Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1984 год
«Ракетная осень» заставила задуматься многих западных немцев. Раньше, когда угроза войны лежала в области абстракций, обыватели предпочитали не вспоминать о ней, уповали на случай, руководствуясь привычным штампом: мол, забота о мире — дело политиков. Сегодня все иначе. Говоря словами газет, «походный котел дьявольской кухни Пентагона ввезен в страну», и реальная опасность заставляет действовать всех мыслящих людей.
Неуверенность, отчаяние проникли в души жителей ФРГ. Страхом скованы поступки людей, неуверенность лишает планов на будущее.
— Мы с женой очень хотим иметь детей,— признается молодой участник манифестации Альфред Хаммер,— но мы боимся: ракеты перечеркнули наше будущее...
Эта фраза хорошо отражает нынешнее состояние умов в Западной Германии. «Ракеты перечеркнули будущее...» Люди не могут думать ни о чем, кроме мира, они хотят только мира, который им обещали защитить. И вот — «защищают»: американскими «Першингами».
— Нас призывали к разуму,— возмущенно говорила гамбургская студентка Марта Клюге,— нам вдалбливали в головы стереотипы о «красной угрозе», об избавительной миссии Америки. Теперь мы видим, куда завели эти «избавители»: они украли у нас из жизни все, оставив только тошноту и страх...
В рядах манифестантов в тот день были и представители церкви. Осеняя толпу крестом, священнослужитель призывал людей приложить все усилия, «чтобы апокалипсический конь не вздыбился над планетой».
Солнце клонилось к закату, но манифестанты не расходились. На трибуну выходили все новые и новые люди.
Говорили о необходимости активных действий, вносили конкретные предложения, подтверждали, что пассивность — это смерть, что спокойная, уверенная жизнь, которую обещали политики в «обмен» на размещение американских ракет, на деле оказалась кошмаром.
С приходом темноты на улицах Гамбурга заиграли оркестры. Плавные мелодии танго уносились в вечернее небо. Танго в последнее время самый популярный танец в Германии. И это не случайно: «золотой период» для танго всегда наступал во времена кризисов. Рожденный в далекие времена в бедных кварталах Буэнос-Айреса, этот танец — в ФРГ его называют «танец кризиса» — взлетал на гребень музыкальной волны, когда в сердца людей вселялась тревога.
Играли оркестры, толпа редела, оставшиеся продолжали танцевать. Прожекторы выхватывали фигуры оркестрантов и танцоров. Длинные тени падали на стены домов, изгибаясь на выступах, призрачно скользили по шероховатому серому камню. Вот на площадке осталась последняя пара. Музыка стихла, но юноша и девушка все стояли, прижавшись друг к другу. Словно боясь потерять последнюю поддержку...
А. Мудров
Здесь надежда не умирает никогда
Г остиница «Праямар», построенная недавно, оказалась комфортабельной, хотя выдержана в предельно строгом и скромном стиле: кольцо двухэтажных зданий в форме усеченных пирамид на высоком диком берегу океана. Позже, лучше узнав страну, я понял, как соответствует архитектура гостиницы группам конусообразных холмов — основному ландшафту острова.
Если идти вдоль берега по грунтовой дороге, минут через пятнадцать попадаешь в центр города. Дорога идет постепенно вниз, потом берет круто вверх к небольшой крепости. Правда, «крепость» громко сказано: на холме — невысокая каменная ограда да кирпичные двухэтажные здания.
За крепостью площадь, окруженная двухэтажными домами зеленоватого, желтоватого и красноватого цветов. На прямоугольнике площади сосредоточена вся жизнь города Прая. Она же центр торговли: вокруг нее теснятся магазины, небольшой, переполненный народом рынок, куда приезжают со всего острова Сантьягу. Ближе к вечеру, когда становится прохладнее, молодежь прогуливается по площади. Одной вечерней прогулки достаточно, чтобы бросилось в глаза: девушек здесь куда больше, чем парней. Идут пять или шесть девушек, цвет кожи — гамма оттенков от почти белого до очень темного,— а с ними всего один парень.
Недалеко от нашей гостиницы человек тридцать строили каменную стенку метра в два высотой. Она должна предохранять откос от сползания. Женщины громко и возбужденно переговаривались высокими голосами, взваливали на тачки камни, гроздьями облепив какую-нибудь глыбу, поднимали ее.
На первый же взгляд — на острове не хватает мужского населения. Но мы с моей коллегой Беллой Серафимовной Воронцовой не торопились с выводами.
