Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
Специализация хозяйств населения оказывается весьма устойчивой. Главным носителем инерции, судя по всему, служит все же социальная среда, которая воспроизводит в определенном месте одну и ту же специализацию частного сектора. Возникает сообщество, в котором реализуется определенная социальная программа поведения (Розов 2004). Меняются поколения, приходят новые люди, даже городские дачники, меняются экономические условия, политический строй, но программа неумолимо действует, втягивая в производство новых людей. Такое воспроизведение определенных форм человеческого поведения по непосредственным образцам можно определить как «социальную эстафету» (Там же). Тем не менее нам кажется сомнительным утверждение М.А. Розова, считающего, что реализация такой социальной программы не зависит от человеческого материала. Пример Ростовского района показывает, что при истощении демографического потенциала программа может разрушаться: оставшиеся там старики уже не способны к воспроизводству трудоемких технологий. Кроме того, «социальные эстафеты» отчасти объясняют механизм реализации программы, но не ее возникновение. И хотя общие факторы ясны, конкретное место возникновения кластера часто объяснить трудно. Недаром у западных авторов, пытавшихся объяснить возникновение технополисов, популярна такая формула причинности: «Время, место и… загадка» (География 2004:422). Например, почему именно в Кинель-Черкассах возникло такое мощное частное производство – им и природа-то особая не требуется, так как все растет в стационарных теплицах, и до города не близко. По рассказам местных жителей, это село всегда было купеческим, зажиточным, хотя в старину помидоры здесь не выращивали, занимались разнообразными огородными культурами. Даже во время войны здешние жители выращивали наиболее востребованный тогда табак и пережили тяжелые годы лучше других. После войны в Кинель-Черкассах были сады, но они оказались невыгодны. Уже не помнят, кто первый поставил теплицу и начал выращивать на продажу помидоры, но подхватили почти все. Правда, в 1990-х годах и другие села района занялись помидорным «бизнесом», опираясь во многом на налаженную систему сбыта через перекупщиков. Но до размаха Кинель-Черкассов им еще далеко.
Почти в каждом селе есть активные люди, ведущие товарное хозяйство. Почему в одном случае им начинают подражать, и инновация распространяется по всему селу, а в другом возникает противостояние с остальными жителями – вплоть до поджогов домов, разрушения теплиц и т. п.? Ответ на этот вопрос во многом связан с человеческим капиталом и общим социально-экономическим состоянием сельской местности, ее «здоровьем» и «болезнями», о которых еще пойдет речь в разделах 3.1 и 3.3. Однако есть и объективные факторы, способствующие росту таких районов, – это возможности сбыта продукции, рыночные механизмы регуляции частного производства. Здесь важна критическая масса производителей. Если товарных производителей немного, то они могут выжить только при определенных условиях: близости города, наличия дополнительных, часто несельскохозяйственных заработков, позволяющих приобрести машину, необходимую для сбыта продукции, и т. п. Но если создается некоторая критическая масса товарных производителей, она начинает притягивать рынок к себе, район становится известен, туда едут перекупщики или потребители. Облегченность сбыта и успех не только избранных, а целой группы односельчан стимулируют и остальное население. Начинают работать «социальные эстафеты». Подобные очаги товарного хозяйства показывают, что современные подходы региональных и районных администраций к сельскому хозяйству как совокупности предприятий давно устарели. Роль хозяйств самого населения не просто велика. Они вплетены в общее производство и могут работать как устойчивые товарные производители. Резервы частного сектора не исчерпаны. Даже при небольшой поддержке кинель-черкасские помидоры могли бы составить определенный бренд Самарской области, как и луховицкие огурцы и капуста. Еще лучше, если бы власти помогли найти инвестора и организовать переработку овощей: например, производство консервов, соков, кетчупа. Сейчас этот мелкий рынок самоорганизовался. Но люди не видят поддержки со стороны властей. А ведь такие кусты мелкого предпринимательства надо холить и лелеять.2.8 Хаос и его закономерности
Представленная пестрая картина разнообразных районов наглядно показывает, что говорить о бедности и богатстве, довольстве и недовольстве населения, о его сельскохозяйственной активности в целом по стране бессмысленно.
