Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Объясняя, Джонатан считал на больших массивных счётах, звучно щёлкая костяшками. Парни явно уже запутались в числах, и лицо Эркина стало угрюмо-покорным, а у Андрея зло заходили желваки на скулах. И если бы сейчас Джонатан упомянул о вычете… неизвестно, чем бы кончилось. Но Джонатан повторил:
– Три тысячи кредиток – это ваша премия за привес. На двоих. Понятно?
Они осторожно кивнули. Джонатан достал из ящика письменного стола деньги и отсчитал двадцать четвертных и тридцать сотенных кредиток. Парни переглянулись, и Джонатан молча достал и протянул им лист бумаги. Но Эркин снял свой шейный платок и, не пересчитывая, очень ловко завернул в него деньги.
– Правильно? – улыбнулся Джонатан.
– Да, сэр. Спасибо, сэр, – вежливо улыбнулся Эркин.
– Тогда последнее.
Джонатан раскрыл толстую бухгалтерскую тетрадь, в которой вёл учёт найма и расчётов с работниками. Быстро нашёл нужную строку, проставил дату.
– Вот, запись о вас. Наняты в мае, рассчитаны сегодня, пятого сентября, расписывайтесь. Да, опять две буквы.
Они медленно старательно расписались. Джонатан оглядел результат, кивнул. И раскрыл другую, приходно-расходную книгу.
– А теперь здесь. Полторы тысячи зарплаты, три тысячи премии. Здесь может расписаться один, так как деньги вы сами между собой делите.
Эркин посмотрел на Андрея и расписался.
– Ну, вот и всё, парни. Спасибо вам за работу, – улыбнулся Джонатан. – Сегодня можете отдыхать. А завтра на рассвете уезжаем. Привезём вас туда, откуда увезли.
– Да, сэр, – Эркин встал, взял свёрток с деньгами. – Спасибо, сэр.
– Спасибо, сэр, – встал и Андрей.
В дверях Эркин оглянулся на Фредди. Их глаза встретились, и Фредди кивнул.
Когда за парнями закрылась дверь, Фредди негромко засмеялся.
– Ну, ты и строг, лендлорд. Даёшь премию, а голос… И слишком быстро, Джонни, они сразу запутались. А так, всё нормально.
– Эркин же хорошо считает, – удивился Джонатан.
– Он умножать не умеет. А проценты для них вообще… тёмный лес.
– Ладно, учту. Но в целом… – Джонатан засмеялся. – А я прав оказался. Излишек-то… налицо.
– Какой излишек? – удивился Фредди.
– А перец! На перегоне-то его уже в Мышеловке не было. Ты ещё докупать собирался.
– Точно, – засмеялся и Фредди. – И ты заметил? Мешочек новый, не захватанный. Не иначе в Бифпите купили и подложили. Артисты!
– Артисты, – согласился Джонатан. – А чего ты с Эркином перемигивался?
– Дело есть, – усмехнулся Фредди. – Так что вечером я буду занят. У него ко мне разговор какой-то тайный. И ещё одно… Я переговорю с ним и скажу тебе.
– Ладно. Тайно если… ну, имение велико, найдёте место.
– Найдём, – кивнул Фредди. – Ты сейчас в Большой Дом?
– Да, надо посмотреть, что там Сэмми наломал.
– Хорошо. Я к Стефу зайду и скот проверю.
От Джонатана парни сразу пошли к себе в сенной. И там Эркин развернул на сене свой свёрток.
– Ну вот, – улыбнулся он. – Обошлось без вычетов. Держи.
Он быстро поделил деньги пополам. Андрей кивнул и взял свою пачку. Достали из мешков узелки с деньгами, уложили, завязали, оставив в бумажниках мелочь. Андрей взвесил на ладони свой свёрток.
– А что? Хоть не зря корячились. Но с перцем ты здорово придумал. Мне и в голову не пришло…
– Парень один, – Эркин негромко рассмеялся, – в Бифпите плакался, что под расчёт с него за каждую тряпку вычли. Ну, я и чухнулся.
