Подъезд - Андрей Гупало
Между тем вечерело и в парикмахерской зажгли свет. Сергей остановился напротив панорамного окна и стал рассматривать знакомые с детства рисунки на стеклах, изображавшие мужские и женские головы с прическами в стиле шестидесятых. За стеклом пухленькая парикмахерша в розовом фартуке с феном в руках порхала вокруг молодой блондинки. Они о чем-то болтали и весело смеялись, но стекла в окнах были такими толстыми, что ничего не было слышно. Девушка на кресле показалась Сергею знакомой, и он подошел ближе, чтобы её разглядеть. Будто почувствовав взгляд Сергея, блондинка повернулась к окну и приветливо помахала ему рукой.
Словно порыв морского ветра налетел на Сергея, вскружив ему голову и едва не сбив с ног. Это была она — Светлана, его первая любовь с пятого этажа! Все такая же молодая и красивая, с открытой улыбкой и хитринкой в глазах, вечно куда-то летящая и всегда смеющаяся, близкая и желанная, и в то же время далекая и неуловимая, как летнее облако, которым готов любоваться вечно, но ветер подул, и вот — нет его…
Первый раз Сергей увидел её на дискотеке, где Арена сыграла несколько композиций. Там, в этом вихре цвета и звука, кружилось много красивых девчонок, но Сергей смотрел только на нее. Она так легко и естественно двигалась в танце в своей джинсовой паре и с модной химией на голове, что казалась пришелицей из иного, западного мира, который для молодежи позднего СССР был землей обетованной. От танца к танцу она словно нарочно передвигалась все ближе к эстраде, пока не оказалась у самой рампы, как раз в тот момент, когда Сергей выводил фальцетом: «А за окном бушует месяц май, и кружит в белом танце…». Одной её улыбки, как бы невзначай брошенной в его сторону, хватило чтобы, Сергей влюбился горячо и бесповоротно.
Потом было знакомство в оркестровке, куда Светку привела подруга гитариста, Джулия, ночные прогулки по весеннему городу и та самая искра, которая пробегает между молодыми людьми в этом возрасте, зажигая в их сердцах пламя, способное переплавить двоих в единое целое. Увы, огонь горел недолго.
Однажды Светка позвонила Сергею и сказала, что им больше не надо встречаться. Эти слова оглушили Сергея, и он много дней сидел дома, забросив репетиции и не отвечая на звонки. Из этого состояния вывел его Петрович: он пришел к другу с двумя «огнетушителями» и как бы между делом стал рассказывать о Светке всякие гадости. Тогда они чуть было не подрались, но, Сергей, хотя и не поверил другу, решил все же «завязать с соплями» и начать новую жизнь, без неё.
Потом они ещё встречались несколько раз на дискотеках и в компании, но уже как простые знакомые. Сергею даже казалось странным: как это раньше он и дня не мог прожить, чтобы не видеть её и не слышать её голос? Правильно говорит Петрович: любовь — худший из наркотиков, редко кто с него слазит…
Застенчиво улыбнувшись, Сергей помахал рукой в ответ. Парикмахерша что-то сказала клиентке на ухо и девушки прыснули от смеха. Сергей стоял и смотрел на Светлану, и всё никак не мог поверить, что это она, что они снова рядом и между ними одно лишь стекло. Оно было подобно времени, глухо и бесповоротно разделившему их в той, прошлой жизни. Но сейчас это просто стекло, ударь его, и оно разлетится на тысячи мелких кусочков. Неужели судьба, или кто-то там, наверху, дают им ещё один шанс?
— Серый, ты чё тут завис? Всё, кино закончилось! — прозвенел голос Светки, выскочившей на улицу из тамбура в белом плаще нараспашку и с лакированной черной сумочкой через плечо.
— Так, мимо проходил, вижу — ты, — стараясь держаться как можно непринужденнее, ответил Сергей.
— Здорово! Я думала ты меня из дома заберешь.
— Из… дома?
— Ты же обещал, что после «репы» сходим в «Искусство», — захныкала Светка, как обиженный ребенок. — Я чё, блин, зря красоту наводила?
— Да нет, пойдем, конечно. Только у меня со временем… напряжёнка.
— Да знаю, знаю, — недовольно буркнула Светка и тут же, сделав глаза грустного котика, промурчала: — Мы же недолго, только кофе попьем, да, Серёженька?
Светкино «Серёженька» было её тайным оружием: она знала, что, назвав его так, она может делать с другом всё, что захочет, и беззастенчиво пользовалась этой его слабостью. Но сейчас это слово, словно игла, кольнуло Сергея в самое сердце: он инстинктивно схватился за грудь и, склонив голову, тяжело задышал.
— Серёжа, ты что? — голос у Светки задрожал. — Тебе плохо, да?
Но Сергей, отдышавшись, выпрямился и улыбнувшись, кинул небрежно:
— Всё в порядке, так, вступило что-то.
Но Светка уже почти плакала:
— Это тебя Сангур, да?
Сергей усмехнулся, — он уже почти забыл это имя. Да, досталось ему тогда. Дело было в кафе «Встреча», где Сергей с парнями из Арены «снимали файду» — подрабатывали на свадьбах и вечерах. Ингуш Сангур, державший под собой весь Тайвань (ещё один образчик народного творчества), постоянно устраивал во «Встрече» попойки для своей банды. В тот вечер они развеселились не на шутку и давай приставать к музыкантам: сыграй им «Одессу», да не один раз, а снова и снова, до тех пор, пока Сангуру не надоест лезгинку выплясывать. Серёга, хотя и мало был похож на юного царя Давида, несмотря на испуганные лица друзей, психанул и петь отказался.
Что тут было, лучше не вспоминать. Сергея спасло лишь то, что между ним и Сангуром встряла Светка: они как-то были знакомы и этот чёртов Голиаф, несмотря на то, что глядел разъяренным быком, ограничился ударом в грудную клетку. Пролетев метра три, Серёга сломал стол и пару стульев, но, на удивление, сам остался цел.
— Спасибо, Свет! Если бы не ты, он бы меня живьем сожрал.
— Дурак, — стукнула Светка Сергея в плечо и уткнулась ему лицом в грудь.
«Какая же она ещё в сущности девчонка», — с нежностью подумал Сергей, гладя её душистые кудряшки. «Она и есть девчонка — чуть старше моей дочери». Сергей взял Светлану за плечи, и чуть отстранив, стал вытирать катившиеся по её щекам слезы.
— Ну хватит, не реви, — сказал он ласково. — Пойдем… куда там… в «Искусство»? Мне