Приведенные примеры разных районов показывают разнонаправленность процессов изменения индивидуальных хозяйств. В некоторых очагах (село Порошево на севере Пермской области) уход крупных предприятий только активизировал частный сектор, в других (в Каргополье и на Валдае), наоборот, депрессия коллективного сектора повлекла за собой и сжатие индивидуального производства. Новейшие процессы преобразования крупных предприятий также по-разному сказываются на хозяйствах населения. В одних районах (в Поволжье) выход коллективных предприятий из кризиса и усиление их зерновой специализации стимулировали частное животноводство. В других (пригородных) увеличение производства в крупном агросекторе во второй половине 90-х годов и регулярные выплаты зарплат повлекли за собой уход от самообеспечения.
Общие внешние географические условия, включая и природные, обычно сближают специализацию общественного и индивидуального сектора (как в Луховицком районе) или делают специализацию индивидуальных хозяйств логическим дополнением специализации общественного сектора (частное животноводство в зерновом Заволжье).
Правда, порой она бывает слабо связана с деятельностью крупных предприятий (Кинель-Черкассы). Все это разнообразие похоже на хаос. Но определенные закономерности в нем есть, и о них пойдет речь в следующих главах книги.
Подводя же итог обзору некоторых ключевых районов исследования, попробуем свести статистические данные и часть результатов анкетирования в единые таблицы (см. табл. 2.8.1 и 2.8.2). Количество районов в этих таблицах превышает число приведенных в данной главе примеров, однако в дальнейшем изложении они будут упоминаться.
Доступных статистических характеристик в разрезе районов по хозяйствам населения немного. Но даже такие простые данные, как объем производства продукции и количество скота, наглядно показывают масштабы хозяйств населения и их роль в районе.
Прежде всего, обратим внимание на контрасты в заселенности исследуемых районов. Даже в пределах одного региона, например в Пермской или Рязанской области, перепады плотности сельского населения очень велики. А это определяет и характер расселения, и демографические ресурсы.
Доля хозяйств населения увеличилась во всех обследованных районах. Но среди них есть такие, где она и прежде была велика, например, северные предуральские или саратовские районы. В пригородах, например, в Луховицком районе Подмосковья или в Пермском и Рязанском районах она гораздо меньше. Понижена она и на западе Ставрополья в Новоалександровском районе. Это те районы, где относительно силен и восстанавливается коллективный сектор.
Гораздо более информативны показатели не доли частного сектора, а «душевого» производства индивидуальных хозяйств. В таблице 2.8.1 хорошо видны овощеводческие районы (пригородные Пермский, Рязанский, Ставропольский) и специализированные (Луховицкий,
Ростовский, Кинель-Черкасский). Наиболее активно частное производство развивается в Кинель-Черкасском районе, в то время как в Луховицком оно стагнирует, а в Ростовском заметно сдает. Животноводческие районы (Пестравский в Самарской области и Новоузенский в Саратовской) также расширили частное производство [9] .Таблица 2.8.1. Некоторые статистические характеристики хозяйств населения (XH) районов исследования
Источники: статистические справочники соответствующих регионов.
Результаты нашего анкетирования, приведенные в таблице 2.8.2, не всегда совпадают с обследованиями статистиков, что связано не только с характером выборки, но и с разным самоощущением населения в разных районах. Например, отлаженное производство огурцов в Луховицком районе оставалось довольно стабильным в течение 1990-х годов, что вполне адекватно отражают ответы респондентов.
То же – в Пермском районе, хотя там ряд хозяйств расширили производство, что показывают и статистические данные. А в южных районах просматривается явное противоречие. Количество скота и производство по статистическим данным возросло, а население утверждает, что производить стали меньше. Отчасти это связано с тем, что больше продукции в связи с ростом цен на продовольствие стало поступать в 90-е годы из своего хозяйства, что люди, как правило, не всегда отмечают как увеличение производства, ведь все это для себя. К тому же в этом прежде весьма благополучном районе со стабильными агропредприятиями население в штыки восприняло перемены. Недаром именно на юге доля людей, характеризующих свое положение как ухудшившееся по сравнению с 1980-ми годами, – наибольшая.
