Хроники старого мага - Андрей Викторович Величко
Она вновь отпила чай из кружки. Какое-то время молчала. Потом взглянула на меня.
— Ты тоже хорошо лечишь. Он хорошо тебя учил.
Я вздрогнул. Мои мысли невольно унесли меня в моё прошлое.
***
Это произошло четыре года назад. Мне тогда было тринадцать. За спиной было три года непрерывного обучения и труда. Отдых давали только по выходным. Часто мы использовали выходной для того, чтобы отоспаться. От постоянной зубрёжки и тренировок ребята просто валились с ног. Разного рода энергетики и усилители памяти были очень популярны. При этом их нельзя было купить, только изготовить. Наставники всячески поощряли изготовление этих веществ самостоятельно, и при этом наказывали, если ты использовал чужое зелье. Длинная череда беспробудных серых будней. Неудивительно, что мы баловали всевозможную живность, прижившуюся в нашем замке.
Ученики учились с разной степенью способностей. Но наставники требовали знаний и способностей по всем изучаемым дисциплинам. Я легко осваивал географию (мечтал путешествовать), анатомию людей и животных, хирургию, психологию, философию, нумерологию, руны, травологию, зельеварение, демонологию, нежитиведение, фехтование посохом, ясновидение, заклинания. Но были для меня предметы очень трудные. Такими стали трансфигурация и расслоение реальности, без которых невозможно лечение с проникновением в плоть пациента. Несмотря на усиленные тренировки и помощь наставника, результатов не было. Между тем неотвратимо приближались проходные экзамены. Мы знали, что тот, кто не сможет сдать эти экзамены, будет отчислен и навсегда покинет нас. Только маги из благородных семейств могли рассчитывать остаться на ещё один год, для повторного обучения. Для меня это было недоступно. Наша группа за время обучения с момента своего создания уменьшилась на треть. Быть чудиком в мире людей и стать магом — вещи не всегда совместимые. Я старался изо всех сил, но чем дальше шло время, тем сильнее меня захватывало отчаяние. Временами хотелось выть и плакать от отчаяния, лечь на землю и умереть, чтобы не видеть своего поражения. В тот момент казалось, что выхода нет.
Именно в этот самый тяжкий для меня момент я и нашёл его. Маленький, живой комочек меха. Видимо он потерял мать. Он жалобно скулил, лёжа на земле под крыльцом входа в библиотеку. Он был также одинок и несчастен, как и я. Я подобрал его. Маленький щенок неизвестной породы. Я назвал его Шарик. Он вполне оправдывал это имя. Какое-то время своей жизни я делил с ним свой скудный паёк. Он был моим другом, а я его. Он давал мне ласку и стал радостным лучиком в моей жизни. Отчаяние всё глубже поглощало меня. Мечты стать магом с каждым днём становились всё призрачнее. Я мечтал путешествовать, и как только осознал, что буду изгнан, мечты о дороге стали всё чаще посещать меня. Я представлял, как буду идти по дороге вместе с моим другом-собакой. Как увижу новые земли, новые лица. Посмотрю города и замки, которые видел только на картинках. В один из таких моментов мои мечтания были прерваны появлением наставника.
Я сидел на крыльце входа в спальное помещение. На моих руках резвился щенок. Я так увлёкся, что не заметил появления наставника. Только когда его тень пала на меня, я проявил беспокойство. Но было поздно. Я с ужасом наблюдал, как в его руке появился нож. Блеснув на солнце, нож совершил короткое движение по дуге и с чавкающим звуком погрузился в тело моего Шарика. Раздался громкий визг щенка, перешедший в хрипящие, булькающие звуки. Кровь мелкими брызгами оросила моё лицо, потекла мне на одежду. Я впал в ступор. Ужас от происходящего почти полностью парализовал меня и лишил способности думать. Щенок ещё барахтался в моих руках, но жизнь быстро покидала его. Я поднял свои глаза на наставника. Моё зрение замутилось от набегающих слёз.
— Лечи его, или он умрёт.
Голос наставника звучал для меня неестественно, как будто он говорил из другого мира. Я продолжал сидеть, а жизнь Шарика утекала из моих рук. Наставник с размаха влепил мне оплеуху. Я полетел на землю вместе с собачкой.
— Лечи его, или он умрёт!
Ещё громче и резче повторил наставник. Я очнулся и начал шевелиться. Я должен был проникнуть в тело Шарика и стянуть разорванные ткани его тела. Рядом со мной умирало самое дорогое для меня существо на свете. Я обязан был его спасти. Именно тогда мне впервые удалось провести расслоение реальности. Переход был для меня крайне болезненным. Боль обожгла меня с чудовищной силой. Казалось, весь мир залит огнём и моей болью. Нет, рядом я чувствовал боль моего друга. Я ввёл руку в его тело. Навёл магические связки и потянул плоть на соединение воедино. Заставил плоть срастись. К концу операции я был весь заляпан кровью. Руку жгло огнём. Всё тело покрылось липким, вонючим потом. Но главного я достиг. Шарик был жив. Рана была заращена. Наставник оттянул меня за волосы от несчастного щенка и оглядел мою работу.
— Ах ты, безмозглый выкидыш паршивой ослицы! — завопил он. — Разве тебя не учили анатомии? Из-за твоей дурости щенок будет всю оставшуюся жизнь волочить ноги и хрипеть при попытке дышать.
Посох взвился над его головой и опустился на мою спину. Раз, два, три. От боли мир окрасился в красные цвета. Я не успел заметить, когда у наставника вновь в руке появился нож. Взмах, чавкающий звук удара, визг едва живого щенка. Он схватил меня за волосы и швырнул к умирающему щенку.
— Перелечивай! — злобно зарычал он. — И чтоб как положено.
Второй раз расслоение далось намного легче. Я залечивал щенка, попутно вспоминая курс анатомии животных. Я укладывал кости, связки, мышечные ткани и кожаные покрытия строго по указаниям пособия. Я уже не плакал. Под конец мне даже стало это нравиться. Наставник осмотрел мою работу и остался доволен результатом. Он коснулся навершием посоха земли в клумбе, а после взмахнул им, описав широкую петлю в направлении меня. Сразу после этого вся кровь
