Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко
ЮЧжин несколько мгновений с озадаченным видом молчит, воспринимая информацию.
– А почему ЮнМи выгонят из армии? – спрашивает она. – Из-за скандала с воровством?
– Нет. – радостно отвечает ХёБин, предвкушая ещё один рассказ. – Это так, ерунда, можно сказать. Есть ещё более серьёзное дело. Её дядя – контрабандист, который торговал с Северянами! Его поймали и сейчас он сидит в тюрьме!
ЮЧжин, потеряв способность говорить, в немом изумлении таращится на ХёБин. Та, очень довольная её реакцией, весело смеётся.
– С Пукхан? – отмерев, переспрашивает ЮЧжин.
– Ага! – радостно кивает ХёБин.
– Но это же вообще… Как такое может быть?
– Вот такая семейка у Агдан!
– А почему об этом нигде не пишут?
– Не знаю. – легкомысленно отвечает ХёБин, пожав плечом. – Может, просто ещё до СМИ не дошло. А может, – спецслужбы в какие-то игры играют. Сообщников ловят, пока те не в курсе
– Просто невероятно. – признаётся ЮЧжин, перед этим немного помолчав. – А ЧжуВон об этом знает?
ХёБин подтверждающе кивает.
– С самого начала. – говорит она. – ЮнМи сама его просила найти её дядю, когда тот пропал.
– И оппа с ней не расстался?! – с недоверием восклицает ЮЧжин.
– Я же тебе говорю, – братец придумал хитрый план. Её здесь выгоняют отовсюду, в его агентстве – убытки и он будет вынужден уехать в другую страну, чтобы вести бизнес. Подальше от семьи. И жить в своё удовольствие.
– А, вот как. – кивает ЮЧжин, показывая, что поняла.
– И… что сказал господин ДонВук? – через секундную паузу настороженно спрашивает она. – Он согласился?
– Ещё чего! – восклицает ХёБин. – Отец сказал, что ЧжуВон после армии будет работать в семейной корпорации. Пусть и думать забудет о своих игрушках!
ЮЧжин улыбается, словно услышала благую весть и её «отпустило».
– А хальмони? – спрашивает она. – Что сказала она?
– Бабушка сказала, чтобы ЧжуВон к ней больше не подходил. Она сильно обиделась, когда он выставил её в глупом свете перед отцом.
– Да-а… – растягивая последнюю букву, произносит ЮЧжин. – Столько событий. Очень жаль, что я там не была.
– Я сама там не везде была. – говорит ХёБин, берясь за уже подостывшую чашку с кофе. – Мне это всё хальмони рассказала, а я тебе. Так что не волнуйся, ЮнМи скоро исчезнет.
– А я и не волнуюсь. – спокойно отвечает ЮЧжин. – Чего мне волноваться? Мой уровень выше, а у неё нет даже образования.
ХёБин согласно кивает в ответ.
– Сколько я её ни уговаривала поехать учиться за счёт компании, – говорит она, – так мне это и не удалось.
– Патологическое отвращение к знаниям? – подсказывает ЮЧжин.
– Не сказала бы. – отвечает ХёБин. – Что-то она знает. Но ленивая, да. Лишнего ничего не сделает, пока не ткнёшь.
– Это не удивительно. Если родственники всегда жили нечестным трудом… – делая скорбное выражение на лице и поднося к нему чашку, говорит ЮЧжин. – Всё ведь идёт из семьи…
ХёБин одобрительно кивает.
Время действия: тот же день
Место действия: квартира СонЁн
Попросил СонЁн рассказать, что произошло. Пока она, сидя напротив на другой стороне дивана, думает над ответом, разглядываю её и обстановку. Ну, судя по опухшим векам и лицу онни, она не так давно много плакала, за что ЮСону следует устроить «пожизненный эцих с гвоздями». А так, – больше никаких пугающих особенностей вроде окровавленных тряпок на запястьях я не наблюдаю. И пустые бутылки из-под спиртного по полу не катаются…
Квартира не создаёт впечатления уюта. В хорошем районе, в недешёвом жилищном комплексе, но какая-то пустая. Мебели мало, а большая голая площадь светлых стен создаёт впечатление нежилого пространства и холода. Холода добавляет ещё кондиционер.
Я читал, что у себя дома корейцы не заморачиваются мебелью из-за очень развитого коллективизма. Предпочитают проводить жизнь «снаружи», в обществе соотечественников и поэтому им не очень-то и нужны «внутри» шкафы с полками. Да и трудовой день в Корее длится не восемь часов, а больше. С работы пришёл, – упал, и плевать на эту мебель! Матрас лишь бы хороший был. А если следовать традиции и спать на полу, то он вообще не нужен. Не. Дом я себе обставлю «плотнее», чтобы было уютно и не возникало ощущение, будто в больнице…
Так. Разглядывать в комнате больше нечего. Всё осмотрено, а СонЁн молчит. Я, пока ехал, задрых конкретно в машине. Разбудили меня, когда уже въехали внутрь двора. Вышел, огляделся по сторонам и пошёл в подъезд. Нужно было хоть немного пройтись, развеяться после сна. Тем более, что было где. Во дворе такой жизнерадостный зелёный островок устроен.
Теперь вот голова «тупая», соображает медленно. Поэтому я, собственно, и делегировал онни вести разговор, а она что-то тоже «тормозит». А мне ещё к сроку нужно в агентство вернуться, на переговоры с французами. Но с чего следует начать разговор на щекотливую тему, когда собеседник – кореянка, девушка и ей будет явно неприятно говорить о случившемся? Плюс – голова не соображает и спать хочется. Пожалуй, лучше будет зайти несколько с другой стороны, а потом перейти к происшествию в агентстве. Так и сделаю, ибо идей больше нет.
– Онни. ЮСон сказал, что хочет «подписать» тебя на контракт с «UMG». – говорю я, нарушая молчание. – Он тебе об этом говорил?
СонЁн молча кивает, смотря в свою кружку.
Не соврал, гнилоуст. – думаю я.
– Он что-то с тебя требовал за это? – спрашиваю я.
СонЁн снова несколько секунд молчит и, наконец, произносит. – Я думаю, со мной произошло то же, что и с ИнЧжон.
Наверняка.
– Директор сказал, – это в моих интересах.
– Он говорит правильные вещи, но результат получается через одно место. – отвечаю я и спрашиваю. – Он к тебе приставал?
СонЁн на мгновение замирает, а потом отрицательно трясёт головой.
– Я ему сказала, что если он тебя хоть пальцем тронет, то я оборву ему все беспокоящие части тела. – сообщаю я.
СонЁн поднимает голову
