Любовь по рецепту - Юлианна
— Ты заберешь нас? — спросила Катя, самая бойкая из них.
— Куда? — не сразу понял их вопрос Эрман.
— К себе домой.
— Катюш, помнишь, о чем мы с вами говорили? — спросила Мира, поглаживая ее кудряшки и она, понурив голову, кивнула. — Эрман всего лишь гость и мой друг.
— Хочешь быть нашим другом? — спросила Катюша, трогая его за руку.
— Конечно, — улыбнулся он. — Ксюша не будет против?
— Нет, — покачала головой вторая близняшка, прячась за сестрой.
— Тогда я рад стать вашим другом.
— Если мы друзья, значит, у нас должен быть один секрет, — деловито сказала Катя, и он ухмыльнулся.
— Правда? И какой?
— Не знаю, — пожала плечами Катюша. — У тебя есть секрет?
— Есть, — немного подумав, сказал Эрман.
— У нас тоже, — улыбнулись близняшки и тут же с двух сторон облепили его, шепча что-то в ушки.
— Эй-й? А мне сказать? — возмутилась Мира, понимая, что у девочек появился новый кумир.
После того, как они радостно освободили шею своего нового друга, Мира заметила его легкое замешательство и, ухватив Ксюшу за руку, подтянула к себе.
— Пообниматься не хочешь? — спросила она ласково, поглаживая ее кудряшки.
— Торт очень вкусный, — прошептала Ксюша, обнимая ее за шею.
— На здоровье, булочка.
— А ты, хочешь обниматься? — спросила Катюша Эрмана, и он кивнул. — Ну, обнимай меня тогда.
10
— Покажешь мне свою комнату? — спросил он, чувствуя, как сладко она пахнет.
— Идем. Ксюшу возьми тоже.
— Я возьму, — предложила Мира.
— Ты сильный? — спросила Катя и он кивнул. — Сможешь нас двоих взять?
— Смогу.
— Катюш…, - начала Мира.
— Идем, — остановил ее Эрман, забирая Ксюшу на вторую руку. — Веди, Мира.
Вздохнув, Мира прошла вперед и он, покрепче обхватив их, пошел за ней следом.
— У тебя странное имя, — сказала Катюша, трогая его щетину. — И ты колючий, — засмеялась она, когда он боднул ее головой.
Проделав тоже самое с Ксюшей он услышал, как они заливисто смеются, и улыбнулся сам. Странно, но он чувствовал себя прекрасно, неся на руках этим малышек. Они ничего не весили. Зато эмоций через край, как у него, так и у них. Судя по тому, как часто оборачивалась Мира, слушая бесконечный поток вопросов, он только и успевал, что отвечать и явно им понравился.
Приведя его в комнату, девочки попросились вниз и, взявшись за руку, подвели его к своим кроватям. Комната была общей, где рядами стояли двухэтажные кровати и лишь их кровати стояли рядом друг с другом.
— Здесь спит Ксюша. А здесь я, — показывая сначала на одну кровать, потом на другую, сказала Катя.
Было видно, что Эрману не нравится обстановка, но он молчал, и Мира решила увести разговор в другое русло.
— Может, покажите Эрману, свои рисунки и поделки?
— Ксюша, неси, — скомандовала Катя, кивая головой.
Эрман оглянулся и, поняв, что сесть некуда, присел на их кровать.
— Нет! — воскликнула Мира.
— Ему можно, — разрешила, вернувшаяся со своими рисунками Катюша, и Мира удивилась.
— Хм, — она хмыкнула и присела на кровать напротив, дав понять Эрману, что девочки впечатлены.
— Это мы рисовали портрет мамы, — протянула она первый рисунок ему и он нахмурился.
С него на Эрмана смотрела странная женщина с большой черной головой и маленьким туловищем.
— А это мой, — протянула застенчиво Ксюша и он, подняв ее, усадил к себе на колени.
— Красиво, — сказал он, смотря на то, что у неё мама выглядит наоборот.
Маленькая голова и слишком большое тело.
— Оба рисунка красивы, — выдал он в надежде, что они не станут спрашивать его о конкретных деталях.
На его счастье, девочки были довольны его оценкой и подсовывали ему остальные рисунки.
Рисунок папы. Рисунок сестры.
Когда он увидел подпись внизу рисунка, он поднял глаза на Миру, но она уже хохотала, упав на кровать. Девочки изобразили их с красными носами и губами, в странных балахонах.
— Почему ты так странно выглядишь?
— То есть рисунок мамы, тебя не смущает, да? — смеялась Мира, обратно усаживаясь. — Мы устраивали им вечеринку с клоунами.
— О-о, тогда это самый идеальный рисунок, — рассмеялся он.
— Мы и тебя можем нарисовать, — сказала Катюша, видя, как он старательно оценивает каждый их шедевр.
— Хорошо. В следующий раз, когда приеду к вам, жду от вас по рисунку.
— А ты нам что подаришь? — не стесняясь, спросила Катя и он усмехнулся.
— А что вы хотите?
— Конфет, — шепнула Ксюша.
— И велосипеды, — выдала Катя.
— Котенок, давай вы такие подарки попросите у дедушки Мороза в письме на новый год, хорошо? — предложила Мира, понимая, что если все продолжится в том же духе, они вытрясут из него все до копеечки.
— Это долго, — насупилась Катя.
— Договорились, — протянул свою руку Эрман.
— Эрман?!
— Я хочу подарить им велосипеды.
— Ура-а-а! — закричали они в один голос и Мира нахмурилась.
— В чем проблема? — спросил он.
— В том, что если остальные ребята увидят у них велосипеды, тоже захотят. Близняшки не любят делиться. Может случиться драка.
— Ну, тогда надо купить велосипеды всем, — пожал он плечами, чувствуя, как девчонки облепили его.
— Эрман ты не понимаешь, о чем говоришь? Их более пятидесяти?!
— Мира, давай я помогу немного приюту и осчастливлю девочек.
— Это чересчур дорого Эрман. Мы с тобой едва знакомы.
— И я планирую продолжить наше знакомство.
— Хорошо. Но будь добр, в следующий раз подумать, прежде чем соглашаться.
— Договорились, — улыбнулся он и, усадив девочек на руки, поднялся. — Нам уже пора ехать. Чтобы выполнить вашу просьбу, мне нужно время. Постараюсь успеть к следующей субботе.
— Эрман, не давай пустых обещаний, — сказала Мира и он обернулся. — У нас же шоу?
— Не переживай, я что-нибудь придумаю, — подмигнул он ей и она ощутила себя маленькой девочкой, чувствуя такое же радостное предвкушение, как и близняшки.
Ушли они только спустя еще полчаса. Эрман увел Ольгу Николаевну в сторону и о чем-то разговаривал с ней. Мира рассказала Даше о том, что близняшки явно неравнодушны к нему и озвучила их просьбу.
— Если купит, клянусь, я уведу его брата из семьи, — выдала Даша, сверля внимательным взглядом спину Эрмана.
— Думаешь это не шутка?
— Пятьдесят три велосипеда, это тебе не шутки. Если купит, он мой кумир навечно. От такого можно и родить. Гены что надо.
— Я боюсь. Вдруг он сказал это, чтобы…
— Переспать с тобой? — хмыкнула Даша. — Он уже спал, Мир. И если не сбежал, значит
