Мария Прокофьева - Люди любят деньги
– Света, меня не интересуют твои проблемы, – железным тоном цедила Инна. – Если товар не будет доставлен во время, Игорь шкуру с меня сдерет, а я, в свою очередь, с тебя…
– Ну ты пойми, я же не по собственному желанию задерживаю поставку! У ребят возникли проблемы – им просто нужно на время залечь на дно. А через месяц-два все утрясется!
– Хорошо, – тоненьким голоском проговорила Инна, – так и быть, подождем…
– Я знала, что ты меня поймешь и сможешь объяснить Игорю, что…
– Ты меня не дослушала, – прервала собеседницу Инна, – мы-то подождем, а вот бизнес нет. Так что вам, или тебе лично, придется выплачивать так называемую неустойку. Знаешь, что это такое? А это вот что: те деньги, которые мы бы получали, продавая порошок, и которые из-за тебя или твоих «сотрудников» уплывают! И вот именно эти деньги ты будешь отдавать!
Татьяна слышала каждое слово, произнесенное сестрой и ее собеседницей, и ее уже начала бить дрожь – если женщины вдруг догадаются, что их подслушивают, ей не жить.
– Где я возьму такие бабки? – чуть ли не выкрикнула Светлана.
– Заткнись! Не хватало, чтобы нас услышали! – Инна схватила Светлану за руку и притянула к себе. – Воруй, убивай, продавайся – мне плевать! Не будет денег – не будет тебя. Усекла?
Инна встала и быстрым шагом вошла в подъезд. Светлана оставалась сидеть на скамье, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Татьяна тоже продолжала сидеть, не смея подняться. Минут через пятнадцать Светлана все-таки ушла.
– Наверное, они все-таки узнали о том, что Таня подслушала разговор! – сделала вывод Злата.
Андрей кивнул:
– Может, и так, но это не факт. Что-нибудь еще можешь припомнить?
– Нет, больше ничего, – покачала головой Злата, – все, что знала, я рассказала. Да я и не придала тогда этому рассказу большого значения! Танюшка любила все приукрасить – поэтому ее словам я верила надвое. Но раз есть подозрения, что взрыв произошел неслучайно… Кому еще могла быть выгодна гибель семьи Приходько, как не подпольным наркоторговцам, если они догадались, что об их деятельности стало известно?
Андрей не стал говорить о том, что помимо этой причины могло быть еще много других. Тем не менее, рассказ Златы подтвердил, насколько сильно была повязана Инна с Игорем Свариным – ведь наверняка в разговоре речь шла о нем.
– Еще раз спасибо тебе за помощь, – поблагодарил Андрей, поднимаясь со стула, – поправляйся и больше не вздумай приближаться к этой гадости!
В глазах Златы промелькнул огонек сожаления – видимо, она не хотела, чтобы Андрей так быстро уходил. Он это заметил.
– А вас отпускают отсюда хоть иногда? – поинтересовался Андрей.
– Отпускают, только в компании близких.
– А со мной отпустят?
– Да! Я поговорю с мамой, и она выпишет разрешение у моего лечащего врача! – обрадовано воскликнула Злата.
Затем, сделав тон более равнодушным, добавила:
– А почему ты этим интересуешься?
– Хочу пригласить тебя в ресторанчик – отблагодарить за помощь в расследовании.
– А когда?
– Да хоть сегодня!
Выходя из клиники, Андрей решил, что до вечера еще достаточно времени – он вполне успеет поговорить и с Романом.
Глава 20.
Тем временем, Ольга пыталась дозвониться в Астрахань своему любимому деду – Федору Борохову. С седьмой попытки ей это все-таки удалось:
– Дедуль, алло! Ты где ходишь?
– Оленька, здравствуй! Так на дворе был – Палкана кормил!
Ольга вспомнила огромного Палкана – собаку неизвестной породы и неизвестных ранее размеров. Когда прошлой зимой она приезжала в гости к родителям вместе с мужем и сыном, Палкан катал Витьку на санках. Джордж тогда постоянно удивлялся, как обычная дворняга может по размерам превосходить теленка?
– Как у вас дела? Нормально все?
– Нормально! Ты же вчера звонила, спрашивала…
– Я знаю, но у меня к тебе дело. Дедуль, расскажи, пожалуйста, подробнее о том, что тебе известно о моей прабабушке, о твоей бабушке… Вообще, о наших предках!
– К корням потянуло? – усмехнулся в трубку дед Федор.
– Если бы! Просто тут такое дело… – замялась Ольга.
– Не тяни кота за хвост! Рассказывай.
– В общем, Витек попросил составить для него генеалогическое древо нашей семьи! – выкрутилась, наконец-то, Ольга.
– А… Ну это дело хорошее. Только все, что я знал, я тебе вчера рассказал.
