Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
должна будешь убить?
Соболева нисколько не сомневалась:
– Когда на кону моя жизнь или чужая – выбор очевиден и не столь сложен…
Он замолчал. Молчал долго, минут семь или десять. Сначала не сводил с
собеседницы глаз, затем устремил взгляд сквозь нее на стену, потом, не произнеся не
слова, рывком поднялся с кресла и скрылся в соседней комнате.
Оставшись одна, Алена Соболева боялась пошевелиться, спугнуть удачу. Разговор,
ни единожды разыгранный в уме, в котором была прописана каждая реплика, пошел
совсем не так, как планировалось, но, кажется, достаточно продуктивно. Хозяин квартиры
не выгнал гостью взашей, а дал высказаться, выслушал. Теперь стоило, храня молчание,
дождаться результата.
Монотонное тиканье настенных часов убаюкивало, и его неожиданное появление
напугало Алену. Он умел ходить бесшумно, и когда высоко напряжение, по старой
милицейской привычке делал это рефлекторно. В руках покоился небольшой сверток,
перетянутый тонкой бечевкой, который он положил на журнальный столик перед лицом
Соболевой, предварительно расстелив газету.
Дрожащими руками журналистка развязала узел, отвернула края промасленной
ветоши. Тускло блеснул вороненой сталью плоский бок затвора. Передо ней был
небольшой пистолет со снаряженным магазином.
Почему говорят, что оружие – игрушки для настоящих мужчин? Она зачарованно
смотрела на четкие линии, ладно подогнанные детали. Все композиционно и гармонично.
Только необходимое, ничего лишнего.
– Ствол чистый. Не запятнанный, – пояснил собеседник, приятно пораженный
произведенным эффектом. – Для себя держал. Конечно, не дамский, но достаточно
компактный и удобный в обращении. Одна только просьба, Алена… используй его только
в крайнем случае и только во благо…
Она готова была дать любое обещание. Отдать любые деньги, лишь бы стать
обладателем заветного пистолета. Оружие притягивало, манило, вселяло уверенность.
Денег, кстати, собеседник не взял.
– Я не торгую оружием. Вижу только, что оно тебе, Алена, необходимо.
Благодарность нельзя было выразить словами. С его стороны это был настоящий
мужской поступок. А настоящие мужчины встречаются сегодня все реже и реже. Они
распрощались, условившись, что в случае необходимости Алена ему позвонит. Спаситель
только пожал плечами. Он прекрасно знал, что в жизни важны не слова, а поступки.
…Покоящийся в сумочке пистолет приятно оттягивал плечо. Уверенность, что
теперь-то она способна дать достойный отпор любому негодяю, вознамерившемуся
покуситься на личное пространство, на ее жизнь, укоренилась в душе. Теперь мир вокруг
стал краше, весеннее солнце ярче, а прохожие отвечали улыбками на ее радостный взгляд.
Нет, что ни говори, а жизнь налаживается!
Так казалось, когда Соболева весело шагала домой, прогуливаясь по улицам
Южноморска, окрыленная новым приобретением. А на углу Патриаршей улицы, в ста
метрах от входа во двор ее ждал Вадим, разом вернувший ее сознание с небес на землю,
дрожащим голосом разбив розовые очки:
– Алена, меня обворовали, – он не был испуган, скорее негодовал.
– Как?
Рассказ не занял много времени: его родители в отъезде, сам всю ночь провел в
клубе, потом… Вадим долго мялся… потом был в гостях – Соболева не стала уточнять, но
поняла, что речь идет о женщине – и вернулся к себе только недавно. Входная дверь
оказалась взломана, все содержимое шкафов вывалено на пол – преступники обыскали
каждый метр квартиры. Пропали деньги, драгоценности и… коробка с дисками из архива
Иосифа Бродника.
– Прямо напасть какая-то, – Алена не могла найти подходящих слов, чтобы описать
случившееся, и инстинктивно прижимала к себе сумочку, в которой теперь лежало
оружие.
– Это не напасть, а четко спланированная акция. – Вадим был серьезен и уверен в
себе. – Бабки и побрякушки – только отвлекающий маневр. Им нужны были именно
документы и информация, хранившаяся на дисках. Обычные домушники ни за что бы не
покусились на две сумки макулатуры и коробку DVD-пластинок. Что с них проку лицу
незаинтересованному?
