Легенды Безымянного Мира. Пепел - Кирилл Сергеевич Клеванский
Один только Эш не готовился к бою, а внимательно следил за тем как растаявшие участки пола вновь покрываются изморозью. Это могло значить только одно…
— Ты пришел, — прозвенел высокий, прекрасный голос. Словно небесная нимфа взяла в руки арфу и начала петь — таков был этот звук. — Как он и сказал — ты пришел.
— Кто это? — процедил Лари, покачивающий в руке клинки.
В этот Эш даже не обратил внимания на багрянец, плещущий по их лезвиям.
— Будь я проклят, если это не Ледяная Ведьма, — сплюнул Мервин, крепче сжавший могучую секиру.
— Слуги мои, — вновь прозвенело в ушах Странников. — Поприветствуйте наших гостей.
Сотни геротов синхронно подняли головы и их глаза вспыхнули. Тьма мигом укрылась по щелям, отступив перед яркой синевой, оставляющей играть на сводах странные лазурные узоры.
« Красиво, — отстраненно подумал волшебник. — Смертельно красиво».
— Чего ты хочешь⁈ — крикнула Мери.
Эш хотел было сказать фехтовальщице, что с сидхе договориться невозможно, но не успел. Грудь и голову сдавило предчувствие опасности и события понеслись вскачь.
Пепел развернулся на пятках, произнес Слово и ударил посохом о землю. Ураганный порыв ветра, вырывавшийся на свободу, смел «Пней» словно пыль с ветхой книги. Он поднял их над землей, закружил в безумном вальсе и унес в противоположную от геротов сторону. Когда же приключенцы скрылись во тьме, Эш чуть улыбнулся и поднял голову к потолку.
На него падала огромная ледяная клетка. Волшебник не успевал ни произнести заклинание, ни воплотить одну из Форм. Все что он мог, это смело встретить свою судьбу лицом к лицу.
С оглушающим грохотом ледяные клыки впились в каменную кладку, но даже толща черного мрамору не остановила силу великой сидхе. Эш почувствовал как пропала опора из под ног и спиной низ волшебник ухнул в черноту. Прижав посох к груди, Пепел позволил плащу закутать себя и последнее, что волшебник увидел перед тем, как серый лоскут накрыл его лицо, это как в вышине удаляется синий свет сотни пар ледяных глаз.
Некоторое время спустя. Покои АнаБри
Эш сидел в столь тесной клетке, что, пожалуй, от ломоты в пояснице и затекших ног его спасал лишь довольно небольшой рост. Эш мог вытянуть ноги, но тогда приходилось прижимать голову к плечу, он мог расправить плечи, но, как можно догадаться, приходилось чуть сгибать колени. Впрочем, все эти неудобства меркли перед отсутствием в руках верного спутника.
Стоило клетке остановить свой стремительный спуск, как посох, словно по-волшебству (а скорее всего именно по нему) вылетел из рук волшебника и завис в углу покоев. К слову о них.
Если Эш некогда считал что король поселил его в непомерно больших хоромах, то теперь был готов взять свои слова обратно. Ледяные покои оказались больше, чем мог себе вообразить самый амбициозный архитектор. Одна лишь кровать по площади занимала как весь дом Эша. Не говоря уже о будуаре, исполинских шкафах, волшебном окне, открывающим чарующий вид на бесконечную горную цепь. И все бы ничего и покоями действительно можно было бы восхищаться и дальше, но несколько смущал тот факт, что все вокруг искрилось льдом.
Даже занавески на широком балдахине и то были созданы из снежинок, скрепленных нитями, где вместо волокна использовались замерзшие капли воды. Подобная красоты постоянно звенела и бликовала, заставляя плененного магика скрипеть зубами.
Вокруг стоял столь лютых холод, что Эш даже не замечал как дрожит. Куцый плащ и нищенская одежда не могли сохранить даже самую мелкую крупицу тепла. А без своего посоха даже самый великий волшебник становился не более чем обычный разумный. Эш оказался лишен власти над магией и стихией. Имя огня в груди медленно угасало, растрачивая последнии крохи жизни.
— Знаешь, — прозвучал мистично прекрасный голос. Пусть и холодный, безэмоциональный, но непередаваемо певучий. — От человека, носящего прозвище «Пепел», я ожидала более… внушительного образа.
Ана’Бри была столь же прекрасна, как и её голос. Одетая в искрящееся платье, сотканное из ледяного шелка, она вызывала жгучее, иррациональное желание. Иррациональное потому что древняя сидхе оказалась под стать своему замку. Белые волосы, легонько звенящие при ходьбе. Чуть прозрачные тонкие руки, чья кожа больше похожа на хрусталь немыслимой чистоты. Синие глаза, тонкие, белые губы, вместо бровей — россыпь миниатюрных снежных кристаллов. Высокая, даже с виду упругая грудь, длинные ноги с манящими бедрами, так и зовущими пройтись по ним ладонями.
— Хельмер того же мнения, — устало произнес Эш.
— Вонючий демон-полукровка, — фыркнула Ана’Бри. О Боги и Духи, даже это презрительное фырканье больше походило на журчание весеннего ручейка. — Впрочем, я удивлена, что у него присутствует хоть капля вкуса.
— Вы бы сошлись, — заметил Эш и тут же пожалел о сказанном.
— Как смеешь ты⁈ — взвизгнула ведьма в миг теряя всю красоту и оборачиваясь обледенелой банши. — Что бы, я великая сидхе, властительница Зимнего Сада сошлась с бездарным полукровкой, отдавшем себя в рабы Князю Демонов⁈
Волшебник замолчал, наблюдая обратную метаморфозу. Ледяные создания по природе не вспыльчивы и видимо магик действительно зацепил АнаБри раз уж она вышла из себя. Хотя, меньше чем через три удара сердца ведьма вновь предстала в образе божественной красавицы.
— Прости, — улыбнулась она и от той улыбки лед одновременно и таял и нарастал новым слоем. И если вы не волшебник — даже не пытайтесь себе это представить. — Одна лишь обязанность терпеть Повелителя Кошмаров на Вишневом Пиру и то слишком великая цена.
— Ничего страшного, — промямлил Эш.
Он настолько продрог, что язык попросту не ворочался, и из глотки вырывались судорожные хрипы.
— Хмм, — протянула ведьма, сверкнув бездонными очами. АнаБри плавно обошла клетку по кругу, проводя пальцами по ледяным прутья. Платье колыхалось в такт её движениям и линии шелка будоражили кровь. Что ж — хоть какое-то тепло. — Я бы согрела тебя, но увы — не умею.
— Т-ты м-мож-жешь в-в-ве-р-р-н-ну-т-ть м-мне п-п-посох, — Пепел не справился с дрожью и зубы, под аккомпонимент губ, отбили нестройный марш.
Ведьма засмеялась. В другое время волшебник отдал бы многое, чтобы услышать женский смех подобный этому. Но сейчас он лишь скривился и попытался отодвинуться,
