Пина - Арсений Либис
Однажды на ветку дуба запрыгнула рыжая белка. Пина сначала не удивилась, мало ли их шмыгает по деревьям. Уж белок в своей жизни она видела очень много. Но присмотревшись, она увидела, что это вовсе не белка, а небольшая человеческая женщина, одетая в неряшливую одежду, состоящую из беличьих хвостиков. Её рыжие волосы на голове были всклокочены и торчали двумя спутанными колтунами, похожими на беличьи уши. Маленький носик, два зуба, торчащие из-под верхней губы. Настоящая белка, но при этом и человек. Такого Пина точно не видела. Белка хитро посмотрела на неё и засмеялась.
— Вы, новички, такие забавные, — говорила она сквозь смех.
Пина растерялась. Белка обращалась к ней и говорила при этом странные слова.
— Ты, что, по-человечески еще не умеешь? — продолжала смеяться белка.
— Умею! — ответила обиженно Пина. — Но зачем мне так говорить, если мы с тобой не люди?
— Ну просто людей тут много и их язык выучить проще, чем учить язык каждой живой твари. Потому мы и говорим все по-человечески, превращаемся в людей, — объяснила белка, выедая зернышки из шишки.
— А почему так?
— Ну потому что, они все одинаковые и живут почти в каждой дыре. Как жучки. Но у жучков нет такого сложного языка. Хотя, я знаю язык светлячков и пчел. Он очень интересный!
— А зачем мы вообще превращаемся? — спросила Пина. Этот вопрос волновал её очень давно, особенно с тех пор, когда она и в себе заметила эту способность. Правда, в человека она ни разу не превращалась. Это потому, что людей она видела не так часто. Разговоры их более-менее понимала, но превращаться в них, бррр… Они же как лягушки, только с менее красивым цветом кожи.
Пине вообще сложно давались превращения, но она тренировалась. То мухой, то жучком. Однажды удалось стать зайчихой. Но стоило прыгнуть несколько раз, она почувствовала такую усталость. Жучку все же проще ногами перебирать. Решив, что эдак её съедят, она поспешила принять свою истинную форму.
Но тем не менее, она постоянно думала об этом, и не оставляла попыток и экспериментов. Потому ей и было интересно, зачем это всё.
Белка посмотрела по сторонам, словно боясь, что её подслушают, приблизилась к Пине и тихо сказала:
— Потому что, все что ты видишь, это лишь шерсть, маскировка. Внешнее проявление.
— Это как?
— Мы все такие разные — камни, деревья, облака, птицы, люди… Но в самом деле, мы одно целое. Я даже не знаю, как объяснить, тут даже человеческий язык бессилен. Хотя, знаешь, люди придумали такую штуку, как аналогия. Вот смотри. Представь, что всё сущее это море…
— Я люблю море! — радостно отозвалась Пина.
— А за что ты его любишь?
— На него никогда не надоедает смотреть!
— Вот! Это оно и есть. А почему на него не надоедает смотреть?
— Оно всегда разное!
— Именно! Оно всегда разное. Сущее это море, а все что в нем есть это волны. И они все выглядят по разному, хотя являются лишь частью этого моря, понимаешь?
Пина озадаченно промолчала. Эта мысль была очень интересной и требовала больше времени на обдумывание.
— Белки это одна волна, птицы другая, люди третья! Но все они лишь волны единого моря! — продолжала её новая собеседница.
— Но как это связано с превращениями?
— Эх ты, это же очевидно! Мы в самом деле не превращаемся! Мы такие и есть. Волна не может быть постоянно одинаковой. Сама суть моря в том, что волна постоянно меняет форму, не меняя сути! То есть, нам кажется, что мы превращаемся в кого-то другого, а в самом деле, мы так и остаемся морской водой!
— Получается, это не мое желание?
— Твоё! Ведь, ты и есть море! И я море! Мы все море!
— Это сложно…
— Да нет ничего проще. Я понимаю, это сложно понять вот так сразу. Я сама долго к этому шла. Ты подумай на досуге, посмотри на море и сама поймешь.
— А ты будешь приходить ещё?
— Конечно!
— И мы вместе будем смотреть на море?
— Обязательно!
***
— Ну и потом она часто ко мне приходила, — сказала Пина. — Мы вместе смотрели на море и она учила меня превращаться. В основном, в человека. Но, скажу я тебе, мне до сих пор не нравится!
— Не нравится быть человеком? — спросил Лангрен. Он поймал себя на мысли, что забыл обо всем на свете, пока слушал эту историю. Её голос, негромкий и приятный, был для него потоком, в котором он растворялся. Это и есть её колдовство? Что же она за тварь, на самом деле?
— Да, вы такие неуклюжие. И не представляю, как вы ходите на этих ваших ногах? Это настоящая мука!
— Ну и оставалась бы… кто ты там на самом деле!
— Ну я же тебе рассказала, что это даже не моё желание!
— Это ересь! Твоя белка тебе просто пересказала учение Отшельника Скалистого Острова! Оно имело хождение одно время среди монахов. Но вскоре с Неба сошла грамота, где это учение было объявлено опасной ересью. Отшельника казнили, всякого, кто записывает или пересказывает его учение, предписано закапывать заживо в землю.
— Мне это говорил и тот другой охотник…
— Вот, про него ты еще не рассказывала. Как вы вообще встретились и ты осталась жива?
— Это я и собиралась тебе рассказать!
— Ну давай…
Лангрен снова попробовал пошевелиться, бесполезно. Как будто прирос к проклятой земле. Ладно, послушаем, что там она ещё расскажет.
Глава 8
— Вот это да! Красавица! — радовалась белка, прыгая вокруг Пины. — Я сколько ни пыталась, а такой красивой личины не могу сделать. А у тебя сразу получилось! Талант!
Пина посмотрела на свое отражение в луже. Очень похоже на одну девушку, что однажды собирала янтарь на морском берегу. Она показалась Пине чуть более симпатичной, чем прочие люди-лягушки. Может из-за густой копны распущенных волос? В любом случае, когда она решила принять человеческое обличье, образ этой девушки пришел ей в голову сам
