Те, кого нет - Иви Тару

Иви Тару

Те, кого нет

Глава 1

Первый раз это случилось с Ликой в пять лет. Собирая ее в детский сад, мама заметила нечто странное и повернула голову дочери к свету.

— Ну-ка улыбнись.

Лика послушно улыбнулась, и мама прижала руку к сердцу. В детсад в тот день Лику не повели, а повезли совсем в другое место.

— Доктор, ну как же это может быть? — причитала мама, заглядывая вместе с доктором в тёмную пластину рентгеновского снимка. Доктор неодобрительно хмурился и отворачивался — мама загораживала ему свет. — Да ведь ещё вчера всё было хорошо! Как же это?

— А раньше вы делали рентген?

— Нет. Да и зачем? Всё же нормально было. А теперь, вы посмотрите, нижняя челюсть как у бульдога выпирает.

— Дети растут, — вздохнул доктор, — то, что вы не замечали этого раньше, ну… Или вы считаете, что прикус у ребёнка испортился за одну ночь?

Именно это мама и хотела сказать, но, посмотрев на сердитое лицо доктора, промолчала.

— Не переживайте вы так, — доктор попытался успокоить её. — Мезиальный прикус вполне обычное явление. Сейчас и не с такими случаями справляются.

Мама только рукой махнула. А Лике, наоборот, всё нравилось. И кабинет с такими интересными штуками, и большое кресло, в которое её посадили, и лампа, которой дядя в белом халате светил ей в рот. Будет о чём в садике рассказать. Она послушно открывала и закрывала рот, хихикала, когда дядя щупал ей подбородок и нажимал где-то за ушами.

На следующий день Лика снова сидела в удобном большом кресле и послушно открывала рот.

— Что-то ничего не понимаю, — хмурился врач (уже другой). — Тут написано, что вам нужно сделать слепок для аппарата Энгля? Но я не вижу оснований. У ребёнка абсолютно нормальный прикус. Я бы сказал, идеальный.

— Представляешь? — восклицала мама вечером. — Так и сказал, идеальный прикус. Ну, как? А? — Она кормила отца ужином и никак не могла успокоиться. Лика сидела рядом и болтала ногой.

— Дочь, ну-ка улыбнись. — Папа подмигнул. — Молодец. Да всё в порядке с ней. Не надо панику наводить.

— Ну, мне не веришь — рентгену поверь. Мы же к врачу ходили.

— Ой, а то я не знаю, какие сейчас врачи! Может, ребенок нас разыграл. Да ведь?

Лика взяла пряник и сунула в рот.

— Знаешь, мне в детстве нравилась девочка с косоглазием. Так нравилась, что я тоже стал глазами косить.

— И что? — Мама грозно посмотрела на отца, потом на Лику.

— Да ничего, ‑ папа развёл руками. — Может, Анжелика у нас такая же влюбчивая. Признавайся, дочь, кто у вас в садике так ходит? — И он выдвинул нижнюю челюсть вперёд.

Лика захохотала и чуть не свалилась со стула. Папа был такой смешной и совсем непохож на Мотю Ветрова. Вот у того действительно торчали зубы и смешно оттопыривалась губа. А у папы совсем непохоже. Нет.

Случай вскоре забылся, и первый раз Лика осознала, что с ней что-то не так, в свой десятый день рождения. Ей тогда надарили кучу подарков, в том числе комиксы с любимыми феями Винкс. Вечером она листала книжку, разглядывая картинки. Какие же они все были красивые! Такие красивые, какой Лике никогда не быть. Она вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё смотрели глаза феи Блум. Огромные, в пол-лица. Лика застыла на месте и моргнула. Блум в зеркале моргнула тоже. Лика подняла руку и помахала фее. Та сделала то же самое. И тут Лика поняла, что Блум одета в пижаму с пингвинами, совсем как у неё. Девочка дотронулась до лица и замерла. Это у неё были огромные нечеловеческие глаза, крошечный носик и остренький подбородок. Волосы, правда, остались прежними, так же как и рост, и фигура. Лика ощупала себя и сильно зажмурилась. Не помогло. Лицо Блум по-прежнему было здесь. На ней. Лика медленно вернулась к столу, закрыла комикс и спрятала в ящик. Потом также медленно легла в кровать и выключила свет. В любой непонятной ситуации ложись спать ‑ это правило Лика знала давно. Поэтому заснула, успев ещё подумать, как удивятся завтра подружки в школе.

Утром от лица Блум не осталось и следа. И Лика благополучно решила, что ей показалось. Ну, бывает же. Вечером она снова достала журнал и принялась рассматривать яркие картинки. И снова увидела в зеркале огромные глаза. Может, это комикс такой неправильный? Как и все дети, Лика любила страшилки и всякие истории про магию. Но одно дело любить их в кино, и другое — испытать на себе. Журнал Лика спрятала с клятвой никогда больше не доставать. Но через пару дней не выдержала.

Она стояла напротив зеркала и смотрела, как с её лица медленно исчезают глаза Блум. Лицо оплывало, таяло, менялось. Лика закрылась ладошками, села на кровать и крепко задумалась. Во-первых, возможно, она чем-то заразилась и скоро умрёт. Это был тот самый период, когда она много думала о смерти. Не о своей, нет. О смерти вообще. Почему люди умирают и почему рождаются, и для чего. Во-вторых, Лика поняла, что не должна никому об этом говорить. Это казалось стыдным. Словно вшей подцепить. У неё как-то были. Приятного мало, надо сказать. К тому же дети в садике отказывались с ней играть. Их было двое таких «вшивых». Она и Настя Волобуева. Два гадких утёнка. И хотя их быстро избавили от паразитов, дразнили потом долго. К счастью, скоро детский сад кончился и началась школа. С Настей они вместе пошли в первый класс и до сих пор дружат. Если она покажет, что может вытворять её лицо, не станет ли она снова посмешищем? Наверняка. И Лика промолчала. Просто сделала вид, что ничего не было.

Даже когда на следующий день у неё сильно-сильно заболели глаза, не решилась рассказать маме об этом случае. Окулист, к которому ее привели на прием, не нашёл чего-либо серьёзного, однако прописал носить какие-то специальные линзы. И больше о том случае Лика не вспоминала до самого окончания школы.

* * *

К выпускному классу Лика уже точно знала, какое значение имеет внешность. Настя Волобуева, верная подружка, превратилась в прекрасного лебедя, а Лика так и осталась худым угловатым подростком с острыми коленками и невыразительной физиономией. Она не была дурнушкой, отнюдь. Просто всё у неё было средне-обычное. Обычные пепельно-русые волосы,