Судьба в руках твоих - Ена Вольховская
С торговой площади уже доносились голоса зазывал, пыхтели котельные, переговаривались рыбаки, возвращаясь с уловом. Йозэль шел по утоптанной дороге и довольно улыбался. Этот городок он знал, как свои пять пальцев, и то, что не мог уловить глаз, любезно дорисовывали память с воображением. Раз поворот и два поворот, забраться на крышу и перемахнуть через низенький заборчик — Йозэль мог бы добраться до «Розы чайной» в два счета, но решил, как следует, насладиться дарованной жизнью, медленно прогуливаясь меж корявеньких домиков. Да, именно поэтому! Вовсе не из-за того, что боялся расшибить себе голову, вслепую сигая по крышам!
Внезапно в уши врезался пронзительный визг, а вслед за ним все звуки города будто исчезли. Йозэль повернул голову на звук, и улица вновь взорвалась криками людей. И вновь в толпе прозвучало это слово. Демон.
— Стойте! Подождите! — Йозэль тщетно пытался достучаться до обезумевших от страха людей, кричавших и носившихся вокруг него. — Я вовсе никакой не демон! Прекратите! Пожалуйста… — накрыв голову руками, он опустился на колени и склонился к земле. — Да что происходит?.. — прошептал он.
А вокруг продолжала гудеть воронка паниковавших людей. Никто даже внимания не обращал, что «демон» и близко не собирался нападать, что у него до боли знакомое лицо и что бедняга чуть ли не рыдал, согнувшись в три погибели посреди дороги.
Паника прекратилась так же быстро и внезапно, как и началась. Улицы опустели, но Йозэль понял это не сразу. Лишь в миг, когда звенящую тишину вновь разорвали человеческие голоса. Знакомые голоса. Он четко слышал их совсем рядом с собой, но как будто через вату. Так близко, но ни слова не разобрать. Тревога нарастала, и когда тяжелая рука легла на его плечо, достигла своего пика, вынудив парня резко подняться и наотмашь ударить посохом. Заточенное навершие беспомощно рассекло воздух, и за спиной Йозэля раздался смех.
— А бродяжка-то совсем свихнулся! — слова Рица все же пробились в голову юноши. — Народ пугает, на людей кидается. Может, правда в том храме демон живет и у парня остатки рассудка вытянул?
Псина!
Йозэль стиснул зубы от злости, но именно она придала ему сил. Невольно Риц привел мысли парня в порядок, и теперь тот стоял, гордо выпрямившись и насмешливо улыбаясь. В руках его потертой позолотой сверкал на солнце посох. Картинку портил только явно изможденный вид человека, которому не помешала бы помощь лекаря.
Глядя на это, Риц присвистнул и медленно обошел Йозэля, встав с ним лицом к лицу. На мгновение улица вновь погрузилась в молчание.
— Мать честная! — пораженно прошептал Риц. — Да тебе будто чернил в глаза залили! Может, слухи и не врут… — Йозэль вздрогнул, мигом лишаясь всякой спеси, а разбойник уже громче продолжил: — Эй, парни, ну-ка взяли бродяжку под белы рученьки и доставили к главному! Ему будет интересно взглянуть на это!
Пара разбойников тут же обступили Йозэля и едва ли не заломили ему руки за спину. Парень что-то возмущенно проблеял и дернулся вперед, вырываясь из захвата.
— Я и сам в состоянии идти! — огрызнулся парень.
— Как пожелаешь! — Риц фыркнул, раздраженно махнув рукой, и процессия выдвинулась в путь.
Они быстро свернули в проулки, откуда тянуло гнилью и нечистотами. Приличные люди в такие места не совались, но ведь речь шла не о приличных людях, а о банде разбойников, расквартировавшихся в подвалах старых бараков. Поначалу Йозэль пытался отслеживать путь, но тропа все время петляла, не позволяя ему сосредоточиться. Казалось, что его водят кругами. С другой стороны, Риц, вроде, не понял, что он слеп, как крот.
Через какое-то время раздался скрип дверных петель, и парня подтолкнули вперед, на лестницу. Йозэль едва не покатился вниз, перелетев через несколько ступеней и пересчитав оные лицом, но злосчастная побрякушка сослужила ему добрую службу, позволив на нее опереться. Риц, шедший впереди задумчиво хмыкнул.
— Под ноги смотри! — бросил он. — Шею свернешь, потом еще труп твой тащить из города!
— Уж прости! Я всего лишь провел ночь, бегая по лесам и жуткому храму! — язвительно ответил Йозэль. — Конечно же, я не мог до безумия устать от этого! — он развел руки в стороны, прикрыв глаза.
У него все еще оставалась надежда, что безмозглый разбойник не понял истинную причину этих небольших оплошностей. Раскрывать в этом рассаднике собственную слепоту все равно, что обеспечить себе могилку здесь же. Не то, чтобы в его обычном состоянии было разумно сюда идти…
Вскоре скрипнула еще одна дверь, шаркнув по старому полу, и Риц приказал всем остановиться, после чего ненадолго скрылся. Чувствуя движение рядом, Йозэль крепче вцепился в посох — деньги этих ублюдков, на которые он собирался жить припеваючи, навсегда оставив воровство в прошлом, теперь были хоть каким-то гарантом возвращения его зрения. Один из сопровождающих разбойников недовольно фыркнул, но ничего делать не стал. В следующую секунду Риц приказал Йозэлю войти, а сам выскользнул наружу.
— Я тебе даже завидую, малец, — тихо сказал он, проходя мимо Йозэля. — Я два года пахал на Морских Волков, чтобы просто встретиться с главным, а тебя сразу приглашают на единоличную беседу.
— Я пришел за деньгами, а не за разговорами, — раздраженно бросил Йозэль и скрылся за дверью.
Перешагнув порог, он мгновенно погрузился в затхлый воздух подземелья, невольно подумав о том, что скорее жил бы в том жутком храме, нежели в этом месте. Впрочем, его обитателю, похоже, было вполне комфортно. Йозэль сделал пару небольших шагов вперед. В нос ударил запах старых книг и пыли, а свободную руку едва не обожгло пламенем свечи.
— Так-так, что у нас тут? — вопросил низкий, но довольно приятный голос. — Ах, юный Йозэль, звездочка всея Илинка!
Йозэль стиснул зубы, заставив себя проигнорировать столь фамильярное обращение. Он молча стоял на месте, сжимая посох уже двумя руками, и не мог перестать думать о том, что представлял себе главаря этой банды совсем иначе. Когда он впервые столкнулся с Морскими волками, ему казалось, что их главный должен бы быть здоровенным амбалом, покрытым шрамами от многочисленных сражений и больше подходившим для грабежей и бойни. Однако сейчас, вслушиваясь в плавный голос мужчины, в манеру его речи, он представлял себе какого-нибудь ученого или же знатного господина из столицы, может быть, даже приближенного к наместнику. И этот образ совсем не вязался с пыльным подвалом
