Цап-цап - Евгений Олегович Шиков
— Марина, — сказал он. — Пойдем… домой…
Дорога
Перед деревней она снова расплакалась, и Семену пришлось остановиться. Мокрые, грязные и усталые, они стояли на дороге и обнимались. Марина что-то говорила, но из-за ее рыданий разобрать ничего было нельзя.
— Подожди. — Семен взял Марину за плечи. — Скажи еще раз. Кто там смотрит?
— Да все. — Марина не смотрела ему в глаза. — Ты посмотри на нас. Как мы в таком виде вдвоем пойдем? Обо мне и так…
Семен несколько раз сморгнул, потом посмотрел на себя. Отстраненно понял, что забыл у пруда снятые впопыхах ботинки.
— Марина, — сказал он. — Ты что, все еще кого-то боишься? Теперь?
Марина замолчала. Тогда Семен вытащил пальцами мокрую травинку из ее волос и отбросил прочь.
— Можно я переночую у тебя? — спросил он. — Положишь хоть на терраске своей.
— Нет, — покачала головой Марина. — На терраске нельзя. Страшно будет. — Она подняла к нему свое лицо. — Надо вместе. И я тебя держать буду, можно?
— Можно, — сказал Семен. — Только мне надо… сейчас… — Он разжал кулак, и Марина вскрикнула. — Сейчас только уберу…
— Зачем тебе это? Выкинь!
— Не могу. — Семен убрал руку во влажный карман. — Это подарок. Вот, пускай пока здесь полежит.
— Вытри руку, — брезгливо сказала Марина. — Я за нее не возьмусь, пока не вытрешь!
Семен вытер руку о мокрые штаны, развернул ладонь и показал ее Марине. Та осмотрела ее и, помешкав, кивнула.
— Хорошо. Все в порядке, давай сюда.
Она взяла его за ладонь и, повернувшись, повела на свет.
Эпилог
Волька сидел на берегу и бросал в воду камни. Солнце жарило макушку, но он не жаловался. Солнце — это не страшно. Страшно, когда его нет. Он любил бросать в воду камни. Они тогда падают на дно, и дно немного поднимается. Когда дно поднимется совсем — и воды больше не будет. Это называлось — наука. А без воды и утянуть никого не получится.
— Привет, Володька, — сказал хриплый, будто надорванный голос позади него. — Ты меня помнишь?
Волька помнил, но оборачиваться не стал. Оборачиваться было опасно. Лучше не оборачиваться, когда зовут, — тогда никто и не тронет.
Скрипнула галька — человек присел рядом с ним на корточки.
— Я там кое-кого встретил, — сказал он и протянул к Вольке руку, покрытую мелкими белыми бородавками. Волька, вздрогнув, отстранился — и наконец посмотрел человеку в лицо. Лицо было усталым и все в царапинах, правый глаз заплыл, а губы чернели полузатянувшимися ранами. — На болоте. Кое-кого, кого ты знаешь.
Человек раскрыл ладонь. Волька посмотрел туда — и ничего не понял. Тогда человек легонько пошевелил пальцами, непонятное «что-то» перевернулось — и вдруг стало понятным. Волька открыл от удивления рот и вновь посмотрел человеку в лицо. Теперь тот улыбался.
— Я хочу, чтобы ты знал, — сказал он. — Она визжала, как крыса под каблуком.
Володя протянул руку и поднял пальцами желтоватый старушечий нос. Его глаза заблестели.
— Цап-цап! — сказал он носу. — Вот так… цап-цап тебя, Цапа…
А затем Волька развернулся и уверенным, сильным движением забросил оторванный нос на самую середину озера. Булькнула вода, разошлись круги по глади — и пропали, даже не дойдя до берега.
И стало очень спокойно.
Евгений Шиков
