Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина
Вот эта кошка и сдала меня. Как только мы с ней глазами встретились, она заорала. Как сирена в мамином мире. Да бывал я там, и сирены эти слышал как-то раз. Звук еще тот. Вот и эта белая кошка орала так, что мертвого поднять могла бы. Обитатели пещеры тут же дела свои побросали и ко мне. Я бежать. Оторвался вроде бы. И нет, чтобы домой переместиться, решил-таки разведать, что и как. Только открыто теперь ходить я не мог. Так по всяким узеньким тоннелями и шарился. А потом на вооруженных клыкастых нарвался. Понятно было, что искали они меня, потому что впереди них, как будто показывая дорогу, кошка эта белая шла. Как меня увидела, заорала и они вместе с ней заорали что-то на своем шипящем языке и ко мне кинулись.
Я бежать, а на встречу еще клыкастые. Оказался я зажат в коридоре. Хотел портал открыть и бежать, но тут они напали.
Прав был Коля, когда сказал, что маг — существо к ближнему бою не приспособленное. Последние пять лет Коля меня драться учил. Он это называет джиу-джитсу, там большинство приемов заломы и броски, а не удары. То есть самое оно для мага-жестовика, которому руки беречь надо. Нескольких нападающих я атакующим заклинанием уложил, от парочки джиу-джитсу этим отбился. Уже собрался портал открыть, бдительность ослабил, тут-то меня ножом и приласкали. Еще и провернули клинок в ране для верности. Вот тогда я и сломался.
Мне же никогда не доставалось вот так — ножом в бок. Палкой по голове, да было, а ножом — впервые. Я забыл, как колдовать, забыл, что портал открыть могу. Я вообще уже себя похоронил и думал только о том, что мне повезло — я некромант, и эти твари, даже если умеют, поднять и допросить мертвого меня не смогут.
— Пап, спасибо ты меня вовремя вытащил. И прости. Я ничего так и не узнал.
— Почему же, ты узнал кое-что очень полезное, — задумчиво сказал отец, — если там есть магическое животное, а эта белая кошка является именно таковой, то там имеются маги. По крайней мере, один точно есть. И еще, возможно, там есть другие люди.
— Это тебе как-то поможет?
Отец молча кивнул. Я собрался с духом и задал вопрос:
— А что у вас с мамой?
— Мы с Дульсинеей разводимся, ты сам все слышал, — сухо отвечал отец.
— Но…
— Она сейчас в Зулкибаре, — перебил отец, — думаю там и останется.
— Пап, ну как же так? Вы же…
— Мне пора.
Вот и все. Ему пора. И исчез. Оставив меня наедине с мыслями моими всякими.
Глава 5
— Вальдор!
О, этот "милый" голосок я всегда узнаю. Дульсинея к нам пожаловала. И, судя по всему, не в слишком хорошем настроении.
— Что случилось? — спрашиваю я, и красота эта ненаглядная сама падает мне на грудь, и замирает там, портя мне рубашку слезами.
— Валь, это ужасно! Мне нужно с тобой поговорить.
Чисто машинально глажу ее по спине.
— Что случилось?
— Валь…
— Так, — говорю, — Дульсинея, — у меня сейчас две встречи. Одна за другой. Посиди пока у меня в кабинете. Подожди. Если что-нибудь будет нужно, позовешь прислугу, тебе принесут. Может, с Аннет пока пообщаешься?
— Нееет!
— Ладно. Часа через полтора я приду. Не нервничай. Ничего же срочного?
— Нет, — всхлипнула Дуся, не отрывая лица от моей груди.
— Вот и славненько. Просто мое дело не терпит отлагательств. Я скоро буду. Подожди чуть-чуть. Ладненько?
— Ладно, — шепчет она, и у меня аж сердце замирает. Вот сколько ее знаю, в таком состоянии не видел. Но у меня и в самом деле, дела. У меня встреча с послом короля Дафура. Жалуется на жизнь. Забавно даже. Вежливо посылаю его в неведомые дали. Как бы Дафура я ни понимал, Терин вместе со своим Эрраде мне ближе и дороже. Потом следует доклад незабвенного Каро Зампинуса. Ну, тра-ля-ля, ничего страшного. Все поправимо. Сами справятся. Так, и точно, уже два часа прошло. А Дульсинея — там одна. Ведьма с тапком. Как бы чего не вычудила.
Итак, официальная часть закончена. Несусь к Дусе.
Сидит, несчастная такая, у меня в кабинете за столом. В одну точку уставилась. И на столе обе ее игрушки валяются — хлыст и тапок.
— Ну, — говорю, присаживаясь напротив, — что случилось?
— Ничего, — мрачно отвечает она. Нет, так не пойдет. Зову Гарлана.
— Что пожелаете, государь?
— Вина. Зулкибарского, пятнадцатилетнего. Или лучше водки, а, Дусь?
— Не хочу я водки.
— Тогда вина и быстро.
Кувшин на столе появляется буквально секунд через тридцать. Эх, люблю я Гарлана.
— Так, — говорю, — нас в ближайшее время не беспокоить. Хотя нет, минут через пятнадцать еще один кувшин принесите. Лучше сразу два.
— Слушаюсь, господин.
Я быстро сую в руки Дусе здоровенную кружку с вином. Точно, Гарлан — молодец. Сразу понял, что на бокалы мы сегодня размениваться не будем.
Терпеливо жду, когда предметница моя ненаглядная выхлебает примерно с треть. Сам отпиваю лишь немного.
— Ну, что случилось?
— Он со мной разводится, — всхлипнув, произносит Дуся.
— Кто? Терин? С чего вдруг?
— Не скажу.
— Ну ты пей, пей, я сказал! Давай вот так вот, потихоньку. Точно легче станет.
Минут через десять снова спрашиваю:
— Что ты такого с ним сделала, что наш терпеливый чернокнижник решил, что ему лучше остаться в одиночестве?
— Я его ударила…
— Да? И что? Можно подумать, впервые. Да ему только при мне несколько раз тапком прилетало. Вроде как не умер. Что на сей раз?
— Я его избила, — рыдает Дуся, — хлыстом…
Вот это новости. Я, когда ей игрушку эту дарил, конечно, изрядно позабавился, но и представить себе не мог, чтобы…
— В смысле хлыстом? — на всякий случай переспрашиваю я. А то вдруг послышалось.
— В прямом! — восклицает Дуся, — я затащила его в замок Совета чародеев, в пыточную. Нацепила на него ошейник покорности и… и отхлестала его! За то, что он с сыном сделал. А он обиделся!
Вот это да.
У меня слов нет, и чувства тоже куда-то подевались. Сижу и тупо пялюсь на предметницу эту разноглазую. На Терина Эрраде… ошейник покорности… а потом… потом… Это да…
И он с ней после этого всего лишь разводится. Убил бы — я бы понял.
— Ты, Дуся, пей… — практически шепчу я, а самому уже вино и не лезет.
— Валь, я не
