Башня. Новый Ковчег - Евгения Букреева
Медленно угасал вечер, и откуда-то из другого мира на бесшумных кошачьих лапах подкрадывалась ночь. Лиловая, глубокая, в золотых крапинках звёзд.
А они всё никак не могли наговориться.
— Папа, наверно, сегодня уже не придёт, — сказала она.
— Наверно.
Он согласился с её словами легко, совершенно не думая ни об её отце, ни о ком-либо другом. Всё это было где-то далеко. Не здесь. Не в этой реальности.
— Можно я тебя поцелую? — спросил, уже наклоняясь к её губам.
Она замотала головой, засмеялась, обхватила его голову руками, запустив тонкие пальцы ему в волосы. И почти одновременно её смех замер, накрытый его поцелуем…
Кирилл улыбнулся, по-прежнему не отрывая глаз от лица девушки и воздушной копны медных волос, и вдруг с удивлением заметил, что волосы её засияли, переливаясь золотым и розовым — это медленно-медленно за её спиной вставало солнце, нехотя поднималось, протягивая жаркие руки сквозь панорамные, ничем не задёрнутые окна.
— Ника!
— Что?
Она сонно заворочалась, перевернулась на спину, приоткрыла глаза и тут же крепко зажмурилась, смешно наморщив нос.
— Ника! Встань, пожалуйста! Ну, пожалуйста, встань.
Она удивлённо посмотрела на него, но подчинилась. Ещё не понимая до конца, что он от неё хочет, поднялась, зевая и потирая глаза руками.
— Ну чего ты, Кир. Не смотри, я лохматая и вообще…
— Не-не.
Он вскочил, мягко подтолкнул её, смеющуюся и упирающуюся, к окну, развернул к себе лицом и чуть отступил, на полшага назад.
Позади неё огромным и огненным шаром вставало Солнце. И Кир видел, как вспыхивают золотым нимбом разлетевшиеся кудряшки, как сверкает, переливаясь, золотая россыпь веснушек, оставленная когда-то на её лице горячим солнечным поцелуем, а само лицо, фарфорово-нежное, начинает светиться, словно там, в глубине её души разом включились сотни волшебных фонариков.
— Ты сияешь… — пробормотал он. — Я всегда хотел посмотреть, как ты сияешь…
За её спиной вставал новый день.
За его спиной начинался новый мир…
