Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год

Мореплаватели Чукотки

От Сиреников до мыса Дежнева прошла экспедиция на кожаной байдаре, построенной по типу традиционных эскимосских аньяпиков. Цель экспедиции — напомнить ныне живущим, что древние народы Чукотки были прекрасными мореплавателями и что их исторический опыт может быть с успехом использован и в наши дни.

В Сирениках стояли дожди и шторма. И вот наконец выдался солнечный день, море успокоилось настолько, что можно было отплывать. Единственное препятствие — сильный накат волны. В сирениковской бухте из-за особенностей ее строения почти всегда, даже при спокойной воде в открытом море, у берега держится мощный накат. Он и является причиной того, что Сиреники — единственное эскимосское село на Чукотке, где морские зверобои практически не пользуются деревянными тяжелыми вельботами. Накат разбивает их или топит. Пробовали проектировать и строить длинный причал, который позволил бы грузиться на вельботы за прибойной полосой, но участь причала также была предрешена. И тогда морские охотники снова вернулись к своим легким традиционным судам, аньяпикам, или байдарам, как их сейчас называют на Чукотке. В Сирениках и сегодня продолжают делать небольшие промысловые байдары из шкуры моржа. Именно это обстоятельство привело сюда несколько лет назад Сергея Фролова, руководителя Дальневосточного экспедиционного центра. Было решено построить большой эскимосский аньяпик и отправиться на нем в плавание вдоль берегов Чукотки.

... Сергей часами бродил по пустынным берегам близ села, выискивая хороший комель для форштевня. С лесом на Чукотке — беда. Кругом — одна тундра, а привозной — воистину золотой. Приходилось рассчитывать на плавник.

Наконец нужный комель был найден. Сергей перевез его на вельботе в поселок. Материал на шпангоуты помогли подобрать местные строители. Началось изготовление деталей каркаса по чертежам, разработанным совместно со стариками эскимосами. Главными консультантами Сергея стали Сергей Петрович Ухтыкак и Алексей Тальпугье.

С руководством совхоза Сергей договорился о покупке шкур двух моржей. И в один из дней вышел на охоту вместе с бригадой зверобоев. Надо было не просто добыть двух любых моржей, годились лишь нестарые звери, с хорошей и здоровой кожей, а не огромные моржи-шишкари.

Только с третьего захода моржи были добыты. Их тут же разделали, а шкуры положили на неделю квасить. Одновременно делали ремни из кожи молодых тюленей-лахтаков. Для связки деревянных частей байдары нужно было не менее двухсот метров. Главным условием строительства аньяпика было — никаких гвоздей и другого металлического крепежа.

Теперь предстояло расколоть шкуры по толщине пополам. С волнением следил Сергей за быстрыми движениями уляка — специального серповидного ножа. Казалось, малейшее неточное движение — и шкура будет испорчена. Но все обошлось. Расколотые шкуры натянули для просушки на большие деревянные рамы...

В следующий сезон строить байдару помогали Сергею, кроме эскимосов, будущие члены команды — Олег Гайфуллин, секретарь комсомольской организации порта Провидения, Виктор Синюшкин, боцман Магадан-рыбпрома — организации-спонсора, согласившейся финансировать экспедицию, и наша маленькая киногруппа студии «Центрнаучфильм», в которую вошел автор этих строк, а также светотехник Николай Лобанев. Позже подъехали Владимир Сертун, председатель окружного фотоклуба из Анадыря, и Евгений Рябов, работник отдела культуры райисполкома из Провидения. А пока мы пыхтели впятером, забыв свои основные профессии и превратившись в плотников и столяров. Мы торопились. Еще немного — и кончится короткое арктическое лето, начнутся шторма и непогоды, появятся льды.

День, когда начали сшивать шкуры и натягивать их на готовый каркас, был для нас большим испытанием. Накануне мы не спали двое суток, связывая все деревянные части байдары ремнями. Наконец пожилая эскимоска тетя Зина со своей помощницей смогли приступить к делу. Они сшивали шкуры нитками из китовых жил на перевернутом вверх килем каркасе байдары. Процесс изготовления таких крученых ниток очень трудоемок, но зато уж шкуры, сшитые ими, никогда не пропустят в швах воду. За сшиванием шкур следили несколько стариков эскимосов. Руководил работой Ухтыкак, больше всех переживающий за успех дела.

