Инквизитор - Борис Вячеславович Конофальский
Егерь Клаус своё дело знал, он выяснил, где прячется упырь, по собакам узнал, собак он чувствовал почище, чем людей. И теперь сидел, ждал, когда появится коннетабль с людьми. А когда люди приехали он точно и грамотно их расставил, как будто загон собирал на охоте с гонщиками и номерами. И уже после того как все были готовы, он с собаками поднял людоеда с лёжки. С собаками, с хрустом кустов, с рёвом рога погнал его на барона и сержанта, не давая ему уйти в лес. Отгоняя его от опушки к болоту. Упырь продирался сквозь кустарник, храпел как загнанный лось, но шёл бодро, он был меньше первого, но видимо такой же сильный. Он вышел чуть южнее кладбища, был уже уставший. И встал, харкался, отплёвывался смачно, тяжело дышал, оглядывался на собак, что крутились вокруг него не пытаясь, напасть. Был он страшный. Серожёлтый, с налитыми глазами и огромным брюхом. Он издали увидел барона и сержанта с копьями, упырь не был зверем, он всё видимо понимал. Чуть отдышавшись, мерзкая тварь кинулась бежать к болоту, к зарослям, к развалинам замка. Но бежал он уже не быстро, подустал, уходя от собак и Клауса. А барон, увидев его, радостно затрубил в рог, фон Рютте был счастлив. Запрыгнул на коня и погнался за ним.
Старый рыцарь летел за уродцем с копьём наперевес, как на турнире и уже у болота, у зарослей рогоза, в рост человека, нагнал его. И со всего маху, как положено, вогнал копьё в поясницу людоеду, так что наконечник вышел из брюха, откуда стразу же полилась мерзкая, зловонная жижа, заливая мокрую траву вокруг.
А упырь повернулся, легко ломая древко копья, и одним ударом лапы, с чёрными ногтями, сбил с ног коня барона. Конь завалился на задние ноги и опрокинулся на бок, барону на ногу. Чудовище двинулось, было к нему, и наверняка убило бы одним ударом, но в него, на всём скаку врезался сержант и рубанул уродца мечом по голове. И упырь, и конь сержанта повалились на землю, а сержант успел выскочить из седла, и пока упыряка не поднялся на ноги, он продолжал рубить его мечом, поняв, что занятие это пустое, стал колоть его, прилагая все силы, чтобы хоть немного сталь входила в мерзкую тушу. Упырь отмахивался от него вставал на ноги, и готов был кинуться на сержанта, но к тому подоспели на помощь стражники с копьями. И уже неплохо кололи его.
Тварь устала, это уже было заметно, он угрюмо смотрел на сержанта и стражников, налитыми, жёлтыми глазами, тяжело отмахивался от них и лез в болото, в рогоз. Лошадь барона встала, и он тоже поднялся и не без помощи стражников влез на коня. К ним подъехал Волков, Ёган и ещё один стражник.
— Видали, как я его? — Хвастался барон.
— Видали, господин барон, — сказал солдат. — Ваша храбрость впечатляет, только я боюсь, уйдет он.
— Черта с два! — Барон отпил из своей огромной фляги. — У него в брюхе половина моего копья, и сержант его порубил неплохо. Сидит, вон, в траве, дышать боится. И как нам его оттуда выгнать?
— Сейчас придет Клаус и поднимет его собаками. Он выйдет на чистое место, там мы его и прикончим. — Сказал сержант.
— Живым мне он нужен, — сказал Волков.
— Ну, что ж, значит, будет брать живым, — пообещал барон и тут же забрал у одного из стражников копье.
Барон был пьян, весел и задорен. И солдат понял, что живым ему упыря не видеть. Он вздохнул. А невдалеке, в зарослях рогоза, уныло и натужно заревел раненый упырь. Кони как с ума посходили, Волков едва удержался в седле, да и барон тоже. Два коня, на которых не было седоков, кинулись прочь.
— Ишь, как орет, — восхитился барон. — Зря стараешься, мы тебя сегодня возьмем, сатанинское отродье.
Вскоре собрались все: подъехал Сыч, подошел Клаус с собаками. Решали недолго. Клаус и два стражника стали рубить рогоз на краю болота, прорубая ход. Упырь, видя, как к нему приближаются, с хрустом и шелестом стал ломиться к воде и вышел на нее. И уже медленно и тяжело шел по болоту, с каждым шагом погружаясь в воду все глубже и глубже.
— Пойду за ним, — сказал пьяный барон, слезая с лошади.
— Погибнете за просто так, — сказал ему солдат.
— Возьму людей парочку. Втроем мы его одолеем.
— Он выше нас всех на голову, ему воды будет по пояс, а нам по грудь. При его силе всех перетопит.
— Так что ж делать? Объезжать болото с другой стороны? А вдруг он не пойдет на другую сторону? Вдруг он пойдет вдоль?
— В том-то и дело. — Задумчиво произнёс коннетабль. — Ладно, сейчас кое-что проверим. Ёган, дай мне арбалет.
Ёган принес из телеги арбалет и болты, натянул тетиву.
— Я его копьем не убил, а вы его хотите из арбалета подстрелить, — усмехнулся барон, опять отпивая портвейна.
— Сейчас посмотрим, — сказал Волков. — Ёган, болт с серебряным наконечником давай.
— Ага, — ответил тот и уложил на ложе болт с серебром, прижал его зажимом и отдал оружие Волкову.
А упырь медленно шел вглубь болота. Грязь и тина доходила ему уже до пояса, а он могучими руками разбрасывал тину перед собой и уходил.
Солдат поднял арбалет. В такую цель с такого расстояния он промахнуться не мог.
— Ну, что ж, посмотрим, не врет ли книга, — прошептал он и нажал на спуск.
Болт вошел упырю прямо между лопаток, а тот даже не вздрогнул, как будто даже не заметил. Как шел, так и шел. Но это были только первые мгновения. А потом чудовище остановилось, повело плечами, словно что-то чесалось меж лопаток. Затем он полез за спину лапищей, да дотянуться до того места не мог. Он стал приплясывать в воде, а на берегу все собравшиеся с любопытством глядели на него. И тут Ёган сказал:
— Ишь ты, как хребтина чешется, аж затанцевал.
Все засмеялись, а громче всех засмеялся пьяный барон, а упырь все-таки изловчился и дотянулся до болта, отломил половину с оперением, но не более того. Наконечник остался меж лопаток, и уж тут его затрясло. Он заметался, стал молотить руками по воде, зачем-то подгребать тину к себе и выть стал трубно и нудно. Кони словно ждали этого, запрыгали, заскакали, стали брыкаться, пытались разбежаться. Стражники ловили