– Сам покупал?
– Зачем? Одному сверху на стакан обещал, тот пулей и слетал.
– Местный?
– Не дурак же я. Шакал безродный. Он для всех на посылках за выпивку.
Андрей рассмеялся.
– Здоровско получилось. Фредди аж обалдел.
– Обошлось, и хорошо. И хватит об этом. Теперь мне ещё с Фредди одно дело уладить успеть. И всё.
– Ладно. Шумнёшь, когда, и я остальных на себя возьму.
– Трёпом?
– А что? Можно и трёпом, но я получше придумал. Играть сядем. Стеф в блэк-джек умеет. Должен уметь.
– Смотри, накостыляет тебе Фредди.
– Я аккуратненько.
Они убрали деньги, переглянулись.
– Ну что? Пойдём, Сэмми поможем?
– Давай. Ломать не строить, – кивнул Андрей. – Не надорвёмся.
Когда они вышли во двор, там было уже пусто. Не так много людей в имении, чтоб днём кто-нибудь без дела болтался. Даже мелюзги не видно. Из развалин Большого Дома доносились удары топора. На этот шум они и пошли.
Сэмми отдирал панели тёмного дерева от стен одной из комнат.
– А, парни, – он опустил топор и выпрямился, утирая рукавом лицо. – Ну, как у вас? Обошлось?
– Да, всё в порядке, – Андрей огляделся. – Это что ж раньше было?
– А хрен его знает. Масса Джонатан кабинетом называет. Сказал, чтоб если бумаги какие или книги найдутся, то чтоб ему показали. А эти дурынды в сарай потом снести. Они вон целые все. Только те три с угла чуток обгорели.
– Ну, давай, – усмехнулся Эркин. – Топоры-то ещё где?
– Лом возьми и отжимай. У тебя силы много. А ты, парень, рамы посмотри. Вроде, в дело ещё пойдут.
Какое-то время работали молча, сосредоточенно.
– Мебель-то выбрали уже?
– Ну да, – Сэмми, крякнув, оторвал очередную панель. – Что поцелее и получше, масса Джонатан к себе в дом перенёс. Ну, и нам перепало. Вы не подумайте, чего-то такого, он сам брать разрешил. Так что… кровать там себе сделать, стол. Всем дал.
– И вычтет под расчёт? – ухмыльнулся Андрей.
– А как же! Мне дармового не надо, дармовое завсегда отобрать могут, – Сэмми усмехнулся. – Я, весной когда шатался, работу искал, то чтоб с домом. Чтоб надолго осесть.
– Понятно, – кивнул Эркин. – С весны здесь?
– Я первым пришёл. Сам. Болтали об этом месте, что стреляют, дескать, не спрашивая.
– А ты не побоялся? – Андрей осторожно вынул раму из оконного проёма. – Ну, вот. Тут только стёкла вставить.
– Со стёклами хреново, – вздохнул Сэмми. – Все осколки на счёт. Окна когда в выгородках делали, так под стёкла подгоняли.
– Заметно, – кивнул Андрей, переходя к следующему окну.
– Да, под сапогами не хрустит, – улыбнулся Эркин.
– Всё до осколочка подобрали, – кивнул Сэмми. – И черепки, ну, от посуды, тоже.
– А их-то куда?
– А масса Фредди всю мелочь стеклянную, ну, и черепки с цементом намешал и птичник обмазал от крыс. Чтоб не наглели.
– Здоровско! – восхитился Андрей.
– А комнату для наказаний напоследок оставили? – усмехнулся Эркин.
– Вспомнил! – заржал Сэмми. – Её ещё до меня расшарашили. Я, когда ходил, приду в имение какое и первым делом барак и эту комнату смотрю. Кольца, цепи на месте, плети валяются… я сразу ухожу. Тут жизни не будет. А сюда пришёл… В бараке ни одного кольца нет, с мясом выдернуты, не
