Когда загораются звезды - Анастасия Волжская
Настоящая зимняя сказка - именно такая, какую я когда-то представляла в своих мечтах. И центром этой сказки, центром волшебного вихря в моей душе был он, Ансельм Ноур, делающий сон явью. Спуск по стене из окна и снежное купание, казалось, полностью изменили меня. Глупые обвинения и обиды оказались забыты. Сейчас, как никогда, мне хотелось верить в чудо.
В конце улицы показались первые пестрые палатки ярмарки. Весело перемигивались рунические гирлянды, висящие на карнизах домов.
Запоздалые горожане с праздничными коробками в руках пробегали мимо, торопясь вернуться домой до двенадцатого удара часов, а развеселые парочки, напротив, спешили на центральную площадь, набережную и в парк, где до самого утра не утихал смех, музыка, звон коньков на обледенелых прудах и шум хлопушек.
Внезапный грохот заставил нас замереть. Задрав голову вверх, я увидела, как темное небо расцветилось желтыми огнями первого фейерверка. Он был простой, без особых изысков - скорее всего, кто-то из гуляющих решил не дожидаться полуночи - но все равно выглядело это просто невероятно.
Ансельм повернулся ко мне.
- Звездочка, - спросил он, - как же вышло, что ты никогда не оставалась в Хелльфасте на ночь Зимнего Солнцестояния? Это же потрясающе! И дело даже не в звездной битве или бесплатном горячем вине в первый день нового солнечного года. Как видишь, и без этого в праздничные дни в городе очень красиво и… удивительно.
Я только рассмеялась, прижимаясь щекой к его плечу.
- Честно? - признание далось неожиданно легко. С Ансельмом вообще было не страшно говорить искренне, особенно после пережитой совместной авантюры в ИГУ. - Я боюсь этого безудержного веселья, толп и всего такого. Праздники я обычно провожу дома с книжкой. А тут вокруг люди, они меня пугают.
Ансельм отнесся к моим словам крайне серьезно.
- Со мной ты можешь ничего не бояться, звездочка, - клятвенно пообещал лэр.
- Если тебя кто-то попробует обидеть, я дам ему в глаз. И в челюсть. А потом…
Он обнял меня крепче, коснулся носом щеки. От теплого дыхания по коже пробежали мурашки.
Ансельм фыркнул.
- Ты опять мерзнешь, моя снежная девочка. Может, еще вина?
Я не стала отказываться. Мигом сбегав до ближайшей палатки, Ансельм вернулся с двумя глиняными кружками с нарисованным белой глазурью хороводом снежинок.
От пряного вина шел ароматный пар. Я сделала глоток, чувствуя, как расходятся по телу волны тепла. Ансельм потянулся ко мне, поправил на моей шее свой отданный, кажется, навсегда шарф. Подушечка большого пальца словно невзначай скользнула по моей щеке, и я повернула голову вслед за его рукой, желая продлить приятное прикосновение.
Повернула - и столкнулась взглядом с замершей в двух шагах от нас Риики. Она смотрела на меня, сердито сощурившись - светлые брови сведены у переносицы, полные губы сжаты. Позади нее топтались пятеро молодых людей и две девушки, все с сине-белыми шарфами, на концах которых красовался геральдический лесной дух и раскрытая книга - официальный герб Хелльфастского полимагического, который за глаза называли «читающей белкой». У одного из студентов под мышкой торчал огромный шар из папье-маше - очевидно, готовая ракета фейерверка.
- Эстери? - не веря своим глазам, воскликнула Риики. Наверное, сейчас меня и вправду было сложно узнать - разрумянившаяся, улыбающаяся, непривычно счастливая - не такой подруга привыкла меня видеть. - Что ты здесь делаешь? Я решила, ты все-таки сбежала домой к своим книжкам. Обыскалась тебя, все ноги натерла! А главное, что ты делаешь с ним? - она невежливо ткнула пальцем в Ансельма. - Это же свейландская с… лэр Ноур из ИГУ. Это наш злейший враг!
Хорошее настроение немедленно испарилось. Оговорка подруги неприятно кольнула сердце. Надо же - свейландская с… - злейший враг. Можно подумать, мы собирались воевать, а не запускать фейерверки, раскрашивая в яркие цвета темное небо самой длинной в году ночи. Можно подумать, в праздник Зимнего Солнцестояния свейландцы и ньеландцы не могли быть заодно.
Конечно же, я знала, что между двумя университетами существовало негласное разделение по национальной принадлежности студентов. Как-то само собой выходило, что в Ньеландском государственном всегда было больше синеглазых носителей свейландской магии - в особенности, стихийников - а коренные ньеландцы, напротив, предпочитали Хелльфастский полимагический. Наверное, будь это закреплено официально, я тоже должна была оказаться в ИГУ среди свейландцев, но желанный факультет алхимии был сильнее в ХПУ, поэтому я после того, как родители поставили меня перед фактом учебы в Хелльфасте, даже не задумалась при выборе университета. И за два с половиной года никто и никогда не давал мне почувствовать себя чужой среди светлокожих светловолосых сокурсников.
До сегодняшнего момента.
Наверное, Риики даже не поняла, что брякнула лишнего, потому что попыталась взять меня под локоть и потянуть к себе.
- Эстери, - настойчиво проговорила она. - Я же не сержусь, что ты по какой-то совершенно необъяснимой причине перепутала меня с лэром Ноуром, хотя мы абсолютно не похожи, и оставила нашу команду без алхимика. Да, было тяжело, но мы неплохо справились сами. Так что можешь просто посмотреть фейерверк и финальное голосование. Давай с нами, а этот… пусть идет своей дорогой. Ну же, время не ждет! Вечно ты тормозишь, когда не надо.
Я шагнула назад, отдернув руку.
- Это ты опоздала, - обида зазвенела в моем голосе. - Я ждала тебя.
На талию легла рука Ансельма.
- А пришел я, - подхватил он недосказанную мысль, уводя меня от горьких мыслей о затрещавшей по швам дружбе с Риики. - Ваша потеря - моя находка.
Лэр поправил тубу с огненным драконом, и подруга впервые с момента встречи обратила внимание на изготовленный нами фейерверк. Глаза ее расширились, светлые брови взметнулись вверх.
- Вот оно как, Эстери? - прошептала она. - Выходит, ты теперь против нас? Против своих же?
Я открыла было рот, чтобы ответить, но Риики уже не смотрела на меня. Взгляд подруги устремился поверх наших голов.
- Конечно, белочка, - раздался другой незнакомый голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Я обернулась и увидела, что позади нас встала еще одна группа студентов, преимущественно синеглазых. Их шарфы, в свою очередь, украшало изображение мифологического трехглазого ворона, символа мудрости, которого
