Неожиданное открытие - valkob55
— Мы, Оленька, решили с Олегом, что просто быть богатыми — это скучно, — продолжил отец. — По словам Вики, вы убедились в этом, что просто наличие денег счастья и успокоения не приносят. Это, конечно, когда они есть в достатке. Когда их нет, у человека совсем другие мысли, в основном о том, где бы их добыть.
Народ снова засмеялся.
— Поэтому наша цель — прогрессорство. Мы хотим способствовать улучшению условий жизни населения на нашей планете, прежде всего, конечно, россиян. Утилизация токсичных отходов отлично совпадает с нашей целью.
— А как к этому относится поиск кладов? — подколола Оленька отца.
— Это способ добычи денег на прогрессорскую деятельность, относительно законный, ну и, конечно, это своего рода хобби, или вид отдыха. Поскольку у нас все присутствующие тут сотрудники имеют полный допуск к информации о порталах, скажу прямо, что даже наш мусорный бизнес нелегальный, так как легализовать его можно только после открытия информации о существовании порталов. Мы к этому пока не готовы — детали раскрывать не буду, скажу только, что примерно через 2 года мы сможем открыть эту информацию и пользоваться порталами открыто. Ну а поиск сокровищ тоже нелегальный бизнес, потому что в этом направлении, помимо наших проблем с легализацией порталов, есть проблема юридическая — принадлежность затопленных сокровищ. Пока они лежат на дне, никого не интересуют. А если кто-то захочет их поднять, тут же находятся десятки совладельцев, претендующих на них. Поэтому мы, по праву сильного, присвоили эти сокровища себе, но чтобы об этом никто не знал. Это тоже идея девочек, Люси и Вики, — брать только золото и не ограненные драгоценные камни. Золото можно переплавить, камни огранить, и никто претензию предъявить не сможет.
— Теперь поня-я-ятно, почему девочки отказались от такой для них мелочи — 4 миллионов рублей, — протянула Оленька. — А как ваши клиники омоложения? Они же приносят бешеные деньги!
— Да, это так, — согласился отец. — Мы их тратим на лечение людей, которым не в силах помочь современная медицина либо по дороговизне лечения, либо невозможности. Ну и тратим их на прочие прогрессорские нужды.
— Дела... — задумчиво сказала Оленька.
— Оля, ты лучше расскажи, как ты себя чувствуешь после омоложения на 65 лет? — спросил отец.
— Володя, ты что меня позоришь? — возмутилась она. — Какие, на фиг, 65 лет? Мне всего было 65! Запомни!
— Прости, Оля, память подводит, — «покаялся» отец.
Народ весело стал переглядываться и начал хихикать — всем известно, сколько лет было Ольге Сергеевне.
— Ну все же, расскажи — какие ощущения? — попросил отец.
Ольга успокоилась и, подумав, начала делиться впечатлениями.
— Сначала было как-то непривычно, по привычке лечь бы да полежать, а тут как бы шило в одном месте не дает — надо пройтись, узнать, что нового, или просто пройтись воздухом подышать. Потом больше — подпрыгнуть (жуть в моем возрасте!), пробежаться просто так, поплавать в полную силу. Мужчины начали интересовать — стала на них заглядываться, даже сходила к гинекологу, спросила: «Что это со мной?» Карточку, правда, новую завела, написала в ней, что мне 35 лет. Гинеколог посмотрела и сказала: «Нужны регулярные сексуальные контакты с мужчинами, тогда все будет нормально. Никаких патологий нет».
После этих слов народ лег от хохота.
Ольга продолжила:
— Это для меня было несколько неожиданно. Я уже лет 35 после смерти мужа не имела никаких сексуальных контактов… Ой, что-то я слишком разоткровенничалась в такой большой компании! — завершила свой рассказ Ольга.
Люся подколола ее:
— Оленька, а в клубе пару недель назад вы такого красавчика склеили и удалились с ним вместе.
— Ха! Так это было две недели назад, а не 20 лет назад, — ответила Ольга. — Теперь я молодая дама, в полном расцвете сил, влюбляюсь, и в меня влюбляются. Живу теперь полной жизнью молодой женщины. Вы, девочки, не заморачивайтесь — влюбляйтесь, делайте глупости, потом поздно будет, захотите — да уже ничего не выйдет. А впрочем, это я о чем — для вас такое никогда не наступит, надеюсь, что и для меня не наступит такое время опять. Жить и ждать смерти — тяжкая ноша. Хотя умереть еще тяжелее. Я рада, что Бог дал мне дожить до вечной молодости. Постараюсь не упустить этого, буду использовать на полную катушку!
Лиза, из новеньких, задала свой вопрос:
— А вы не хотите снова завести семью, родить детей, воспитывать их?
— Нет! — вскричала Ольга. — Я уже родила двоих детей — парня и девчонку, воспитала их, они завели свои семьи, нарожали детей — я свою функцию на Земле выполнила, продолжила род людской. Теперь хочу для себя пожить в полную силу, а то не до этого было. То семья, то карьера — всегда что-то мешало.
— Ну а как же любовь? — спросила Лиза.
— Любовь — это болезнь, девочки. Человек живет спокойно, не зная забот, влюбляется, встречается, расстается без сожаления — живет полной жизнью. И вот он заболевает любовью. Для него становятся неинтересными все привлекательные ранее люди — остается только его любовь, единственная и неповторимая. Неважно, что он не умеет хорошо одеваться, неряшлив и т. д., — он идеал, и только с ним достижимо счастье. Если он тоже заразится, тогда говорят, что любовь взаимная, она обычно заканчивается браком. Семья, дети, работа — и так до конца жизни. Но бывает, что один из них выздоравливает или оба, — продолжала философствовать Ольга. — Тогда в семье начинается напряженность: либо начинают супруги гулять на стороне, либо разводятся. Иногда продолжают жить по привычке — некуда уходить. Уважение к своему супругу не является любовью, но многие пары считают так, живя вместе до смертного одра. И дико тоскуют, потеряв супруга. Но тоскуют они от одиночества, что не с кем им теперь делить свои беды и радости. И часто умирают от тоски. Но в большинстве случаев живут дальше, за себя и за умершего супруга, насколько позволяет здоровье. И это правильно — я придерживаюсь этой точки зрения. Но у меня не было раньше возможности пожить за себя и за своего умершего супруга — какая жизнь в 65 лет и далее? Только одиночество. Дети и внуки — у них своя жизнь, а нянькой быть — не моя стезя. Сколько могла — работала, отдавала
