Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1981 год
Снаружи отряды самозащиты, сформированные из членов Коммунистической молодежи, пытаются отвлечь солдатню. То в одном, то в другом конце огромной площади, на прилегающих улицах вспыхивают и взрываются перевернутые автомашины и автобусы. Солдаты устремляются туда; отряды самообороны прорываются к собору и выводят группы людей подальше от площади в безопасные места. Это не всегда удается, солдаты повсюду бьют людей прикладами и рубят мачете.
К собору подъезжают вызванные священниками машины Красного Креста. Они вывозят раненых. Норму выносят из собора на руках, сама она идти не может. К родственникам нельзя: перепуганные, они порвали с ней отношения. В дом, где она снимала угол, ее тоже не хотят пускать. Товарищи забирают ее к себе.
Норма медленно поправляется, возвращается в университет. Вскоре ее избирают в ЦК и Исполком Коммунистической молодежи Сальвадора.
С водворением в президентское кресло генерала Ромеро террор усилился, работать стало сложнее. Запрещены уличные манифестации. Новые условия рождали новую тактику борьбы. Теперь в местах скопления людей — под вечер на городских перекрестках, в селах во время уборки урожая — неожиданно появлялись группы молодых людей и устраивали короткие митинги — на три-четыре минуты. Молодежь призывала народ к протесту против репрессий, к борьбе за освобождение политзаключенных. Факелы разом гасли, и в наступившей темноте все стремительно разбегались.
Даже самые близкие друзья не подозревали, что с каждым днем Норме все труднее выполнять эту рискованную работу. Она ждала ребенка. Родилась девочка. Мать Нормы увезла внучку за город. Поселились в крестьянском доме. Норма приезжала навестить их по субботам.
В один из таких вечеров подступы к дому перекрыли полицейские. Но она задержалась в городе и вопреки обыкновению в тот вечер не приехала. Полицейские прождали более трех часов и вошли в дом. Они задержали жену двоюродного брата и пытались выведать у нее адрес Нормы.
В другой раз переодетые сыщики в штатском поджидали ее у входа в помещение партии Национальный демократический союз. В дверях два типа схватили Норму за руки и потащили в машину. Норма ударила одного тяжелой сумкой с книгами, вырвалась и метнулась через дорогу к дверям бара. Там было полно народа — обеденный час. Выскочившие люди оттеснили шпиков. Норма успела скрыться.
За три года правления генерала Ромеро несколько тысяч сальвадорцев были замучены в тюрьмах и концлагерях, более пятисот «пропало без вести». Потом диктатора убрали, его сменила военно-гражданская хунта— правящие круги напугали события в соседней Никарагуа. Чтобы «выпустить пар из котла», хунта объявила программу реформ. Куцые реформы сопровождались грандиозными репрессиями. Менее чем за полгода число политзаключенных и «пропавших без вести» выросло в десять раз.
Прогрессивные силы Сальвадора объединились в Координационный комитет революционных массовых организаций. 22 января 1980 года в столице состоялась манифестация. В ней участвовало около трехсот тысяч человек. Солдаты открыли по ним огонь. Вновь местом бойни стала площадь Либертад. Погибло около трехсот человек. Тысячи прибывших из провинции людей разместились на территории университетского городка. Войска безуспешно пытались прорваться туда. Сформированные Коммунистической молодежью отряды студенческой самообороны отражали атаки солдат. Студенческий штаб боевых действий возглавляла Норма Гевара. Несколько дней в районе университета продолжались бои... Новые манифестации и новые убийства.
В апреле около пятидесяти оппозиционных организаций страны вошли в Революционно-демократический фронт, ставший ведущей массовой политической организацией в Сальвадоре.
Хунта ответила новыми репрессиями. Реакционная пресса открыто угрожала убийством студенческому лидеру Норме Гевара.
Норма жила теперь на явочной квартире на тихой окраине. Там же укрывался генеральный секретарь Национального демократического союза Марио Агиньяда Карранса с женой. Перед выходом в город всем им приходилось гримироваться и надевать парики. Все же их выследили.
Норма в тот день была в доме одна. Марио с женой вот-вот вернутся из города. Стук в дверь. Странно. Норма не слышала ни шума подъехавшей автомашины, ни шагов на лестнице. Зато на крыше подозрительный шум.
— Кто там?
— Полиция. Откройте.
Сквозь щель в двери Норма разглядела клетчатую рубаху.
— Не открою. Вы не в форме.
Через заднюю дверь дома она выбежала во внутренний двор, надеясь перелезть через стену. На крыше дома, на гребне стены сидели солдаты.
