Ученик Проклятого - Лилия Бернис
Хальминец откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Он действительно был талантливым стратегом, несколько лет его действия на территории Альзарда были невероятно успешны. Еще бы немного — и он с почестями смог бы вернуться на родину. И тогда ни один грязный рот не посмел бы высказать ему свое недовольство низкородным бастардом, заполучившим власть по случайности. Еще бы немного, всего пара месяцев. Кто мог предсказать, что именно в эти последние пару месяцев его начнут преследовать неудачи? Повелитель зверей, который по всем расчетам стал не нужным и не способным выжить, вдруг освобождается и рушит множество тщательно подготовленных сюрпризов, которые должны были сработать отнюдь не сейчас, а после того, как начнется непосредственно война. Все пошло псу под хвост, он не только не достиг своих целей, но еще и потерял лучших магов и разведчиков своей страны. Дарнак вскрыл практически всю разведывательную сеть пограничья, но даже это не было бы столь критично, если бы ему удалось вернуться на сторону Хальмина. Со временем он нашел бы сотни способов реабилитировать свой провал, да и на фоне уже существующих заслуг провал «сюрпризов» был довольно малозначителен. Радовало только то, что он успел переправить приданных ему магов обратно к основным войскам его страны, иначе бывший стратег превратился бы в величайшего грешника. Магов было не так много, чтобы ими разбрасываться. Смерть его учителя, магистра ментальной магии, уже стала ударом для обороноспособности Хальмина.
— Я хочу сдаться, так что прошу относиться ко мне с подобающим уважением, как к военнопленному высшего офицерского чина.
Наиль переглянулся с Миконом. Все это время он вел немой диалог со своим клинком, который постепенно расшифровывал ядро магической формации. Зиргрин не знал магию, но умел различать ее типы и степень опасности.
«Функции атаки действительно нет. Можешь смело атаковать, мое антимагические свойство пробьет щит».
— Брать в плен приказа не было, — проговорил юноша, извлекая из ножен одушевленный меч. Руны на лезвии клинка на этот раз загорелись не алым цветом, а серебристым.
Он действительно не мог пощадить цель, даже если бы хотел, так как Дарнак отдал четкий приказ уничтожить.
Хальминский стратег, услышав ответ, был явно шокирован, но все еще не волновался. Ведь в его руках была такая концентрированная магическая мощь, что даже таран, отлитый из блокатора магии, не смог бы пробить такую защиту. Именно поэтому он считал, что убийцы согласятся дать ему статус военнопленного, иначе они могут так сидеть целую вечность, ничего не добившись.
В следующее же мгновение произошло сразу несколько событий. Наиль вонзил свой узкий меч в барьер, и он прошел насквозь, словно горячий нож через масло. Светящийся шар в руках хальминского стратега пошел трещинами, после чего рассыпался в пыль. Концентрированная магическая энергия, которая должна была взбунтоваться, неожиданно стала поглощаться одушевленным клинком, исчезая в нем, словно в бездне. Парень решил спросить позже, куда пошла вся эта прорва магической силы, так как сейчас не мог отвлекаться, у него было задание.
Он уже приготовился одним точным ударом оборвать жизнь цели, закончив, наконец, с заданием, однако в этот момент Микон резко перехватил его руку и отшвырнул от хальминца. Наиль непонимающе посмотрел на своего напарника, помешавшего выполнить приказ, однако тот смотрел вовсе не на него. Более того, хоть за маской и не было видно лица пожилого убийцы, в его эмоциях царил настоящий ужас. Он неподвижно стоял, глядя в сторону кресла с хальминцем. Наиль также повернул голову в ту сторону, после чего обнаружил, что вокруг шеи его цели обвилась странная угольно-черная змея длиной едва ли по локоть и толщиной с мизинец. Она не выглядела обычной рептилией, ее тело не имело чешуи и выглядело так, словно кто-то покрыл ее блестящим черным лаком. Морда существа не была клиновидной формы и скорее напоминала миниатюрного дракона с усами-вибриссами. Его желтые глаза были расположены не по бокам, как у змей, а прямо, как у хищных зверей. От широких ноздрей существа вверх шли две яркие красные полоски, плавно переходившие в загнутые назад красные рога.
— Это лой, — тихо прошептал Микон. — Не дай боги, он нами заинтересуется. Его яд — опаснейший во всем мире, убивает мгновенно, за доли секунды. Невероятно редкий.
— Почему я его не чувствую? — так же шепотом спросил Наиль.
Черный змей совершенно не ощущался живым существом. От него не исходило эмоций и ощущения жизни.
— Это не зверь, а помесь магической твари и темного элементаля.
— Демона?
— Да, — ответил Микон, вздрогнув, когда лой внезапно распахнул пасть, продемонстрировав несколько десятков иглоподобных сочащихся ядом зубов.
Резким движением змей впился зубами в шею хальминца. Тот и без того сидел с расширенными от ужаса глазами, а когда был укушен, то мгновенно затрясся, после чего обмяк. Жизнь покинула его тело. Убедившись, что жертва мертва, змей совершенно не по-змеиному выдрал зубами кусок щеки, мгновенно проглотив.
— Может, отступим? — предложил Наиль.
— Нет. Самое неприятное, что эти твари разумны и все прекрасно понимают. Если попытаемся сбежать, то он может решить нас догнать. Лучше не провоцировать, тогда шансов выжить будет больше.
Лой, казалось, слышал и понял каждое слово. Он отвлекся от своей трапезы, внимательным взглядом желтых глаз изучив Микона, после чего повернулся к Наилю. Его тело изящно изогнулось, а свет факелов отразился от блестящей шкуры оранжевыми зайчиками. После этого лой вновь посмотрел на Наиля, но явно не увидел от него ожидаемой реакции, хотя что он мог увидеть под маской? Но что-то все же рассмотрел, раздраженно ударив хвостом по шее мертвого хальминца. Наконец, змей потерял интерес к смотревшим на него убийцам, нырнув в тень плеча своей добычи, а вынырнув с другой стороны. Там он заполз на лицо, вырвав и проглотив глаз. Размер глазного яблока очевидно был больше змея, но на его узком блестящем теле не появилось никаких утолщений. Изучив окровавленную рану, оставшуюся на месте вырванного глаза, это существо стало медленно вгрызаться в глазницу, проникая все глубже в череп. От этого зрелища передернуло даже многоопытного Микона.
— Теперь уходим. Мозг — его любимое лакомство. Он не оставит его, пока весь не съест, — велел пожилой убийца, толкнув немного
