Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1967 год
— Я не могу ничего понять, — сказал Джо Бун. — Ведь он никогда не пил в колледже.
— Он начал пить из-за той истории с крестом, — ответил Хиббинг.
— Так ты и об этом тоже знаешь?
— Да, мы из одного штата и служили в одной дивизии.
— Я не думал, что тебя посылали за океан.
— Меня не посылали. И Аба тоже нет. Но кое-что с ним приключилось. Впрочем, совсем не то, что вам, должно быть, пришлось пережить.
— За что же его представили к кресту, — перебил я, — и как это можно связать с его пьянством?
— У него разгулялись нервы после истории с затонувшим паромом. Ему даже ночью это снилось. Вот он и начал пить.
— Какой еще паром? Помилуй бог, ты, старина, сведешь нас всех с ума. Это похоже на сказку «У попа была собака».
— Многие считали, что он не был виноват и что паром затонул из-за окопного миномета.
Мы застонали, но с ним ничего нельзя было поделать.
— А что это за окопные минометы? — спросил я терпеливо.
— Ну я имею в виду минометы Стокса. Помните эти старые печные трубы, стоящие под углом в сорок пять градусов? Их заряжают через дульное отверстие.
Мы помнили.
— Так вот, однажды четвертый батальон под командой Аба направлялся на стрельбище, расположенное в пятнадцати милях от лагеря. На самом деле это был не батальон, а солянка из пулеметной роты, роты снабжения, медицинского отделения и штабной роты. Штабная рота имела при себе окопные минометы, тридцатисемимиллиметровую пушку, взвод связи, оркестр и санитарные фургоны — настоящий зверинец. Вообще Аб командовал этой ротой. Но в тот день большинство офицеров четвертого батальона были вызваны в штаб полка, и командование остальными ротами перешло по старшинству к Абу. Аб ехал верхом, воображая себя по меньшей мере Томасом Джексоном. Еще бы! В двадцать один год командовать батальоном! Я не слишком надоел вам? Ведь все это происходило на безопасной стороне океана...
— Продолжай!
— Ну, мы были тогда в Джорджии, и там до черта небольших мутных рек с допотопными паромами, которые медленно перетаскиваются с помощью троса с одного берега на другой.
За один раз на таком пароме можно переправить человек сто, если суметь их туда затолкать. Когда батальон Аба подошел к реке, третий батальон, который двигался впереди, еще не переправился и наполовину. Аб подсчитал, что понадобится не меньше часа, прежде чем он сможет начать переправу. Поэтому он отвел своих людей немного пониже по течению, где была тень, и только собрался позволить им поесть, как к нему прискакал офицер. Он назвался капитаном Брауном и резко спросил, где командир штабной роты.
«Это я, сэр», — ответил Аб.
«Мне приказано принять у вас командование, — сказал капитан и, как будто Аб был виноват, добавил: — Я должен был нестись как черт, чтобы догнать вас. Где ваша рота?»
«Вот она, сэр, — ответил Аб. — Дальше пулеметная, интендантская и медицинская. Я только что хотел разрешить им поесть...» — Увидев враждебный взгляд капитана, Аб замолчал.
Капитан не собирался разрешать людям ни поесть, ни отдохнуть. Вероятно, единственной причиной этому было желание показать свою власть. Некоторое время он размышлял и затем решил приказать минометному взводу для практики сделать несколько выстрелов. Аб сказал, что у них только боевые заряды, но капитан сердито отмахнулся и отдал распоряжение сигнальщикам перебраться на другой берег, чтобы выдворять фермеров из опасной зоны.
Через некоторое время сигнальщики сообщили, что участок свободен, и поспешили в укрытие, потому что минометы Стокса не самая аккуратная вещь в мире. Вот тогда и началась потеха. У мин был дистанционный взрыватель. Первая мина не долетела до берега — и на месте взрыва возник лишь маленький гейзер. Вторая мина разорвалась на берегу, и на пароме, который находился в пятидесяти ярдах, лошади от испуга начали беситься. Аб насмешливо посмотрел на капитана Брауна: теперь-то его превосходительство умерит свой пыл. Но капитан Браун только сказал, что нужно приучать людей к стрельбе, и приказал сделать новый выстрел. Он вел себя, как балованный мальчишка, дорвавшийся до игрушки, играть в которую запретили родители. И вот тогда — это случается время от времени с минометами Стокса — мина застряла в стволе. Человек двенадцать крикнули разом: «В укрытие!» В один миг все разбежались в разные стороны и легли, прижавшись к земле. А Аб, этот сумасшедший, бросился к миномету, наклонил ствол и вытряхнул мину. Так он спас миномет. Всего пять секунд отделяли его от смерти, и как он успел убраться до взрыва — для меня тайна.
В этот момент я перебил Хиб-бияга:
— Когда ты начал рассказывать, я приготовился услышать, что там не обошлось без жертв.
