Наследство мага - Алексей Гулин
Поздняя весна давно сменилась летом, затем прошло и лето, уступив место осени, наконец, туманная и сырая осень начала клониться к прохладной и дождливой зиме. Однажды поздно вечером Вейвар пришел не один и с порога сказал Шарби:
— Я хочу познакомить вас.
Шарби осторожно посмотрел на довольно высокую, худую, жилистую девушку. Спереди ее темные волосы были коротко подстрижены, а сзади — убраны в не очень длинный хвост. Одета она была средне между мужским и женским: темная блузка, штаны и женские маленькие сапожки. Девушка высокомерно посмотрела на Шарби.
— Мне? С ним?
— Шарби, это Харсела. Ее еще называют «Харси-Киска».
Девушка резко повернулась к Вейвару.
— Ты, я не люблю, когда меня так называют, слышишь?
— Видишь, Шарби, еще никому не удалось ее погладить: царапается, — невозмутимо продолжил Вейвар, не обращая внимания на вспыхнувшие щеки девушки.
— Мы будем работать вместе? — осведомился Шарби.
— Нет! — отрезала девушка.
— Да, Киска, да. Другого напарника у меня для тебя нет. Не нравится — иди одна, — Вейвар откровенно насмехался над ней.
— Ладно… Эй, ты, как там тебя, ты хоть отмычку в руке держал?
— Меня зовут Шарбоин. Что ты сказала, Харси-Киска?
Девушка рысью метнулась к Шарби; он схватил со стола рабочий нож Вейвара.
— Ты, что, глухой? Мне не нравится, когда меня так зовут!
Шарби решил идти до конца.
— Меня зовут Шарбоин. Что ты сказала, Харси-Киска?
Девушка неожиданно рассмеялась.
— А ты смелый и упрямый, Шарбоин. Вейвар, мы будем работать вместе!
— Ну так выметайтесь оба. А ты, Шарби, сначала положи нож на место. И, если Киска выцарапает тебе глаза, сам будешь виноват: давно было пора свой завести.
— Вот еще, — фыркнула Харсела через плечо, выходя из комнаты.
— Сколько тебе лет, Шарбоин? — спросила она в коридоре.
— Примерно десять с половиной. Можешь звать меня Шарби, я не обижусь.
— А ты меня — Харси. Назовешь «киской» — уши оторву!
— Не назову, — искренне ответил Шарби.
Он не раз видел, как люди страдали от оскорбительных или унизительных прозвищ.
— Родители-то знают, чем ты занимаешься?
— Я не знаю своих родителей.
— Значит, повезло. Хотела бы я так говорить! Мои все еще никак не подохнут, чтоб их разорвало!
— Почему? — удивился Шарби.
— А что я видела от этих пьянчуг, кроме колотушек?
— Рабом тоже быть несладко, — возразил Шарби.
— А, ну, значит мы стоим друг друга. Ты беглый, что ли?
— Нет, меня освободили. Я вернусь к нему, когда Вейвар меня отпустит.
— Интересно… — пробормотала Харси. — Да, мне семнадцать лет, и я разрешаю тебе пялить на меня глаза сколько хочешь. А руками не трогать — оторву! Теперь — о деле. Лорд Кроймоин сегодня должен был уехать в поместье вместе с женой. Об этом говорил пьяный слуга в кабаке три дня назад. Он и уехал, я сама видела. Почти всех слуг он взял с собой, оставшиеся охраняют дом. Пьянствуют в доме, так точнее. А мы пойдем, заберемся в его кабинет. Он на втором этаже, за позолоченной дверью: слуга был очень, очень болтлив. Там где-то должен быть его парадный пояс, выложенный жемчугом. На этот пояс я получила заказ. Если еще что найдем… Пополам — будет жирно для тебя, хватит и четверти!
— Пополам! — решительно сказал Шарби. — Мы напарники или кто?
— Посмотрим еще, какой из тебя напарник. Не верю я Вейвару, мутный он какой-то. Если бы не крайняя нужда, не обратилась бы к нему!
— Ладно, посмотрим, — буркнул Шарби.
Этот высокомерный тон начал его злить. Но раз Вейвар приказал, значит надо выполнять.
— Мне идти к дому, сделать закладку?
— Не нужно. Я два дня за домом следила. Пройдем тогда, когда стражников и близко не будет.
— Когда выходим?
— Через два часа.
Шарби придирчиво изучал инструменты, принесенные Харси. Все было очень хорошим, но общий вес… Только веревок было три, одна с довольно большой кошкой на конце. Плоскогубцы, отвертки, большая связка ключей, отмычки, надфили и большие напильники… Вышло довольно тяжело. К его удивлению, Харси отняла у него узел и закинула его себе за спину.
— Вырасти сначала, — бросила она и пошла вперед.
Шарби с трудом поспевал за ней. Шла Харси очень хорошо, совершенно бесшумно, умело прячась в многочисленных тенях. К счастью, луна была молодая и стояла совсем низко над горизонтом. Сам Шарби больше полагался на умение быть незаметным и просто держал кулаки перед собой. До стены в полтора человеческих роста, ограждающих особняк Лорда, они дошли без помех. Харси закинула на стену кошку, легко влезла и помогла залезть Шарби. Со стены она просто спрыгнула и подняла руки, чтобы поймать Шарби. Сил для этого у нее хватило. Так же легко она залезла по стене до окна второго этажа, втыкая острия кошки и крюка между камнями. Дольше она провозилась с рамами. Хорошо еще, что в этом доме на лето одна рама снималась, и слуги ее еще не поставили. Распахнув окно, Харси влезла внутрь, подождала Шарби, убрала веревку и прикрыла створку. Теперь ничего снаружи не выдавало, что в дом забрались воры.
Они стояли на лестнице. Харси осторожно приоткрыла дверь.
— Смотри!
Шарби осторожно выглянул у нее из-под руки. Прямо уходил коридор, а в конце его была дверь, поблескивавшая даже в темноте.
— Слишком легко! — шепнула Харси и очень медленно и осторожно двинулась вперед. Шарби неплохо видел в темноте и внимательно смотрел по сторонам: нет ли ловушки.
— Стой!
Харси послушно замерла, даже не опустив на пол поднятую ногу.
— Смотри на пол. Видишь щели?
Харси кивнула. Действительно, между узорчатыми плитками пола еле заметно виднелись щели, замыкаясь в прямоугольник прямо перед позолоченной дверью. Девушка опустилась на четвереньки, подползла к щели и сильно надавила на плитки за щелью. Прямоугольник начал поворачиваться на оси посередине. Под ним виднелась чернота пустоты. Ловушка была проста — но эффективна: стоило только ступить на край плиты, она поворачивалась на оси, и незадачливый грабитель летел вниз.
— Придется тебе работать одному, — шепнула Харси, — там должен быть сигнал, когда ловушка закрывается. Я буду держать так. Переползай к двери!
Шарби стянул узел с инструментами у нее со спины, развязав лямки, повесил его себе на шею и пополз на четвереньках по качающейся плите. Харси с трудом удерживала ее от закрытия. Добравшись до двери, Шарби осторожно встал прямо на поднявшийся край плиты, вытащил отмычку и сунул ее