Я решил поделиться наблюдениями с инструктором Национального комитета Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса товарищем Руи, сопровождавшим нас. Товарищ Руи — узкоплечий, худой, невысокий, с заостренными чертами лица. Был с нами еще один постоянный спутник — шофер Мануэль — юноша почти двухметрового роста, косая сажень в плечах. У товарища Руи обычно серьезное выражение лица, он нетороплив в ответах и трезв в суждениях. Мануэль постоянно улыбается, у него большие, с поволокой карие глаза.
Выслушав меня, товарищ Руи вздохнул и приступил к объяснению. Он на любой вопрос отвечал обстоятельно, со знанием дела:
— Многие молодые мужчины уезжают с островов на поиски работы. Засуха, голод, эмиграция — наши вековые беды. Здесь мало дождей. Иногда крестьянин сеет несколько раз, а получает один урожай. Бывает, и вовсе ничего не вырастает! Представьте себе, в нашем веке от голода умерло около ста тысяч «кабовердианос»! (Так называют себя жители островов Зеленого Мыса.) Сейчас на островах живет тысяч три ста человек, да еще столько за рубежом. Но даже тогда, когда не бы ло голода, наш народ все равно не доедал.
— Червячка, бывало, заморишь,— вступает в разговор Мануэль.— В детстве, помню, съешь несколько вареных бататов или горсть муки из маниоки с водой и сахаром, вот и все! У нас на всю округу был только один богатый человек, который по воскресеньям, как из церкви придет, ел бататы с молоком или кусочком козлятины. Земля островов Щедра лишь на камни.
— А знаете, что говорил Амилкар Кабрал? — говорит Руи.— «Здесь деревья умирают от жажды, люди от голода, но надежда не умирает никогда!» После завоевания независимости мы многое сделали, чтобы обеспечить народ продовольствием. Еще больше предстоит сделать. Что касается эмиграции, нельзя решить все проблемы сразу. Правительство уделяет эмигрантам немало внимания. Наши посольства стараются по возможности облегчить им пребывание в других странах. Хотим, чтобы уроженцы страны знали о положении на островах, были за интересованы в планах развития. Заметьте: денежные переводы эмигрантов составляют сейчас немалую статью поступлений в государственный бюджет.
— Я сам с острова Сайту Антан,— говорит Мануэль.— У меня был сосед-старик. Он долго работал строительным рабочим в Португалии. Рассказывал, как тяжело ему было: платили мало, работать заставляли много, но, главное, скучал по своей земле!
Старый город, который станет садом
Нам удалось объездить весь остров, благо не так уж все это сложно. Я увидел местный пейзаж во всей его первобытной суровости. Везде камень — серый, черный, коричневый; угрюмо высятся голые холмы, змеятся бесчисленные провалы, усеянные бесплодным серым гравием. Над островом висит красноватая пыль. Когда машина, поднимаясь по крутому склону, замедлила ход, я успел рассмотреть несколько кустов, похожих на агаву, которые как бы притаились, сжались в ложбине, вырытой — когда это было? — дождевыми потоками. Казалось, что растения засохли, настолько были серы и покрыты пылью.
Как же поселился и смог выжить здесь человек? Я вспомнил слова Мануэля о старике эмигранте и думал: что же привязало его и других эмигрантов к неприветливому острову?
Как-то незаметно возникла перед нами крепость святого Филиппа, некогда охранявшая первый город, основанный португальцами в тропических широтах,— Гран-Рибейру. Теперь его называют просто Старый город. Остатки стен и башен крепости можно принять издалека за останцы на вершине холма. Только приблизившись, замечаешь не прихотливые естественные контуры, а геометрически правильные линии крепостных укреплений.
Со стены открывается перспектива океана. И сразу замечаешь высокое светлое небо, жаркое солнце, чувствуешь, как мощное дыхание океана касается лица. По правую сторону змеится глубокое ущелье, на дне его протекает небольшая речка. Ущелье залито нежным голубоватым туманом, и кажутся сверху неведомыми цветками верхушки пальм, тесно заселивших дно.
— Красиво? — спросил товарищ Руи.— Именно здесь португальцы впервые высадились на архипелаге. Рядом с рекой много ручьев, зелени. В то время Сантьягу был необитаем. Эти места быстро заселили, в XV—XVI веках здесь вырос город. В его гавань заходили суда, идущие в Африку, Америку, Азию. Когда началась работорговля, здесь собирали большие партии рабов, крестили, а затем отправляли в Бразилию и Португалию. С ввоза рабов и начался наш народ. Португальцы брали себе в жены африканских рабынь. Постепенно возникло население со смешанной кровью. Город был богат, и это привлекало к нему пиратов. Их набеги заставляли население уходить в глубь острова и приспосабливаться к трудным условиям.