– Повтори еще раз, пожалуйста! – Ольга надеялась, что дед может вспомнить что-то еще, если повторит историю дважды.
– С кого начать? С твоей бабушки?
– Нет, рассказывай про своих предков, у бабушки я сама спрошу.
– Ну слушай. Я, Федор Борохов, родился и вырос там же, где и ты, родители мои – Павел Борохов и Валентина, в девичестве Гришанова, тоже коренные астраханцы. Я – их единственный ребенок. Отец мой в своей семье был шестым, а вот матушка тоже одна была. Она вообще кроме отца и бабушки не знала никого. Дед мой, Аркадий Гришанов, говорят, удалым человеком был. Коренным москвичом рос! Ан нет – взял, и переехал в Астрахань с супругой. Я его помню, успел живым застать. Только, он в восемьдесят лет совсем сумасшедшим мне казался. Помню, мне тогда пятнадцать лет было, а он и говорит мне: «Ты, внучек, взрослый уже, пора тебе тайну одну раскрыть. Матушка твоя не верит ничему, а ты, я вижу, человек умный, поймешь». В общем, деньги в семье были – взяли мы с дедом приличную сумму и рванули в Москву… Ну да ладно, тебя же родословная интересует?
– Дедуль, расскажи, пожалуйста, зачем вы в Москву ездили? – взмолилась Ольга. – Мне очень интересно, правда!
После долгих уговоров дед Федор раскололся и поведал Ольге весьма интересный факт.
Приехав в Москву, Аркадий Гришанов с внуком долго плутали по улицам, пока, наконец, не забрели в какое-то захолустье – настоящие джунгли в центре города. Аркадий остановился, осмотрелся, будто пытаясь что-то припомнить, затем уверенно зашагал в сторону одного из домишек, бормоча при этом: «Пойдем, внучек, взглянешь на нее, все-таки прабабка твоя, а мне матушка».
Пятнадцатилетний Федор, в силу своего возраста и вообще природного любопытства, сгорал от нетерпения увидеть то, ради чего они приехали с дедом в такую даль, обманув родителей. Но то, что предстало его взору, повергло парня в настоящий ужас.
Не стучась в дверь, дед Аркаша вошел в разваливающийся домик, втягивая за собой внука. Ужасная вонь пронзила легкие – Федор закашлялся, пытаясь вздохнуть. Пройдя через маленький коридорчик, парень понял, от чего шло такое зловоние: в единственной комнате, прямо посередине, стояла ветхая кровать. На кровати громоздилась куча барахла, среди которого лежал человек. Впрочем, Федор не был уверен, что это именно человек. Только подойдя поближе, он убедился: зловоние шло от человеческого тела, разлагающегося прямо на глазах. От ужаса Федор закрыл глаза. Он не слышал, что делал в этот момент Дед Аркаша, но в комнате его явно не было. В следующую секунду Федор заорал от ужаса: он почувствовал как кто-то схватил его за руку, и, судя по тому, что он все еще стоял около кровати, это было то самое разлагающееся тело.
В обморок Федор не упал. Открыв глаза, он увидел, что его рука зажата обеими руками старухи, лежащей на кровати. Назвать ее живым человеком язык не поворачивался, но это следовало признать: мертвец не может ни за что цепляться. Подоспевший во время дед Аркаша оттащил внука от кровати, а лежащей старухе протянул откуда-то принесенный стакан воды.
– Ей сейчас должно быть больше ста десяти лет… – бормотал дед. – Я не думал, что она жива… Хотя… Для всех она давно мертва.
Федор стоял, покачиваясь от ужаса из стороны в сторону.
– Кто это? – наконец-то проговорил он.
– Эта твоя прабабушка.
– Дед, ты чего? Какая прабабушка? Родители говорили, что ты приехал в Астрахань, потому что в Москве остался один – без отца и без матери… – бормотал Федор.
– Как видишь, это не так. Перед тобой Татьяна Тришина – дочь самого Владимира Ивановича Тришина, наследника огромного состояния…
Родители Федора были людьми довольно состоятельными для тех времен, когда в стране только-только закончилась война, поэтому подросток с трудом представлял, что можно быть богаче, чем они есть.
– О каком состоянии ты говоришь, дед?
– О том самом… которое Тришин Владимир своровал из Петербургского дворца и спрятал ото всех подальше… которое искали все его родственники, а нашла твоя прабабка и сбежала…
Видимо, Федору по наследству передалась страсть к драгоценностям, поэтому, поверив в существование золота и забыв о лежащей на постели старухе, он дрогнувшим голосом спросил:
– Дед, а где теперь сокровища?
– Я не знаю. Спроси у нее, – махнул в сторону Татьяны Тришиной Аркадий. – Много раз я пытался выяснить: куда вы, мамаша, спрятали сокровища. Ан нет! Молчит!
– Так может, они и не у нее вовсе? – справедливо засомневался Федор.
