Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
документы, парализовав хозяйственную деятельность фирмы. Дальше в мой адрес
посыпались угрозы. Но мы же тоже не лыком шиты: я встретился с губернатором, с
полпредом Президента, объяснил всю необоснованность предъявленных обвинений.
Спустя неделю конфликт вроде бы сошел на нет: изъятое вернули, банковские счета
разблокировали. Руководитель следственной группы лично принес мне свои извинения:
мол, работа… Черт с ним! Понимаю, у него свое начальство… Но угрозы не
прекратились. Пришлось отправить семью за границу. От греха подальше.
Но мы чувствовали, что кому-то мешали: «Альянс» – большая и стабильная
компания, с профессиональным штатом и багажом знаний, благодаря большим объемам
и хорошей логистике могли делать дешево то, что у других стоило намного дороже. В
нашем распоряжении имелась техника и оборудование, которого попросту не могло
быть у конкурентов.
Затем неизвестные сожгли мою служебную квартиру на улице Фомина. Если бы я
оказался дома, то наверняка сгорел бы заживо. Но пострадали трое соседей: двое
взрослых и шестилетний ребенок. В полиции сказали однозначно: поджог. Но, как
водится, личности злоумышленников не были установлены.
Последней каплей стал визит в офис гориллоподобного субъекта в костюме и с
портфелем. Эдакий крокодил в прикиде от Армани. Он продемонстрировал мне
фотографии сына и жены, гуляющих по улицам Вены, и посоветовал внимательнее
относиться к здоровью. И я испугался! Подумал: какого черта?! Я наемный
управляющий, деньги мне платят за то, что руковожу бизнесом, при чем здесь
благополучие моей семьи?
Понял, что даже высокие связи не спасут от бандитского беспредела. Точно в
середину девяностых вернулся.
АВ: И вы уволились?
ГД: Да. Взял больничный, а затем написал заявление по собственному…
АВ: А как же «Альянс»? Он продолжил работу?
ГД: Нет. Спустя полгода они свернули всю деятельность. Нас попросту отжали из
края, не дав возможности нормально работать. В конечном итоге пострадали, конечно,
местные жители: любые работы теперь обходятся бюджету в разы дороже. А ведь эти
деньги можно было бы пустить на социальные нужды: больницы, школы, детские сады.
Оказать содействие самым незащищенным слоям населения. Ладно…
АВ: Получается, «Альянс» принимал участие в бесчестной войне и проиграл. А вы
как руководитель стояли на передовой. Так кто же все-таки вам противостоял?
ГД: Монстр! Огромный многоликий и многоголовый монстр. Когда мы приходили с
просьбами или предложениями о сотрудничестве, нам улыбались и обещали всяческую
поддержку, но стоило только отвернуться, как били и плевали в спину, ставили
подножку, стараясь свалить.
АВ: Поставим вопрос иначе: на ваш взгляд, вам противостояли какие-то
криминальные группировки или же представители власти?
ГД: Вы же знаете, когда зарождался весь российский бизнес на стыке 80-х – 90-х
властные структуры самоустранились от регулирования ситуации. На первый план
тогда вышли организованные преступные сообщества, с которыми нам так или иначе
приходилось решать вопросы, договариваться, даже обращаться за помощью и
защитой. Выбирали, как говорится, меньшее зло. Тогда это были братки, стриженные и
в спортивных костюмах, говорившие междометиями и чуть что, хватавшиеся за
«ствол». Но менялось время, менялась и ситуация вокруг. К «нулевым» им на смену
пришла «красная» крыша в лице силовиков. Прежние бандиты тоже преобразились:
возмужали, поумнели, легализовались. Кто не смог адаптироваться под новые течения,
тех либо отстрелили, либо посадили, в лучшем случае просто выкинули на обочину жизни.
