероятно, чтобы выругаться, не вогнав меня в ещё большую панику).
— Закрой глаза. — слишком решительно повернулся ко мне.
— Ты что, издеваешься?! — выпучила глаза я. — Я не буду ничего закрывать! — как можно увереннее отрезала.
Он продолжил яростно материться, слишком часто косясь в боковое зеркало.
— Так, ладно, потом разберёмся. — уже на русском заключил он и полез в бардачок.
Вот в тот-то момент я и струхнула: пистолет оттуда вытащил он, а с жизнью, кажется, в скором времени попрощаюсь я.
— Откуда..? — сумела проблеять лишь одно слово.
— Сиди в машине и не вздумай вылезать, если не хочешь отправиться на тот свет сегодня! — схватив меня за горло, он заставил посмотреть себе прямо в глаза. — Поняла?! — вопросительно выгнул бровь.
— Поняла! — забито прохрипела.
Молча, он припарковался возле обочины и вышел.
Глава 8
Человек, который кормил меня ананасом с рук, и человек, в чьих глазах я сейчас увидела только жестокость и жажду крови — совершенно не похожи, и, если честно, я была бы несказанно рада никогда не узнать второго.
Машина, следовавшая за нашей, припарковалась немного впереди, поэтому мне было прекрасно видно, что происходит на улице.
Двери открылись, и из внедорожника вышли трое мужчин: на вид двое — мои ровесники, третий — будто лет на пять постарше.
Колени трясутся, ладони все в холодном поту, но стало еще хуже, когда один из мужчин перевел взгляд прямо на меня, а потом обратился к Давиду. Грязная, пугающая ухмылка появилась на его лице.
От этого стало так тошно, что захотелось тут же бежать без оглядки, но я ничего не могла с этим поделать, ведь мне сейчас даже окно открыть нельзя.
В какой-то момент мне померещилось, что я моргнула слишком медленно, ведь как объяснить то, что всего секунду назад один из «товарищей» Давида ровно стоял, а теперь подогнулся и того и гляди упадёт.
Он же не мог его убить, правда?
К моему облегчению, он вернулся в машину. Мы молча дождались, пока чёрный внедорожник скроется из нашего поля зрения и медленно поехали дальше, как ни в чем не бывало.
— Объясни, что за херня?! — в какой-то момент я не выдержала и просто сорвалась. Что за бандитские разборки они устроили?! Девяностые давно позади!
— Ань, не лезь, пожалуйста! — плохо сдерживаясь, процедил. — Поверь мне, ты пожалеешь о своем вопросе, если я тебе все расскажу.
Замечательно! Лучше некуда! Я только что своими глазами видела, как Давид выстрелил в человека и скрылся… И после этого он требует от меня, чтобы я не лезла?!
— Ты вообще нормальный?! Я пойду в полицию, если ты мне все не объяснишь. — идиотка! Блефую, и сама слышу, как глупо и неестественно звучит моя угроза.
Разумеется, я никуда не пойду — не хочу, чтобы уже на следующий день меня нашли по кусочкам где-нибудь на дне Черного моря.
— Ты знаешь, что никуда не пойдешь так же твердо, как