— О да, да, но они были потом. Тем временем третий батальон закончил переправу, и настал наш черед. Лейтенант, отвечавший за переправу, сказал капитану Брауну:
«Эта старая лоханка слегка устала. Она с самого утра работает с перегрузкой. Не следует перевозить столько людей в один рейс».
Но капитан Браун не стал его слушать. Людей загоняли на паром, как сельдей в бочку.
Перед каждым рейсом Аб вскакивал на перила и приказывал расстегнуть пряжки и ослабить ремни вещевых мешков. Он давал команды, не глядя на капитана Брауна, которому не могли понравиться никакие приказы, кроме, своих собственных. Через некоторое время при очередной погрузке лейтенант снова подошел к Абу и сказал:
«Паром слишком низко сидит в воде. Мне это совсем не нравится. Когда вы открыли стрельбу, лошади встали на дыбы, люди заметались, стараясь их удержать, и паром расшатался».
«Скажите это капитану. Он сам все знает».
Капитан Браун, случайно услышав слова Аба, ответил с раздражением:
«Остался один рейс, и я не нуждаюсь в дискуссиях на этот счет».
Аб все же еще раз рискнул доложить, что паром серьезно поврежден.
«Лошадям давно уже надо было привыкнуть к выстрелам, — огрызнулся капитан Браун. — Они достаточно часто слышали выстрелы».
«Как раз они-то и не слышали», — сказал Аб и вернулся к парому.
Он кое-как выкрикнул команду ослабить ремни и расстегнуть пояса. Из-за давки и гвалта многие ничего не расслышали.
Мы начали тонуть посредине реки. Вода уже вовсю плескалась под ногами, но, чтобы не вызвать паники, офицеры не предпринимали никаких действий. С берега река не казалась широкой. Теперь в наших глазах она была как Миссисипи. Через две минуты в этой старой посудине вода поднялась на ярд. Больше не было смысла скрывать положение вещей. Наконец-то капитан прикусил язык. А наш Аб вскочил на перила и приказал сохранять спокойствие, сбросить вещевые мешки и не раскачивать паром, если мы хотим добраться до берега. Затем он распорядился, чтобы умеющие плавать прыгали за борт, когда вода дойдет до пояса. Люди восприняли все это как нужно, но по их лицам было нетрудно догадаться, кто из них умеет плавать, а кто нет.
Паром, как человек, издал тяжелый вздох и пошел на дно в двадцати ярдах от берега. Плохо помню, что происходило в следующие пятнадцать минут. Вынырнув, я отплыл немного в сторону, чтобы можно было сориентироваться и принять нужное решение. Вода кишела мундирами цвета хаки. Вопли испуга, смех, проклятья — все слилось в один непрерывный монотонный гул. Я подплывал к тонущим и помогал им добраться до берега. Это было совсем не легким делом в нашей обуви и одежде. Наконец на поверхности реки не осталось ничего, кроме кормы парома, который теперь упорно старался всплыть. Капитана Брауна знобило, он чувствовал себя прескверно, и от его высокомерия не осталось и следа.
«О господи, — бормотал он, держась за голову, — что мне делать?»
Аб снова принял командование. Он построил людей и приказал произвести расчет, чтобы установить, все ли выбрались на берег. В первом отделении недоставало троих. Мы не стали дожидаться, пока остальные закончат расчет. Аб приказал двадцати хорошим пловцам раздеться и лезть в воду. Как только утонувших вытаскивали на берег, мы сразу начинали их откачивать.
Из двадцати восьми вытащенных из воды удалось откачать только семерых. Один из ныряльщиков тоже не вернулся. Его тело нашли на следующий день плывущим вниз по реке. Он был посмертно награжден медалью, а его вдове назначили пенсию.
Хиббинг сделал паузу и затем добавил:
— Я знаю, что для вас все это по тем временам сущие пустяки.
— Нет, мне это не кажется пустяком, — отозвался Джо Бун.— Я попадал во Франции в приличные переделки, но большей частью мне пришлось служить в охране пленных в Бресте.
— Ну, а из-за чего же Аб начал скандалить? — спросил я.
— Из-за капитана, — глухо ответил Хиббинг. — Два офицера попытались представить Аба к награде за спасение миномета. Капитану Брауну это пришлось не по вкусу, и он стал распускать слух, что паром затонул по вине Аба. Якобы Аб, когда стоял на перилах и подавал команды, потерял равновесие и, чтобы не свалиться за борт, повис на тросе и вывел его из строя. Нашлись такие, кто согласился подтвердить слова капитана. Правда, большинство все равно считало, что паром был перегружен и что повреждения нанесли лошади, напуганные взрывами. Но с тех пор Абу больше не везло на службе. В этот момент в комнату вошел сам Пит и сказал:
