Аномальщик - 2 [СИ] - Андрей Розальев
Может, зря мы кровати сдвинули?
Наконец, настало утро понедельника, и, оставив Чарли на попечение всего нашего этажа, к половине десятого утра мы уже пришли в регистратуру госпиталя. Посмотрев направления, девушка в окошке попросила подождать, мол за нами придут.
Минут через пять за нами пришла улыбчивая медсестра, ещё раз проверила направление, и повела нас в нужное отделение. Мы прошли по первому этажу через настоящий блокпост с двумя охранниками, через неприметную дверь без надписей вышли на лестницу, спустились на два этажа вниз, долго шли по каким-то коридорам с кабельными трассами трубопроводами под потоком, поднялись на лифте, в котором работал настоящий лифтёр, только с погонами сержанта, и вышли на площадке с ещё одним блокпостом перед железной дверью, на которой был всего один символ вместо обычной таблички. По окрашенному серой краской металлу кто-то аккуратно, почти каллиграфически, вывел красной краской букву «альфа».
— Мы все выходные ваших принимаем, и за сегодня вы уже третьи, — поделилась с нами медсестра. — Нам уже мест для наблюдения не хватает! Что там у вас такое случилось? Обычно человек десять, ну двадцать. А в этот раз как прорвало!
— Нам не рассказали о причинах, — Майка стрельнула в мою сторону глазками.
Ага, как же. Вот она, причина. Просто перед девушкой красовались. Ну и та история с крысами многих воодушевила. Люди поняли, зачем вообще они пришли. Ведь обычно угроза, исходящая от аномалий, она где-то там, тебя лично не касается. А тут прямо совсем рядом, можно рукой потрогать. Такие ситуации сразу расставляют всё по своим местам.
Нам дали переодеться в больничное, сразу. И повели на анализы. Опять анализ крови, а потом неожиданно — МРТ головы.
— А для чего это нужно? — спросил я у лаборанта.
— Чтобы не тыкаться вслепую, когда зонд будут вводить, — объяснил тот. — Или вы думаете у всех в голове всё одинаково?
— Честно говоря, не задумывался, — признался я. — Вроде очевидно, что есть особенности, но как именно зонд вводят… нам парни в общаге немного рассказали, но деталей и они, наверное, не знают.
— Они и не должны их знать, — пожал лаборант плечами, — как и вы. Ложитесь. Шунты, осколки имеются?
Через пару часов ожидания пришли за мной.
— Неверов? — заскочила в палату медсестра. — Вы чего всё ещё здесь? На установку!
Собственно операционная находилась на другом этаже. Точнее, там было несколько операционных, для разных целей. Для работы с имплантами предназначалась отдельная небольшая операционная, с особым режимом стерильности. При входе мне пришлось раздеться догола, принять душ и даже почистить зубы, пройти через антисептическую обработку, после чего мне уже другая медсестра выдала комплект из халата, бахил, многослойной марлевой повязки и берета на волосы. Надев всё это, я прошёл уже в саму операционную.
— Садитесь вот сюда, — указала мне медсестра, тоже в марлевой повязке и в колпаке.
Сюда — это на кресло, похожее на стоматологическое, только с хомутами для фиксации рук и ног, и винтами для фиксации головы. Всё это смахивало на приспособление для пыток или допросов, из арсенала палачей. Стало откровенно не по себе.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я успокоил себя тем, что если бы меня хотели допросить, давно бы уже допросили, без спектакля с операционной.
Сел, устроился поудобнее.
— Я вас зафиксирую сейчас, — предупредила медсестра. — Это никому не нравится, но так надо. При установке нейроимпланта вы должны быть полностью неподвижны.
— Хирург в мозг полезет ведь, — внезапно севшим голосом ответил я, — так что в моих интересах не дёргаться.
— Совершенно верно, — медсестра споро защёлкивала пластиковые хомуты, параллельно объясняя. — Но может возникнуть паника, не всегда пациент может себя контролировать. При этом необходимо, чтобы вы оставались в сознании всё время операции.
— А для чего быть в сознании? Я думал наркоз дадите.
— Наркоз будет только местный. А в сознании — чтобы следить, всё ли так. Сейчас ещё одна обработка — и начнём. Во время операции старайтесь меньше разговаривать, отвечайте, только если хирург спросит, или если почувствуете что-то необычное. Это чтобы меньше микробов попадало в воздух. Здесь специальная вентиляция, ламинарный поток воздуха сверху вниз, воздух сухой и тёплый, бактерии в таком не выживают. А во время разговора вы выдыхаете влажный воздух вместе с бактериями.
— Удивительно серьёзный подход! — восхитился я.
— Стараемся! — судя по голосу, медсестра под маской улыбнулась.
Зашла ещё одна медсестра, и первая помогла второй надеть халат, с завязками сзади, который та достала из железной банки. Следом зашёл хирург. Из всей его внешности мне были видны, как и у медсестёр, только глаза.
— Вида собственной крови не боитесь? — спросил он вместо приветствия.
— Если её не слишком много, то нет, — пошутил я.
— Ну и отлично. Есть что-то специфическое, что я должен знать?
— Не используйте нашатырный спирт, пожалуйста, — попросил я. — У нас с напарницей обоняние обострилось, мы и так в больнице умираем от резких запахов.
— Понял, если что — под нос совать не будем, — хирург кивнул. — Приступим! Сейчас мы ещё на раз обработаем операционное поле, обколем обезболивающим и начнём саму операцию.
Медсестра, вторая, подала ему длинные щипцы с марлей, пропитанной какой-то вонючей жидкостью. Хирург протёр мне этой марлей лицо, сменил марлю и протёр ещё раз. После этого он с помощью медсестёр облачился в халат.
Теперь на лицо мне наложили типа полотенца с отверстием для глаз. Потом намазали верхнее веко левого глаза чем-то напоминающим по запаху йод.
— Сейчас обколем обезбаливающим, будет немного больно… — он говорил медленно и негромко, как будто экономно, при этом таким тоном, как с ребёнком.
Хотелось сказать, что несколько уколов иголкой — это не больно, но я промолчал. Медсестра ведь говорила — отвечать на вопросы, не мешать хирургу. Разумеется, больно не было.
— Онемение есть? — спросил хирург, потыкав в веко и бровь чем-то твёрдым.
Я ничего почти не ощутил. Попробовал посмотреть вверх, но глаз не слушался. Даже не моргал.
— Онемело всё, и глаз тоже, — ответил я.
— Отлично. Скальпель.
Он сделал надрез, судя по положению ручки скальпеля — разрезал верхнее веко прямо под бровью. Сам разрез я видел плохо, но движения скальпеля — отлично. Быстрые, уверенные и аккуратные — они успокаивали. Хирург явно знал, что делал. Знал и умел.
— Расширитель.
Края разреза растянули каким-то хитрым приспособлением, и я перестал что-то видеть.
— Мы сейчас пробьём кость, не пугайтесь, всё в порядке.
Несколько секунд неприятных ощущений… Мне как-то зуб мудрости удаляли, вот там такой же хруст был, в ушах отдавался. Не больно, скорее подозрительно.
— Отсос… зонд… Неверов, вы здесь?
Я немного поплыл, отключившись ненадолго от происходящего.
— Да.
— Устанавливаем зонд. Старайтесь до окончания дышать медленно и спокойно, ну и конечно не дёргайтесь. Это недолго, половину мы уже сделали.
— Понял, — подтвердил я.
Он начал вставлять, как мне сперва показалось, прямо мне в глаз, какую-то иглу. Но нет, не в глаз, видимо, в разрез.
— Зонд пройдёт позади глазного яблока, через глазничную щель, это отверстие в задней стенке глазницы, и далее вдоль зрительного нерва, — пояснил хирург. — Если почувствуете что-то необычное, пошевелите пальцами, говорить вслух не надо.
Самого продвижения зонда я не ощущал, только видел, как он продвигается миллиметр за миллиметром.
— Здесь на два градуса левее, — сказал хирург, глядя не на зонд, а куда-то за моей головой.
Кажется, там стоял монитор.
У них что, зонд может изгибаться? Наверное, да, иначе как можно пройти таким сложным маршрутом?
— Закрепляем на гипофизе…
Ого! Это же где-то очень глубоко в мозгу!
— Гипоталамус…
Хирург постепенно вытаскивал зонд, снова что-то контролируя по монитору. И когда он, наконец, его полностью вытащил, над глазом повисла упругая не то нить, не то проволочка.
— Чип, — сказал хирург.
Держа чип щипцами, он как-то соединил его с этой «проволочкой».
— Осталось установить сам чип, — прокомментировал он свои действия.
Помогая себе скальпелем, он засунул чип в отверстие в ранее пробитую дырку в черепе.
— Чип установлен под слизистой, прямо по внутренней поверхности лобной пазухи, — пояснил хирург, — и её нормальной работе мешать не должен. Сейчас всё заклеим, воткнём второй чип в руку, и можете идти. Недолго осталось.
Вместо того, чтобы зашить рану на веке, он стянул её края чем-то вроде лейкопластыря.
