Изгой Проклятого Клана. Том 5 - Владимир Пламенев

Владимир Пламенев

Изгой Проклятого Клана. Том 5

Глава 1

— Нет, Ваше Величество, — сдержанно ответил я.

— Замечательно. В таком случае моя дочь хочет видеть тебя на своих именинах. Через семь дней, — с неприятным оскалом произнёс Император.

Я взглянул на Аду.

Она тут же расцвела белоснежной улыбкой.

— Очень желаю, господин граф, — и вновь исполнила глубокий реверанс.

Идеальная актриса. Куда лучше, чем оба её брата.

Но искренности здесь не было от слова совсем.

Но… чтоб его… чтоб его!

Если он задумал выдать свою дочь, то почему я? Из-за артефакторики? Нет, для этого абсолютно не требуется никакого родства. Для личной привязки? Пф, смешно! Этот отвратный садист прекрасно видел, что я не испытываю к нему ничего и близко похожего на верность.

Очередная шутка? Насмешка? Ради этого отдавать такой мощный политический актив, как своя дочь⁈ Вместо укрепления своей власти, через родство с каким-нибудь княжеским кланом⁈

Абсурд.

Но отказ будет равносилен оскорблению.

Хитрить и играть в слова? Нет, не мой вариант. Не здесь. Любая моя хитрость будет здесь слишком очевидна. И Император это знает.

— Разумеется я буду, Ваше Величество. Если не произойдёт никаких внештатных ситуаций по проекту «Минотавр», — я неиллюзорно намекнул ему, что лабиринт сам себя не сделает.

Его это не смутило.

— Один день не сыграет роли. В твоём случае точно, граф. Ты получишь особое приглашение, — он кивнул Аде. И та, исполни очередной реверанс, поспешила скрыться.

Как только дверь за ней захлопнулась, Император дважды хлопнул в ладони.

Все гвардейцы вышли за двери. Те тут же закрылись на защёлки. Широкие панорамные окна затемнились, не пропуская ни частички света.

Единственным источником освещения здесь оказались тусклые лампы на углах.

Император сорвал с себя маску. Меняясь на глазах. Лицом. Комплекцией. Ростом.

Пока не стал знакомым мне молодым парнем.

— Как немного иногда мне нужно, граф! — откинул он маску на один из диванчиков. — Быть собой! Казалось бы, велика проблема? Вот только это невозможно, когда никому нельзя верить. Ты, мой дорогой изобретатель, оказывается, тоже не заслуживаешь никакого доверия!

Я ничего не ответил.

Но был готов в любой момент выскочить отсюда «Северным Ходом». Снаружи я быстро обернусь мантикорой и скроюсь. Ардамун уже там.

Если Уваров рассказал Императору про Голос и наше с ним общение, то… Его Грёбаное Величество может и психануть. По характеристикам Владислава, это было более чем возможно.

Слишком уж щепетильна была тема, связанная с этим Голосом.

Тут же голос Императора жестко прозвенел, как удар молота по наковальне.

— Ты вместе с моим братом воевал с князьями за моей спиной! — грозно заявил он, выпустив во все стороны волны сконцентрированной чистой маны. Она мгновенно заполнила всё пространство вокруг. Возле меня в том числе. Всего один мысленный приказ Императора и я могу оказаться в облаке сжигающей всё энергии.

Волнительное чувство, стоит сказать.

Моё сердце забилось быстр. Сильно. Но я держал свои реакции под контролем. Пусть и чувствовал, как хочется поскорее нанести первый удар. Пока ещё есть шанс!

Но нет.

Это ошибка.

Потому что сама претензия Императора — абсурд. И он это прекрасно понимал.

— Ваше Величество, но о конфликте с Уваровыми я рассказывал Вам в нашу первую встречу.

Гневная гримаса на его лице моментально разгладилась.

— Правда? Ах, да, — его голос стал ниже. — Я и подзабыл. Но, может, тебе ещё есть что мне рассказать, граф? — он подшагнул ближе, пристально посмотрел мне в глаза.

И я понял, что роднило его с Адой. По крайней мере внешне.

Синяя энергия, бушующая в его радужке.

— Например? — ничуть не смущаясь спросил я. Твёрдо. Прямо отвечая на его взгляд своим.

— Например то, о чём мне было бы интересно знать, — его намёк становился всё жирнее. А потом в ход пошла и угроза: — Если бы Белокрылов сразу рассказал мне, что Дмитрий Уваров всерьёз задумывается о смене власти, я бы решил эту проблему сразу. А гнездо предательских гадюк не появилось бы возле моего трона. Ведь теперь их придётся выкорчёвывать. Тратить время. Ресурсы. Возможно, жизни людей. Ты же понимаешь, что жизнь человека — это ценность?

Я сдержал желание отправить его в полёт крепким ударом. Хотя в последние несколько минут такие желания только набирали обороты.

— Вне сомнений. Жизнь человека, который не препятствует другим жить и развиваться — ценна.

— А вот я не согласен, граф, — он не отводил взгляда. — Потому что ценны только те жизни — которые приносят пользу. А некоторым полезнее умереть, чтобы не мешать жить полезным. Понимаешь, о чём я?

— Понимаю. Не разделяю, — спокойно смотря на него, ответил я.

— Хорошо, что понимаешь. Так вот, граф. Ты полезен. Мои люди полезны. Предатели — тоже полезны. Но только потому, что через одного предателя можно найти десяток других и выкорчевать их всех разом. А предать сейчас очень просто, — он сделал голос тише, — достаточно всего лишь… — ещё тише, с угрозой, — не сказать мне то, что я должен услышать. Поэтому не сдерживайся, если есть, чем утолить моё любопытство. Вне зависимости от того, кто может мутить воду в имперском озере. Даже если это… мой брат… мой сын… или моя дочь… Надеюсь, ты меня понял.

— Более чем, — произнёс я.

— Замечательно! — он хлопнул в ладони, снова. Этот ребяческий жест уже вызывал у меня стойкое отторжение. — Между нами, а как тебе моя дочь? Ада. Мой прекрасный цветок. Из всех моих дочерей, она наиболее разумна и унаследовала мой Дар в наиболее полной форме. Пусть и редкостная лицемерка, — он засмеялся и взял маску с дивана. — Впрочем, это у нас семейное. Хороша собой, а?

— Весьма, — согласился я.

— Ну-ну, не сдерживайся. Я не сочту это за лесть. Её мать была крайне привлекательной женщиной. Пусть и не из наших краёв. Не то арабка, не то мулатка. Впрочем, по внешности Ады это видно. Она, кстати, признанный бастард. Я узаконил её, чтобы другие мои дочери не вздумали отравить её, пока я занимаюсь всякой ерундой. Видишь ли, наказание за убийство бастарда и за убийство полноправной принцессы — это совершенно разные вещи. Во втором случае убийцу не спасёт даже родство со мной. Да что там… — он нацепил маску на лицо, его голос стал мощнее, — я лично удавлю любого, кто тронет то, что мне принадлежит.

Он сейчас меня растрогает.

Тоже мне, отец года!

Император взглянул на меня своим «публичным» лицом.

— Теперь иди,