Разбитые иллюзии - Любовь Михайловна Пушкарева
Седрик и Фрешит смотрели на меня, открыв рты. Ну да, они же не знают подробностей появления на свет Кении и избавления меня от стилета.
Я поспешила скрыться за дверью.
* * *
Мы вышли из здания Седрика и сели в машину. Настроение оставалось паршивым, и я списала это на пережитую грызню и плохие новости. Ведь то, что у нас существует работорговля, хорошей новостью никак не назвать. Вдруг Шон нахмурился и закусил губу.
— Венди в панике, — мрачно ответил он на мой вопросительный взгляд.
Тони сидел за рулем и без всяких указаний прибавил ходу, опасно лавируя между машинами. Приехав, по пожарной лестнице к окну-двери мы уже буквально вбежали, у всех были нехорошие предчувствия.
— В цветнике чужак, — звенящим от волнения голосом отрапортовал Лиан, как только мы ввалились в квартиру. Нервно распахнутые белые крылья флерса заполошно подёргивались вверх-вниз, в человеческих реакциях это равнялось быстрому и поверхностному дыханию. Ещё не паника, но очень близко к этому.
— Чего он хочет? — спросила я. У Лиана налажена ментальная связь со всеми моими флерсами, и сейчас у нас будет нечто вроде телефонных переговоров.
— Он искал Ландышей. Он их ищет. Знает, что они там. Но мы их спрятали. Оук и Дризл увели их в лес. Пока он не нашёл. Но не уйдёт, пока не найдёт.
— Что делает Венди?
— Она с ним разговаривает, поит чаем.
— Кто этот чужак? Болотник? Грязнуля?
— Он… Он как бы весенний, но он не весенний.
Люблю флерсов, особенно их логичность и связность речи.
Пока я расспрашивала Лиана, мужчины молчаливыми тенями метались по квартире: пистолеты, посеребрённые и железные ножи.
— Мы готовы, — отрапортовал Шон.
— Я с вами! — на грани истерики завопил Лиан, молчаливый Пижма придвинулся к нему, намекая, что едет и он.
— Вы двое останетесь дома, — скомандовала я, и пока флерс не успел возразить, продолжила, — Лиан, будешь поддерживать связь со мной и флерсами. Пижма, будешь подпитывать его. Никакой паники! Вы мои связные. Должны обеспечить связь.
Пижма уверенно кивнул и обнял Лиана. Тот горестно молчал, но крыльями дёргать перестал — значит, почти успокоился.
— Мы быстро… — И я выбралась на улицу. Огляделась…
— Как мы выберемся отсюда? — в отчаянии вскричала я, вспомнив, сколько занял путь по забитым улицам Манхеттена.
— Выберемся, — уверенно ответил Тони, — сейчас на метро, а потом на припасённом джипе. Не боись, хозяйка, — и он подбадривающе мне подмигнул. — Кстати, я от тебя тащусь, командовать ты учишься быстро.
— О-о! Ты ещё не видел, как она построила наших глав — до того, как опять стала мягкой и пушистой, — ответил ему Шон.
— Жаль, — ухмыляясь во весь рот, ответил Тони.
Мы быстрым широким шагом неслись к станции метро.
— Балаболы и сплетники, — буркнула я, чтобы пресечь этот разговор. Самой было удивительно, откуда что берётся. Я ведь не люблю командовать и ответственность за других никогда по своей воле не возьму… Или возьму?
Тони кому-то названивал на ходу. Оборотням сотовый не мешает, в отличие от нас, воспринимающих его как фонящий накопитель чуждой vis. Флерсы шепнут Венди, чтоб дожидалась нас и забалтывала гостя, пусть лучше он не знает, что к слабенькой розовой девочке, пытающейся стать универсалом, спешит помощь. Да ещё такая…
Метро вынесло нас в незнакомый район на окраине, Тони отделился и пошёл к какому-то латиносу, стоявшему на фоне излишне тюнингованного джипа. Развязная хулиганская походочка и странные постукивания вместо рукопожатия враз напомнили, что наш хороший парень не всегда был хорошим и в уличной банде провёл не один год. Латинос отдал ключи и лениво ушёл по своим делам, а мы с Шоном, стоявшие до этого в сторонке, побыстрей забрались в машину.
— Машина хоть не ворованная? — мрачно поинтересовался Шон.
Тони насмешливо осклабился.
— Чери, не задавай глупых вопросов.
Сразу стало ясно, что машина украдена. Но нам лишь бы добраться до фермы, а там уже придумаем, на чём возвращаться.
До цветочной фермы добрались в рекордные сроки: за полтора часа. Всё это время Лиан обеспечивал мне «вести с фронта»: чужак пьёт чай, уничтожает все запасы сладкого и постоянно болтает. Непрестанно. Громко и жестикулируя. Узнав, что мы едем, Венди воспрянула духом и вполне вежливо выслушивает всё это. Почему этот непонятный чужак так напугал всех, выяснить не удалось. Дочка Шона тоже не могла объяснить, отчего этот якобы бело-зелёный так её пугает. «Я думаю, он не весенний», — смогла сообщить она своему отцу, — «и это пугает до дрожи».
Ну, кто бы он ни был, а против нас троих ему не выстоять.
Стивенсон еле-еле успел открыть ворота. Шон выпрыгнул из ещё не остановившейся машины и побежал к заднему входу, я же, оплетясь щитами из лоз, приготовилась к vis-драке и спокойно, вернее медленно, проследовала к главному входу. Тони шёл за мной. Хоть он и был в человеческом обличье, я как никогда раньше ощущала его звериную, собачью натуру: он ненавидел чужаков, а уж чужаков, посягнувших на имущество хозяйки, надлежало порвать на части. Что он и собирался сделать, если я его не остановлю.
Кения, о котором я имела свойство забывать, пошевелился в сумке. И, как только я перестала прижимать её локтем к себе, легко выскочил и пошёл рядом. А ведь в кабинете Седрика он спал беспробудно. Значит, дело действительно плохо и гость опасен.
Зайдя в дом, я пошла на голос, увлечённо и с чувством что-то рассказывающий. Венди первая увидела меня. Хоть она и знала, что мы близко, на её лице отразилось неподдельное облегчение, которое она тут же перевела в вежливую радость.
— А вот и хозяйка этого райского места — Пати, — она встала мне навстречу. Встал и гость, одновременно разворачиваясь.
Он выглядел лет на сорок. Приятное лицо с яркой мимикой, как у актера старой школы, почти чёрные глаза в обрамлении пушистых ресниц, мягкие губы, всегда готовые раскрыться в улыбке. Если бы я была человеком, то испытала бы к нему безотчётное расположение: внешне гость вызвал доверие и приязнь. Но человеком я не была, и поэтому видела странный беспорядок в его vis-системе. Я умею смотреть «двумя глазами»: и в нормальном диапазоне, и в vis. Поверхностно. Но в любом случае было видно, что гость не «весенний». В нём пряталась за
