Нет звёзд за терниями - Олли Бонс
— И мне оставь, — подал голос господин Второй, встревожился. — Мне нужнее!
— Не помогло, — вздохнул Алтман. — Что ж, не судьба, видно.
— Не сразу берёт, — сказала Кори. — Ты подожди.
Она отошла, отвернула ноготь на мизинце и взрезала купол, придерживая ткань. Осторожно, чтобы не задеть отпечатки, отделила неровный квадрат. Поглядела в последний раз, огладила ткань, сложила бережно и спрятала на груди.
— Полегчало! — изумлённо и недоверчиво воскликнул Алтман. — Надо же, вправду полегчало!
Он сумел подняться сам и сам же, без помощи, одолел трубу. За ним кое-как выбрался Ник, потом Кори. Когда она встала, утирая испачканную ржавчиной ладонь о штаны, Ник стоял, недобро глядя на правителя, но молчал.
Флоренц выбрался последним, и не сказать чтобы радовался брату.
— Знаешь, Эрих, — произнёс он, глядя исподлобья, — я с тобой не останусь. С Ником уйду, и не отговаривай. У меня было время подумать, решение твёрдое.
— Мы ещё поговорим.
— А что говорить? Помнишь, мы мечтали о городе…
— И он может быть нашим, Фло. Твоим и моим. Мы можем принести добро сотням людей…
— Нет, Эрих. Я понял вот, что на самом деле я вовсе и не о городе мечтал. И даже не о доме с балконом, а только о брате, который будет рядом. И он добрый, поддержит всегда, выслушает и поймёт. И с ним хорошо даже в Запределье, когда шагаешь разбитыми ногами через пустошь и тащишь хворост, и когда ешь одни размоченные лепёшки, а то и без еды сидишь. Я столько лет ждал, а оказалось, нет его больше, моего брата.
— Флоренц! — с отчаянием воскликнул господин Второй. — Ты ещё поймёшь. Это в детстве можно жить мечтами и многого не замечать, дальше труднее.
— Не пойму я, Эрих. Никогда не пойму.
И в первом вагоне вместе с братом мальчишка ехать отказался — ушёл с остальными во второй, грязный и вонючий. И Кори пошла тоже, хоть Ник и косился недобро.
— Однажды я выбралась со Свалки в таком вагоне, — сказала она в темноте, когда их раскачивало над пропастью. — Может, даже в этом самом.
Сказала, и никто не удивился, не задал вопросов. Все, видно, знали уже, кто она такая. Вот ведь и о руке промолчали, хотя косились.
Когда приехали, их встретили лишь развороченные баки. Обитатели Свалки ушли, только один старик крутился, озираясь беспомощно.
— Кори! — воскликнул он, щуря подслеповатые глаза. — Смотри, поезд приехал, а где остальные? Нам привезли еду, найдёшь для меня сыр?
А Кори и не узнала его в толпе, не разглядела. Надо же, старый безумец жив.
— Возьмите его в мой дом, — попросила она Флоренца, — и накормите.
— В твой дом?
— Да, вам лучше там пересидеть, — кивнул его брат. — В городе будет неспокойно какое-то время, а вечером я приду. А старика тащить с собой нечего, идти нужно быстро, да чтобы ещё на глаза никому не попались. Он, видите, не в себе.
— А мы возьмём, — упрямо сказал мальчишка и взял полоумного за руку. — Идём, дедуля!
На удивление, тот пошёл послушно, только уж больно медленно. Господин Второй оглядывался неодобрительно, а потом и вовсе оторвался от остальных. Кори улучила момент, когда он не глядел.
— Ваша жаба в заброшенном квартале, — прошептала она, склоняясь к мальчишке. — В конце улицы, где стоит мой дом, если идти в сторону ворот. Там обрушенный подвал, в нём. Люди Рафаэля схватили Гундольфа, на площади сегодня будет резня. Если хотите уйти, лучше не ждать, а прямо сейчас. Не знаю, что будет потом.
— Гундольфа? — воскликнул мальчишка. — А он…
— Кори! — нетерпеливо окликнул господин Второй. — Догоняй! Фло, идите к дому сами и ждите меня.
Кори сунула пузырёк Алтману — что бы ни говорил правитель, ему нужнее — и побежала вперёд. Может, стоило что-то сказать напоследок, попрощаться. Да кто она этому парнишке, дались ему её слова!
У дворца уже собирались. Здесь были жители Свалки, пришёл кое-кто из горожан. Они сторонились друг друга и не заговаривали.
— Как же теперь… под помост? Незаметно и не выйдет, — сказала Кори.
Её вдруг начала бить дрожь. Она проверила, на месте ли зажигалка, и чуть её не уронила.
Господин Второй поглядел на Кори мрачно и печально. На лбу его залегли глубокие морщины.
— Это ничего, — сказал он. — Значит, придётся дождаться, чтобы началось. Проберёшься в толпе, никто и не поглядит.
Кори обхватила себя руками, но её всё равно трясло. Скорее бы уже! Кто же знал, что ожидание так мучительно, что оно хуже смерти!
— Давай-ка мы пока укроемся, — произнёс её спутник, взял Кори за плечи, заглянул в лицо. — Ну, идти можешь? Не нужно, чтобы нас заметили раньше времени, а то ничего не выйдет. Давай за мной, заодно прихватим кое-что ещё.
— Что?
Но господин Второй развернулся вместо ответа и пошёл к дворцу.
— Так куда мы идём? Что ты придумал? Что возьмём? — пытала его Кори, шагая следом. Слова сыпались из неё, как из дырявого мешка, и остановиться не удавалось. — Куда? Что будем делать сейчас?
Господин Второй опять миновал зал, запрыгал вниз по лестнице, разжёг лампу. Кори спустилась за ним к двери подвала.
— Нужно взять ещё пороха. Мне пригодится, если… — начал он хмуро, возясь в замке, но не договорил. — Да будь всё проклято, ещё ключ застрял некстати! Вот не хватало сейчас! Кори, сходи, набери в мешок, четверти хватит. Ну, живо!
Кори вошла, приглядываясь, и уже была у бочек, когда за спиной хлопнуло негромко, а в глазах почернело. Она кинулась к двери, но раньше, чем успела, ключ повернулся в замке.
— Открой! — закричала она, ударив по дереву. — Ты что задумал?
— Так будет лучше, — приглушённо донёсся голос господина Второго. — И помни, не разжигай огня.
— Зачем? Выпусти меня! Ты слышишь, выпусти!
Но ей больше никто не ответил.
Глава 37. Гундольф. У помоста
Ещё до того, как за ними пришли, Гундольф припрятал в кармане осколок. Долго шарил впотьмах, выбирая такой, чтобы и с острым краем, и в кармане лежал незаметно.
— Пустая затея, — сказал на это Рафаэль. — Скорее сам изрежешься, чем кого-то достанешь. Плюнь, а? Только рассердишь людей.
— Я ж не буду на них кидаться. Что я, дурак лезть на толпу с одним стёклышком? Так, мало ли.
И когда их вели по улицам, связав руки тряпичными поясами, Гундольф радовался, что прихватил осколок, и прикидывал, как бы им незаметно воспользоваться.
Но пока не удавалось. Их окружили, толкали, дёргали — легче лёгкого