Выбита прикладами дверь, в дом ворвались человек двадцать. Они захватили партийные документы и бумаги, программу передач подпольного радио. Но больше всего они надеялись захватить дома Марио.
А Марио как раз позвонил из города. Сыщик приставил Норме к груди автомат, она подняла телефонную трубку. Марио справился о делах, сказал, что они с женой вскоре приедут. Не сказав лишнего слова, она тоном, голосом ухитрилась дать понять, что случилась беда.
Кажется, Марио что-то заподозрил. А если нет? Боль в висках отсчитывала минуты ожидания. Полицейские оцепили подходы к дому. В окно Норма увидела в дальнем конце улицы прогуливающуюся пару. Ничего подозрительного — мирные обыватели дышали воздухом на сон грядущий. Норма узнала знакомые фигуры. Оценив обстановку, Марио с женой, не торопясь, повернули за угол.
После нескольких часов ожидания полицейские поняли — добыча ушла.
Норму доставили в полицейский комиссариат. Требовали выдать Марио, признаться в принадлежности к компартии. Бе пытали. Старая боль в позвоночнике, поврежденном во время разгона студенческой манифестации в городе Санта-Ана, стала нестерпимой. Несколько раз ее ставили к стене, стреляли поверх головы. Допрашивали четверо суток, не давая спать.
В газетах и по радио было обнародовано заявление банды «Белый военный союз»: якобы это ей удалось схватить Марио. Агиньяду Карранса и Норму Гевара. Заявление явно сфабриковано полицией: властям ни к чему было рекламировать, что нападение на явочную квартиру и арест Нормы дело их рук. Свалив вину на одну из орудовавших в стране банд, они могли безнаказанно расправиться с Нормой. Так бесследно исчезли из тюрем многие патриоты.
Марио устроил пресс-конференцию и сообщил, что сам он спасся от ареста случайно, а Норма Гевара находится в руках полиции.
Прокатилась волна демонстраций: жители Сан-Сальвадора требовали освободить Норму Гевара. Замять дело оказалось невозможным, и его передали в суд.
Речь Нормы Гевара на суде появилась в прессе. За отсутствием прямых доказательств ее временно выпустили из тюрьмы. По решению партии Норму тайно вывезли за пределы страны. Но в Сальвадоре остались ее мать и дочь.
...Их удалось вывезти из Сальвадора лишь полгода спустя. Нервная и запуганная девочка с трудом узнала мать.
Начался новый этап в жизни Нормы Гевара. Новый этап борьбы, в которую вступила когда-то маленькая крестьяночка из деревни Ла-Поса в засушливом и нищем краю Сальвадора.
Ирина Хуземи
Укрощение Чана
Ким Лиен — заядлый охотник. Для него нет большего удовольствия, чем рассказывать о повадках диких зверей, которые, по его твердому убеждению, не менее разумны, чем люди.
Родом он из Иентяу, что в провинции Шонла, на севере Вьетнама. Отец Лиена был старателем, мыл золото на берегах Черной реки. В сухой сезон, когда вода спадала и обнажались отмели, старатели рылись в песке дни и ночи. Намытое золото сдавали в конторы Индокитайского банка. С малых лет Лиен помогал отцу. «Порой,— вспоминает он,— за день намывали по триста граммов золотого песка и самородков. Целое состояние. А все из нужды не вылезали».
Шонла славилась золотоносным песком; там разводили уток, которые, заглатывая рачков и мелкую гальку на реке, набивали зоб золотым песком. В утробе каждой утки года через три-четыре можно было найти несколько золотых гранул величиной с кукурузное зерно. Из самой утки готовили праздничный обед по случаю добычи.
В шестнадцать лет Ким Л иен ушел в партизаны, воевал при Дьенбьенфу. После освобождения остался в провинции Лайтяу, работает шофером в провинциальном комитете. Здешние джунгли полюбились ему обилием зверья.
Вечером он заехал ко мне в гостиницу на старом «джипе».
— Готовься. Завтра на рассвете идем на удава. Мои друзья вернулись с гор. Говорят, что у Патана видели следы. Чан проснулся и с первыми дождями вышел из пещер.
«Чан» — так здесь называют удава. После спячки весной самка откладывает яйца — штук тридцать — в гнездо из соломы и сухих листьев, а самец выходит на поиски пищи. Охотятся на удава-чана в Лайтяу вовсе не для развлечения. Мясо его считается деликатесом, а из позвоночника готовят ценные лекарства, применяемые во вьетнамской традиционной фармакопее.
