Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева
Его провожали, как он заметил, сочувственными взглядами.
У Мажордома была своя отдельная спальня, в которой стояли большая кровать, большой платяной шкаф и ещё один, похожий на книжный, но с глухими дверцами, комод, стол, несколько стульев и кресло-качалка. На стенах висело несколько картин, кровать застелена узорчатым покрывалом, на тумбочке у изголовья лампа-ночник, ещё одна лампа с зелёным абажуром на столе, на комоде ларец-шкатулка — похожий был у Сержанта — и несколько фотографий в рамках. Сам Мажордом сидел у стола, уже без пиджака, в тоже узорчатом, похоже, шёлковом халате поверх рубашки. На ногах не резиновые шлёпки, а ковровые шлепанцы. «Ах ты сволочь, — удивился Гаор, — ты смотри, с какими удобствами устроился».
— Вот он, Мажордом, — ухмыльнулся мальчишка.
— Вижу, ступай.
Мальчишка хихикнул и исчез, плотно закрыв за собой дверь.
— Почему в ботинках? — строго спросил Мажордом.
— Не успел переобуться, — очень спокойным, даже скучающим тоном ответил Гаор.
Мажордом встал и шагнул к нему. Гаор ответил не вызывающим, но достаточно твёрдым взглядом. Бить себя за просто так он не даст. Ишь, хозяина из себя корчит, мразь клеймёная.
— Ты должен ценить, что тебя купили в род Ардинайлов, — внушительно сказал Мажордом, остановившись перед Гаором.
«И что мне с этого?» — мысленно спросил Гаор, ожидая продолжения.
— Ты должен вести себя не как дикарь, а цивилизованно. Это тебе не посёлок, — Мажордом насмешливо поглядел на него. — Ты понимаешь, о чём я говорю?
— Понимаю, — с еле намеченной насмешкой ответил Гаор. — Хозяин велел тебе карту мне дать. И план дома.
Мажордом молча смотрел на него, и Гаор добавил.
— Поэтажный.
— Ты грамотен? — помедлив, спросил Мажордом.
— Да, — кратко ответил Гаор.
Похоже, Мажордом принимает его за прирождённого. Ну, так не будем все козыри сразу раскрывать.
— Тебя привезли из Дамхара, там ты кем был?
Так, про Дамхар уже доложили, значит, стукач не один. Примем к сведению.
— Рабом, — насмешливо пожал Гаор плечами. — А работал шофёром-экспедитором, — и пояснил «учительским» тоном. — Развозил продукты и одежду по посёлкам.
Мажордом поморщился.
— Говори правильно. Работал. Нет такого слова «работать», понял? И чтоб я от тебя больше поселковых глупостей не слышал. Привыкли валяться в общей свалке, так все ему матери да братья с сёстрами. Родственников у тебя тут нет, запомни.
«Это точно, — мысленно усмехнулся Гаор, — особенно ты мне не родня, ну-ка ещё что скажешь?».
— В спальне не шуметь, громко не разговаривать, выть по-поселковому не вздумай, выпорю. Голым не ходить, в одежде на кровати не лежать.
— А от душа до спальни как? — не выдержал Гаор. — Полотенцем прикрываться или грязное надевать?
Лицо Мажордома дёрнула гримаса бешенства.
— Не серди меня, Рыжий, — угрожающе сказал он.
— А ты что, не знаешь, как ответить? — невинно спросил Гаор.
Мажордом молча смотрел на него, явно решая: ударить или посчитать за дурака. «Ну-ка, сволочь, — почти весело подумал Гаор — попробуешь подраться или струсишь?»
— Мелочи тебе объяснит Старший по спальне, — брюзгливо сказал Мажордом.
«Вывернулся», — одобрил Гаор. Но следующая фраза заставила его нахмуриться.