И сегодня вчерашние криминальные лидеры сидят в уважаемых кабинетах с дорогой
мебелью: в бизнесе ли, в чиновничестве… Милицейские начальники теперь к ним на
поклон ходят, указания получают, расшаркиваются. Криминал так сросся с управлением,
что отделить одно от другого уже не представляется возможным.
АВ: То есть ваш противник находился именно в администрации края?
ГД: А где же еще?! Бандитские группировки в привычном понимании канули в лету.
Их лидеры вошли во власть, или чиновники криминализировались – как хотите. Когда мы
уходили из Южноморска, край превратился в абсолютно закрытую систему, чужаку в
которой места не оказалось. Теперь пилить бюджет у кормушки могут только свои. Как
вы думаете, возможно ли такое без участия администрации? Там власть покрывает все
и никого на свою территорию не пускает.
АВ: Неужели невозможно разрубить гордиев узел?
ГД: Возможно. Но нужна воля свыше. На местном уровне – стена. К кому мы
только не обращались. Но пока рука руку моет…
АВ: А вы могли бы назвать конкретные имена и фамилии?
ГД: Мог бы. Но не буду. В моем распоряжении нет никаких доказательств, только
пережитое, то, что испытал на собственной шкуре. А для компетентных органов этого
мало. Если бы были объективные факты, свидетельства очевидцев – обязательно бы
обратился в генпрокуратуру. Еще тогда.
АВ: Хорошо. А намекнуть на чиновника, угрожавшего расправой вам и вашей семье?
ГД: К чему намеки? Человек этот хорошо известен в крае и за его пределами,
пользуется непререкаемым авторитетом у подчиненных. Его власть в Южноморске
безгранична, имидж непоколебим. И именно его подпись стоит на всех
инвестконтрактах.
АВ: И у вас никогда не было желания поквитаться? Неужели не хотелось, чтобы
справедливость восторжествовала?
ГД: Нет. Я бизнесмен. Я прагматик. И не могу себе позволить ввязаться в схватку с
неизвестным финалом. Драться можно только тогда, когда есть уверенность в победе.
Ну, или когда совсем прижали, и других вариантов выжить не осталось. Знаете, как
говорил герой одного популярного в 90-е фильма: «С нашим государством играть в
азартные игры нельзя: у него все карты крапленые».
АВ: Что ж, Виктор Иванович, ваша позиция вполне понятна. Большое спасибо за
беседу. Удачи в бизнесе.
ГД: Всего хорошего…
Услышанное не давало никаких оснований обвинять советника во всех смертных
грехах. Да, то, что в крае творится беспредел – факт неоспоримый. Но сегодня это – секрет
полишинеля, которым никого уже не удивишь. Остальное – только косвенные улики, не
указывающие на конкретного преступника и коррупционера. Им мог быть любой
чиновник, обличенный высокими полномочиями, участвующий в подписании
инвестиционных контрактов. А там их целый комитет.
Сделав для себя вывод, что Борис Штурмин не виновен, Алена очень хотела верить в
его честность и порядочность.
«Дорогой, ведь я люблю тебя…»
35
Кто бы мог сказать полгода назад, что Алена Соболева поднимется в
профессиональном плане столь высоко? Между Аленой сегодняшней и той девочкой, что
вылетела в командировку из Питера – разверзлась огромная пропасть. Там не
существовало ничего, сегодня в ее распоряжении было почти все. Ее узнавали, с ней
считались, к ней обращались за экспертной оценкой. Сегодня впервые журналистка
«Губернского колокола» принимала участие в съемках ток-шоу, тема самая что ни на есть
профильная: «Коррупция в органах власти. Что ждет Россию в будущем?» Держалась
уверенно, на провокации ведущего не поддалась и не стала никого огульно обвинять с
экрана. А ведь ему нужен был скандал:
– Алена, что скрывать? Назовите, в конце концов, имена проворовавшихся
чиновников…
– Вы все можете прочитать в моих статьях…
Да и на кого она могла указать? Вадим считал, что это – Штурмин. А ей не виделось
