Мередит Маран - Зачем мы пишем. Известные писатели о своей профессии

Лучший момент – когда я уже поймал рыбину, когда точно знал, что это именно то, что я должен делать.

После такого внутреннего подъема обязательно наступит спад. Не бывает так, чтобы все шло по плану. Но первый момент – краеугольный камень, место, куда можно вернуться. Что-то вроде компаса, с которым вы проходите во все закоулки своего сюжета.

Первое чувство меня никогда не подводило. Правда, не всегда понимаешь, какими бедами оно грозит. И все равно, это самое лучшее ощущение.

• Всегда хорошо, когда есть мотив сесть за рабочее место. Если у вас один стимул – деньги, быстрее ищите другой.

• Я пошел на большой риск, когда ушел с прибыльной работы в возрасте двадцати семи лет, чтобы стать писателем. Я рад, что был слишком молод и не осознавал всю глупость своего решения. В моем случае оно оказалось правильным.

• Многие из лучших решений я принимал в состоянии самообмана. Когда пытаешься выстроить свой путь писателя, небольшой самообман идет на пользу.

Глава 8

Терри Макмиллан

«Уверена, что не хочешь поехать со мной в Вегас?» – спрашивает меня муж второй раз за утро. Я не хочу ехать по двум причинам. Во-первых, те выходные, на которые он меня приглашает, не сулят мне страстных любовных дней, когда я могла бы надеть что-нибудь шикарное и мы пошли бы в казино, где шоу и танцы, а потом занимались бы допоздна любовью, спали до середины дня и заказывали бы еду и напитки в номер…

«Я пишу, потому что мир – несовершенное место и мы ведем себя несовершенно… Литературный труд – почти единственный способ (кроме молитвы), который помогает мне сострадать тем, к кому в реальной жизни я, вероятно, совсем не симпатизировала бы», – сказала Терри Макмиллан журналу Writer в 2001 году.

Обнажая реалии жизни афроамериканских женщин и объясняя их широкой (к слову, белой) публике, Терри Макмиллан писала книги, воспитывающие сострадание, в котором сама так сильно нуждалась. Ее роман 1992 года «В ожидании счастья» (Waiting to Exhale) вышел в переплете тиражом более семи миллионов экземпляров и был распродан за тот же год, а к 1995 году, когда на экраны вышел фильм по этому роману, было продано два с половиной миллиона экземпляров в обложке. Данная статистика в корне изменила мнение ведущих издательств об афроамериканской литературе. Терри Макмиллан доказала, что черные женщины читают книги и будут их покупать, если только им предлагают литературу, показывающую их собственную жизнь. Таким образом Макмиллан распахнула двери для афроамериканских авторов.

Дата рождения: 18 октября 1951 года.

Родилась и выросла: Порт-Гурон (Мичиган).

Ныне живет: Северная Калифорния.

Личная жизнь: одинока.

Семейная жизнь: сын Соломон Уэлч.

Образование: Калифорнийский университет в Беркли, бакалавр гуманитарных наук; Колумбийский университет, курс для сценаристов и драматургов.

Основная работа: преподавание в высшей школе: Аризонский, Вайомингский, Стэнфордский университеты.

Основная работа: нет.

Награды, премии, членство, степени (неполный список): стипендии от Национального фонда поддержки искусств, Фонда искусств Нью-Йорка, Колумбийского университета; книжная премия Before Columbus Foundation American Book Award (1987).

• Макмиллан влюбилась в книги в шестнадцатилетнем возрасте, когда работала в Публичной библиотеке Порт-Гурона.

• Макмиллан – страстный коллекционер произведений искусств. В двадцать два года она купила за девяносто долларов первую подписанную литографию, стоимость которой сейчас оценивается в двести тысяч долларов.

• Макмиллан никогда не читает интервью, которые у нее берут: «У вас есть ребенок? Вам есть дело до того, считают ли другие его милым?»

Сайт: www.terrymcmillan.com

Twitter: @msterrymcmillan

«Мама», 1987

«Дела житейские», 1989

«В ожидании счастья», 1992

«Увлечения Стеллы», 1996

«Слишком поздно», 2000

«Приостановка всего», 2005

«Приближаясь к счастью», 2010

«Разбивая лед. Антология современной афроамериканской литературы», 1990

«Нестрашно быть необразованным», 2006

«В ожидании выдоха», 1995

«Увлечения Стеллы», 1998

«Исчезающий», 2000

Терри Макмиллан

Почему я пишу

Я не выбирала писательского труда. Просто однажды со мной это случилось.