— На случке ты уже, наверняка, был, — рассуждая, заговорил Мажордом, — ездил по посёлкам… так что с мальчиками ты не умеешь, там этого не знают. Надо будет тебе пару подобрать… Я подумаю. Когда тебе понадобится женщина, подойдёшь ко мне.
— Когда мне понадобится женщина, — медленно заговорил Гаор, — я сам выберу и договорюсь. Тут мне советчики давно не нужны. Категория у меня полная первая, и покупали меня как шофёра, а не на расплод. А насчёт мальчиков… не меряй всех по себе, Мажордом. Валяйся сам в этой грязи.
Он говорил негромко и очень спокойно. Но Мажордом понял скрытую угрозу и отступил. Правда, сохраняя лицо.
— Дурак, если бы тебя купили на расплод, то поместили бы в питомник, там совсем другие порядки. Для совокупления есть специальные помещения. Будуары. Запомни. Это дикари трахаются, как животные, где попало и когда захочется. Ты должен вести себя цивилизованно. Разврата я не потерплю.
«Много ты в нём понимаешь», — мысленно ответил Гаор.
— Завтра с утра работаешь в гараже, это…
— Дай мне карты, — перебил его Гаор, — я сам разберусь.
Мажордом задохнулся на мгновение, бешено глядя на него. Гаор твёрдо смотрел ему в глаза. «Ну, получи, гадина».
— Хозяин велел тебе дать мне карты, забыл?
— Не смей мне указывать, ты… або!
«Надо же, он что, более сильного не знает? Или считает самым сильным? Ну ладно, получи».
— Да, я абориген. Ты мне карты дашь?
Внешне миролюбивый тон Гаора, казалось, остудил пыл Мажордома. Он отошёл к шкафу и открыл его. Гаор увидел заполненные коробками и коробочками, папками и пакетами полки. Да, шкаф книжный, но книг в нём нет. К сожалению. А может, и к счастью, а то пришлось бы ради книг налаживать отношения, а так у него руки свободны.
Мажордом взял с одной из полок большой конверт из плотной коричневой бумаги и протянул его Гаору.
— Держи.
— Спасибо, Мажордом, — очень вежливо сказал Гаор, беря толстый, плотно набитый конверт. — Стол в курилке есть?
Мажордом удивлённо посмотрел на него, и Гаор пояснил:
— Не в спальне же на кровати карты раскладывать.
— Где хочешь, — сердито, явно от растерянности, сказал Мажордом. — Повторяю, завтра с утра в гараже, а после обеда учи карты. Понял?
Гаор невольно улыбнулся: эк сволочь из кожи лезет, чтоб его слово последним было. Ладно, лёгкий укорот даден, если понадобится, повторим, а пока отойдём на уже освоенные позиции и закрепимся на них.
— Всё у тебя? — деловито спросил Гаор и, не дожидаясь ответа, повернулся к двери.
Мажордом молча дал ему выйти.
В спальне Гаора встретили сочувственно удивлёнными взглядами.
— Надо же, — вслух сказал кто-то, — чистеньким вернулся.
— Я ж не уголь грузил, — спокойно ответил Гаор, закладывая конверт на свободную полку в своем шкафу. — С чего мне пачкаться?
Раздался негромкий смех, и ему объяснили:
— По первости от него с фингалом выходят.
— А то и сразу на порку отправляются.
Гаор кивнул.
— Обошлось, — ответил он кратко.
Рассказывать, как он давал укорот Мажордому, не хотелось: мало ли, вдруг стукач слушает, и такой рассказ тогда плохо обернётся и для рассказчика, и для слушателей. И потому Гаор сразу перешёл к выяснению всяких житейских мелочей. Старший по спальне и остальные охотно просвещали его. Что от душа до спальни и в самом деле приходится в полотенце заворачиваться, но если Самого нет, то и голышом проскочишь. Что сигареты выдаёт Сам, пачка на две декады, а если тебе хозяин что дал, то пронести можно, но надо предупредить и показать, а уж Сам решит: можно или нет. Что для