По его совету мы время от времени смачивали большие полотнища брезента водой и накрывали ими уже сшитые куски. Нельзя было дать шкуре пересохнуть, пока она окончательно не натянута на каркас. Наконец тетя Зина делает последний стежок — длилась эта работа часа три. Ухтыкак дает команду перевернуть каркас вместе со шкурой. Потом мы завели края шкуры за круглый планшир, внутрь байдары, и через специальные отверстия, проделанные в краях шкуры через каждые полметра, протащили длинный увлажненный ремень. Натяжка началась. Это был ответственный момент. На ум пришло сравнение со строительством самолета. Пластичность и легкость его крыльев и корпуса зависят от качества материала, из которого он сделан, а жесткость и надежность — от тысяч заклепок. Сделай эти заклепки плохо, и грош цена такому самолету. Так и аньяпик. Он будет необыкновенно легким и пластичным на волне за счет материала — шкуры моржа. И достаточно жестким, чтобы нести большой груз и экипаж, благодаря прочности шкуры, хорошей натяжке и вязке ремнями. Лахтачьи и моржовые ремни — заклепки старинного эскимосского суденышка.

Через час-полтора готовую байдару установили на пустые бочки. Теперь надо было подождать пару дней, пока она высохнет и шкура ее будет звенеть как на барабане. Мы же, чтобы не терять времени, рубили пока из дерева весла, мачту, руль, шили большой четырехугольный парус. Когда аньяпик был полностью готов, в Сирениках, как назло, зарядили дожди, начались шторма...

В день отплытия на берегу собрался весь поселок. Шла погрузка. Палатки, меховая одежда, ящики с продуктами, японский лодочный мотор «тохатсу», канистры с пресной водой и бензином, киноаппаратура, рация — всего мы погрузили две с половиной тонны. Жители Сиреников, глядя, как все больше и больше груза исчезает в нашем суденышке, не верили, что оно выдержит. Особенно скептически были настроены молодые эскимосы и русские работники совхоза. Спокойны были только старики эскимосы. Особенно Ухтыкак. Он словно помолодел. Спокойствие стариков вселяло уверенность и в нас. Тем более что совхоз отпускал с нами лучшего своего охотника-зверобоя, эскимоса Олега Исакова.

Одетые в непромокаемые рыбацкие костюмы, мы вошли по щиколотку в воду и встали у бортов аньяпика. Один из стариков, сохраняя дань традиции, «умыл» нос байдары водой, кинул в море кусочки мяса моржа. Как только накатная волна отошла, мы с криком «У-ук! У-ук! УК!» ринулись с аньяпиком в прибрежную морскую пену. Мощные удары веслами — и мы уже за прибойной полосой, в неопасной зоне. Наши тренировки с эскимосами не пропали даром.

— Поднять парус! — пронеслось над бухтой.— Курс — норд-норд-вест! Вперед и только вперед!

Прощайте, Сиреники — колыбель древнего эскимосского судостроения на Чукотке! Как-то покажет себя ваше детище — десятиметровый кожаный аньяпик с восемью членами экипажа?

Первые сутки идем мимо скалистых берегов. Попутный ветер позволяет держать приличную скорость.

Минуем одно из самых древних поселений эскимосов — Имтук. В бинокль хорошо видны старинные землянки да торчащие из земли стойки из челюстей гренландских китов. Обычно на таких стойках, соединенных поперечинами, эскимосы сушили байдары, хранили мясо и рыбу. Ныне поселение покинуто...

Возле старого полузаброшенного местечка Кивак берег резко повернул на север. Повернули и мы, войдя в длинную бухту Ткачен. Ветер изменился. Сергей Фролов дал команду спустить парус и завести мотор. Часа через два в глубине бухты показалось село Ново-Чаплино.

Первыми пришли посмотреть на наш аньяпик ребятишки. Потом появились старики эскимосы. Они с большим любопытством рассматривали байдару, ощупывали каждый шпангоут и каждый шов. Давно здесь не видели подобного судна. Возле причала, который был виден неподалеку, мы заметили лишь одни вельботы...

Через полчаса на берегу стояла палатка, пылал костер. Тут же неподалеку сохла поставленная на ребро байдара. Ее обшивку необходимо было время от времени просушивать.

В совхозе мы купили свежей рыбы и — в связи с предстоящими холодами — меховую одежду. Особенно нас радовали нерпичьи штаны — они не боятся воды и не продуваются ветром. У нерпичьей одежды есть еще одна ценная особенность: хорошо подогнанная и старательно зашнурованная, она, словно поплавок, не дает человеку, упавшему за борт, утонуть. А ее непромокаемость позволяет не замерзнуть в ледяной арктической воде — обычно у человека, одетого в любую другую одежду, смерть от холода наступает очень быстро.