Я пишу, чтобы сбросить старую кожу и изучить, почему люди делают то, что мы делаем по отношению друг к другу и самим себе.

Я ощущаю писательство как состояние влюбленности. Я поглощена персонажами, о которых пишу. Я становлюсь ими. Я теряю ощущение собственной реальности, когда пишу роман. Чувство, которое испытываешь, закончив работу, освежает, как пробежка на несколько миль.

Я не пишу о глупых людях. Не пишу о жертвах. Я пишу о людях, которых делают жертвами, но они не намерены это терпеть. Это значит, я намеренно выбираю персонажей, которым не совсем симпатизирую или которых искренне не понимаю.

Много лет назад я пошла в Макдоналдс и взяла заявление на работу. Для каждого своего персонажа я заполняю подобную. Использую книгу по астрологии, чтобы выбрать для них даты рождения, основываясь на том, какие черты характера я хочу у них видеть. Я создаю пятистраничный исчерпывающий портрет каждого персонажа и знаю о них все: какой размер обуви они носят; красят ли волосы; подделывают ли чеки; есть ли у них аллергия; что им в самих себе не нравится; что они хотели бы изменить; платят ли по счетам вовремя.

Мои читатели удивятся, если узнают, как много исследований я провожу. Сейчас я пишу роман о бабушке и дедушке, которые становятся родителями. Я читаю всевозможные книги на эту тему. Опрашиваю людей, работающих в таких государственных учреждениях. Когда люди будут читать мою книгу, они не будут знать, сколько материала она вместила. Они будут думать, что сюжет просто легко вышел из-под пера.

Роман похож на жизнь: это веревка с узлами, и качество жизни определяется тем, как их развязать. Я наделяю своих героинь чем-то таким, что им нужно преодолеть. Я позволяю им рассказывать мне, с каким самым большим испытанием они столкнулись и чего больше всего боятся, а потом ставлю на их пути трудности, которые им предстоит преодолевать. Это сделало меня более сострадательной. Я начинаю роман без особой симпатии к своим персонажам, но к концу книги я о них забочусь. Мне приходится выходить из собственной зоны комфорта, чтобы рассказать их истории.

Я много плачу, когда пишу. В «Слишком поздно», когда умерла мать моего героя, – о мой бог, я была раздавлена. Она оставила в шкафу сумочку с письмами своим детям. Когда я писала эти письма, то ужасно себя чувствовала. Я получила столько отзывов от своих поклонников об этих письмах, и все в один голос повторяют, что хотели бы получить подобное письмо от матери.

Утром я быстро встаю. Не могу дождаться минуты, когда вернусь к своим героиням и буду смотреть, что они собираются сегодня делать. Я нахожусь на одной волне с ними. Когда они влюбляются, я тоже влюбляюсь. Когда чье-нибудь сердце разбито, когда кто-то из них ликует – я все это переживаю. К концу рабочего дня я выжата до капли. Иду на прогулку, делаю какие-то дела, иду в магазин – и кажется, что все вокруг светится. Никто не знает, откуда я только что вернулась. Никто не знает, что я была в Нью-Йорке или Лас-Вегасе. Похоже на то, будто бы я вышла из одного кино и попала в другое.

Как это произошло

Когда мне было восемнадцать лет, я пошла на вечерние курсы в колледж в Лос-Анджелесе. Я тогда рассталась с парнем и написала по этому поводу стихотворение. Написала его в блокноте, поскольку днем работала стенографисткой в страховой компании Prudential. Меня испугал сам процесс создания стихотворения. Как будто я была одержима. Я в жизни не писала стихов. Я даже не помню, читала ли я их до этого случая.

Однажды приятель моей соседки по комнате прочитал это стихотворение. Он поинтересовался, хочу ли я его опубликовать в литературном журнале городского колледжа Лос-Анджелеса. Я страшно удивилась. Опубликовать?! Это?! И он это сделал. С того дня, даже если с дерева падал лист, я думала: «Из этого можно что-то сочинить». Я была маленькой дурочкой, пишущей стихи.

Закончилось все тем, что я пошла в Калифорнийский университет в Беркли и выбрала социологию. Я хотела быть социальным работником, потому что знала: мир – это ужасное место. Я надеялась, что, возможно, смогу помочь. В те годы, если вы были черным, то вам давали деньги на то, чтобы поехать в Беркли. Как бы то ни было, мы организовали газету для афроамериканцев под названием «Черные мысли», и там появились какие-то мои стихи. Также я писала редакционные статьи для независимой студенческой газеты Daily Californian.