Последние дни Константинополя. Ромеи и турки - Светлана Сергеевна Лыжина
Ещё засветло их свозили на телегах к Большой оборонительной стене и складывали у запертых ворот. А ночью, когда ворота открывались, эти бочки следовало катить к тому или иному месту Малой стены. И Яннис катил, катил. Порой ему даже во сне виделось, как он их катит. Самое монотонное, но зато лёгкое дело - есть время оглянуться по сторонам и, возможно, услышать обрывок важного разговора.
Ночи проходили в работе, и минувшая ночь стала бы такой же, но вчера вечером и произошло несчастье. Вчера турки обстреливали укрепления Города очень старательно. Малая стена в некоторых местах оказалась разрушена до основания. Одно было хорошо - турецкие воины не шли на приступ, не лезли в проломы, поэтому Юстинианис занялся починкой, хотя турецкие пушки не смолкали. Ему не раз приходилось чинить стену во время битвы, поэтому он не придал значения тому, что враги, возможно, продолжат стрелять.
Одно из гранитных ядер, ударив в каменную кладку, разлетелось на множество осколков, и один из них попал Юстинианису в грудь. Ранение оказалось не очень серьёзным. Конечно, раненый упал, но смог подняться и, когда его увели за Большую стену, подальше от коварных турецких пушек, он передвигался на своих ногах, хоть и опирался на чужие руки. И так же вошёл в свой походный шатёр, установленный возле Большой стены, близ Пятых военных ворот.
Сам Яннис этого не видел. Он пришёл позже. И ему рассказали, что генуэзцы через некоторое время посадили своего командира на телегу, которая уехала на восток, в сторону ставки василевса. Ставка располагалась близ того места, где речка Ликос уходила под землю, в трубу под городскими улицами, то есть довольно далеко от западных стен, но василевс приказал привезти раненого к нему. Юстинианиса осмотрел и перевязал врач-генуэзец, но василевс решил, что раненого должен осмотреть ещё и придворный лекарь, лечивший всю семью василевса.
Генуэзцы были в замешательстве и даже починку стен бросили, поэтому Яннис, раз работы не нашлось, отправился в ставку, но там ничего не узнал и не увидел, зато повстречал отца, который сказал, что надо идти домой, и что рана предводителя генуэзцев не опасна для жизни.
Раз рана не опасная, Юстинианис утром должен был снова вернуться на свой пост. "Если лекари не запретят", - думал Яннис. Хотелось увидеть генуэзского командира на прежнем, "законном" месте, ведь это означало бы, что тот вполне здоров. Ради такого зрелища было не жалко пересечь пешком весь Город!
Отец наверняка сказал бы: "Зачем ты ведёшь себя, как посыльный Якова Нотараса? Не хочу, чтобы сын Луки помыкал моим сыном", - но сейчас это было не важно. Вот почему Яннис быстро спустился к арене ипподрома, пробежал её вдоль и юркнул в арку северо-западного выхода. Оттуда мальчик быстро домчался до улицы Месы* и побежал по ней, чтобы в итоге добраться к воротам Святого Романа, а если понадобится, то и дальше, к Пятым военным воротам, то есть лагерю генуэзцев.
* * *
Меса, когда туда выскочил Яннис, была почти безлюдна, а её необычная по сравнению с другими улицами ширина лишь подчёркивала это безлюдье. Взошедшее солнце освещало всё её пространство, но справа и слева, за колоннами зданий, царила тьма.
Меж колоннами всё же виднелись прилавки зеленщиков, сыроделов и других торговцев съестным, уже собиравших пустые корзины. Еды в осаждённом Городе после двух месяцев осады всё больше не хватало, поэтому покупатели разбирали товар вскоре после рассвета, и к началу литургии** ничего не оставалось. Яннис слышал, как об этом говорили повара в их доме, и потому не удивлялся.
_____________
* Меса (название переводится как "средняя") - главная улица Константинополя, пролегала с востока на запад: от площади перед собором Святой Софии до западных стен. В географическом центре Города она разветвлялась на две, ведущие на северо-запад и юго-запад. Юго-западная ветка в свою очередь разделялась ещё на несколько. Ветки Месы тянулись ко всем крупным воротам Города, расположенным с западной стороны.
** Литургия - ежедневная церковная служба, проводившаяся в первой половине дня, обычно - в 9 утра.
_____________
Форум Константина - огромный круг вытоптанной земли - оказался ещё пустыннее. У колоннады, тянувшейся по краю круга, совсем не было людей. За ней располагались двери лавок с самым дорогим в Городе товаром, но владельцы лавок даже не пришли, потому что обеспеченным жителям Города с началом осады стало неприлично думать о роскоши. Здесь торговля не процветала.
Раньше на форуме с раннего утра толклось много народу, но сейчас отсутствие толп делало это место особенно похожим на циферблат огромных часов, а колонна, возвышавшаяся в центре и увенчанная статуей василевса, отбрасывала длинную резкую тень, по которой многие завсегдатаи площади определяли время.
Когда Яннис был ребёнком, ему почему-то казалось, что эта тень должна издавать шорох, перемещаясь по земле, но шороха не слышно, потому что вокруг слишком шумно. Теперь же форум опустел, поэтому Яннис не удержался от соблазна ненадолго остановиться и прислушаться.
В итоге мальчик действительно услышал кое-что - не шорох, а некий гул, но очень скоро понял, что этот плохо различимый звук исходит не от тени. Источник находился где-то впереди - шум доносился через арку, за которой продолжалась улица Меса.
И снова путь пролегал по пустому, широкому, освещённому утренним солнцем пространству с бесконечными колоннадами по правую и левую сторону. Через некоторое время должен был показаться форум Феодосия, который в отличие от форума Константина был не круглым, а прямоугольным. Неужели, там опять не встретилось бы никого или почти никого?
Яннис, устав бежать и запыхавшись, теперь двигался по Месе быстрым шагом, но даже за шумом собственного дыхания слышал, что гул приближается. Меж тем людей вокруг стало заметно больше - причём не лавочников, а прохожих, которые все двигались в одном направлении: в сторону шума. Яннис снова припустился бегом, а через несколько минут увидел впереди толпу и услышал протяжное церковное пение.
Несмотря на то, что ширина улицы составляла шагов сорок, если не пятьдесят, толпа была такой большой, что заполонила всё от края и до края. Впереди, будто развеселившиеся собаки, бежали несколько юродивых. Далее степенно шествовали священники и дьяконы в церковном облачении. Стало видно, что несут большую икону. Солнечный луч, отражаясь