Стоило признать его правоту, другого объяснения она все равно не находила. Однако
кража в ее квартире сопровождалась актом сексуального извращения, которого не было у
Вадима. Отличие, которое нельзя было сбрасывать со счетов. Может, все-таки совпадение?
– Но как?..
– Просто! Ты мне вчера звонила.
Точно! Вчера, после случившегося, обнаружив, что две спортивных сумки,
полученные от старого адвоката, бесследно исчезли, Алена набрала номер Вадима.
Помимо всего прочего уточнила, где находится его часть архива, и удалось ли ему что-
нибудь обнаружить. Успокоившись, что все ОК, пожелала ему спокойной ночи.
– Тебя слушают. И возможно, давно. Мы сами сдали им все козыри, – ее друг развел
руками, признавая полную беспомощность в противостоянии с более сильным и
искушенным противником. – Мы – дилетанты, а они – профессионалы. Профессионалы, у
которых есть бабки, оборудование и людские ресурсы… За тобой наверняка следили,
потому и засекли встречу с адвокатом и получение от него документов. А если слежка
продолжается и сейчас, то мы опять спалились…
Пристально посмотрев по сторонам, Соболева не смогла заметить ничего
предосудительного. Конечно, впав в паранойю, запросто можно было бы заподозрить и
дворника, метущего улицу неподалеку, и зеваку, лениво потягивавшегося в отдалении, и
группу молодежи, распивающую пиво возле соседнего дома.
– И что теперь? Все бросить? – она глядела в глаза Вадиму, ища поддержки,
буквально умоляя не оставлять ее одну.
В ответ он оттеснил женщину с улицы в затененный переулок, выждал пару минут –
не появится ли какое-нибудь заинтересованное лицо, а затем извлек из внутреннего
кармана диск.
– Это все, чем мы теперь богаты.
– Но как?!
– Легко! – он загадочно улыбнулся, – ты же всегда ругала меня за мою неопрятность и
неряшливость, за то, что в моем бардаке никогда нельзя ничего найти…
Вадим театрально держал паузу. Ну же!
– Все гениальное просто: я поставил на него чашку кофе. Больше некуда было. – Он
точно извинялся последними словами за то, что позволил себе так безалаберно отнестись
к носителю информации, который сейчас стал почти бесценным. Но именно его
безалаберность спасла крупицу безвозвратно потерянного архива.
Пожалуй, лимит ошибок для них был исчерпан.
Минут через пятнадцать они уже сидели в Интернет-кафе, в стороне от посторонних
глаз, похожие на влюбленную пару студентов. В мгновение ока зарегистрировав
электронную почту на вымышленное имя, сбросили туда все содержимое диска. Аудио-
файлы, сканы документов теперь стали доступны с любого компьютера, из любой точки
мира. Диск же просто форматнули и выбросили в случайный мусорный контейнер на
улице.
– Ну что, отпразднуем? – Вадим указал на вход в ближайшую студенческую
забегаловку.
– С удовольствием.
Обоим необходимо было отвлечься и расслабиться. Тем более что Штурмин убыл в
очередную командировку, так что вечером Алене абсолютно нечем было заняться, а
оставаться одной не хотелось совершенно.
33
Словно что-то случилось, и Ринат как с цепи сорвался. В редакции не осталось
человека, который бы не получил нагоняй за нерасторопность и низкую
производительность. Главред требовал не абы какой результат, а продукт, который
ввергнет читателя в экстаз. Сотрудники же вяло копошились, производя нечто мало
пригодное для чтения. В «Колоколе» наступил творческий кризис…
В числе прочих досталось и Алене Соболевой с Вадимом Крюковым, так что до
самого вечера все боялись поднять голову и оторвать глаза от монитора. Не сказать, что
много работали, но видимость создавали активно.
К концу рабочего дня Вадим воспрял духом:
– Разговор есть. Уделишь время? – в его голосе звучало столько энтузиазма и
волнения, что Алена не смогла ответить отказом.
Встретились чуть позже в кафе «Горностай» на Моховой, что в пяти минутах от
памятника Владимиру Ильичу – тихом месте, в котором народу немного, публика
