Игорь Самарский - Пятница
корчится передо мной здесь на полу… А потом, я не смогу остановить моих друзей, и
каждый из них, что-нибудь отрежет от тебя себе на память…
Кавказец, размазывая сопли, слезы и кровь по лицу истерично завопил:
– Слушай! Я не знаю кто он! Только номер мобильного… Мой друг
связывался с ним по мобильнику… Номер 045-9053400… Я больше ничего не знаю!
Николай удовлетворенно поднял голову и кивнул своему товарищу. Тот резко ударил
кавказца ребром ладони по шее и свалил его на пол.
Николай задумчиво прошел в другую комнату. Он насыпал порошок из металлической
коробочки в столовую ложку и поднос ее к включенной электроплитке.
Порошок стал плавиться.
Движением руки, подозвал одного из бойцов и что-то шепнул ему на ухо.
Услышал, как в комнате, его друзья, швырнув одежду проституткам, приказали им:
– А ну шлюшки… Вэг отсюда! И, не вякать, на стороне и с ментами. А то
станете соучастницами убийства. Вас здесь не было! Усекли?
Те плача от страха, пулей вылетели из подвала и исчезли в темноте.
Николай набрал шприцом жидкость из нагретой ложки. Взял со стола «Узи», аккуратно
подгрёб все гильзы ногой, к телу второго кавказца. Тот еще дышал.
Вложил в его руку «Узи», и закатал ему рукав куртки.
Аккуратно вколол содержимое шприца в вену.
Бойцы, молча, с каменными лицами, наблюдали эти манипуляции.
Николай отбросил шприц и поднялся.
– Стас. Позвони и вызови фараонов…
Автомобили, взревев двигателями, покинули темную улицу.
Глава 22
Высоко в воздухе над островом, прогудел самолет.
Самолет, на рейсе «Москва – Кейп-Таун», все таки не погиб, а долетел в аварийном
режиме до острова Мадагаскар. Все пассажиры остались живы.
Поисковые команды, работали в авральном режиме, почти два месяца. Исчезнувших
двух пассажиров, найти не удалось, и, рейсы были возобновлены в прежнем режиме.
Командиры авиалайнеров, всех авиакомпаний, были предупреждены о произошедшем
инциденте и должны были сообщать обо всех необычных явлениях, которые будут ими
обнаружены визуально на земле, во время трансатлантических перелетов.
В пещере сладко посапывала на своем топчане Катерина. Она не слышала самолета,
даже не пошевельнулась, о чем-то улыбаясь во сне. Костер медленно догорал,
изредка, пощелкивая углями…
На берегу, большая, столетняя черепаха, опустила голову и продолжила закапывать в
песок отложенные яйца.
Инверсионный след самолета, постепенно растаял в яркой голубизне неба над
островом.
Катерина проснулась в прекрасном расположении духа.
После принятия ежедневных водных процедур в водопаде, полдня посвятила
перетаскиванию кусков глины в пещеру. Почти до вечера превращала эти куски в
плоские большие лепешки, обжигая каждую на огне. Потом крепила их между собой,
глиняными прокладками, укладывая на рамку из жердей. В костре затвердевали ножки
будущего стола.
Она сильно проголодалась и устала.
Уже под вечер, вместе со сплетенной из лозы корзинкой вышла на берег и накопала
черепашьих яиц. В этот вечер, в специальной глиняной кастрюльке, она сварила
вкуснейший черепаший суп. Ее сначала испугали крупные кошачьи следы возле
навеса. Но потом, поразмышляв, она решила уничтожить неведомого хищника.
Остаток вечера после ужина, посвятила ремонту крыша навеса, укрепив слои
пальмовых листьев жердями из ивы, связав их между собой.
Уже засыпая, она утвердилась в своем решении, как обезопасить себя от хищников.
На следующий день, снова увидела прежние кошачьи следы.
Она не знала, что за порода кошачьих, начала охоту за ней. На всякий случай,
изготовила несколько факелов и воткнула их по периметру площадки перед пещерой.
С энтузиазмом, принялась рыть ловушки. Очень помогли плоские обломки кресла,
которыми она пользовалась как совками, выбрасывая из ям-ловушек песок и землю.
После обеда были выкопаны две больших ямы, в дно которых она натыкала острых
коротких кольев. Сами ямы накрыла тонкими прутьями лозы и забросала пальмовыми
листьями.
Остаток дня посвятила добыче бананов, кокосовых орехов, сбору черепашьих яиц и
ловле крупных крабов на берегу.
Почти в темноте, разбросала объедки от яиц и крабов на покрытие ловушек.
В пещере уже стоял стол и самодельный стул, каркас которого был сплетен из прутьев,
вперемежку с глиной. И стол, и стул, получились на редкость надежными и крепкими.
В отблесках огня, Катерина любовалась своим отражением в воде, налитой в широкое,
глиняное «корыто».
Она с гордостью отметила как ее тело загорело и превратилось в упругое, прекрасное
тело смуглой амазонки. Перламутровыми блестками переливалось ожерелье на шее,
сделанное из половинок ракушек. Она подумала:
«Вот, если бы Аркаша мог видеть меня такой! Он бы забыл обо всех стервах на
свете!» Она опустилась на стул. Глаза наполнились слезами.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, принялась перебирать железки, сложенные
кучкой на глиняной полочке. В ее голове уже зрел план, как сделать настоящее
примитивное оружие – лук со стрелами.
Главная трудность, которую ей необходимо было преодолеть – как сделать острые
наконечники для стрел. Её мозг, во время таких напряженных размышлений,
приобретал качества мужского – мысли четко складывались в логическую цепочку, от
простого – к сложному, от проблемы – к вариантам ее преодоления. Иногда на нее
накатывала невыносимая тоска по детям, по прежней цивилизованной жизни. Она
отвлекалась от грусти усилием воли, переводя свое сознание в более практичные
области бытия.
Потом, начав сравнивать ее прошлую жизнь, с настоящей действительностью, она
поняла, не так все плохо, как казалось раньше. Главное решила она – не терять
надежду и выжить всеми возможными способами в этой дикой, но натуральной
природе, о которой ранее, она имела очень смутное представление.
Все инстинкты, которые заложила природа в женщину, обострились в ней с
неимоверной силой, просто заставили сознание и тело, существовать в новых,
опасных и трудных условиях – выживать. Выживать ради неё самой, ради семьи и
детей.
Катерина прислушалась.
Снаружи ничего не было слышно.
Она стала укладываться спать. Часов у нее не было, но внутреннее чувство
подсказывало – примерно полночь уже. Подкинула сучьев в огонь.
Вдруг снаружи раздалось шипение и страшный не похожий ни на что, визг.
Катерина схватила факел, мачете в другую руку, и, осторожно выглянула поверх двери
навеса на площадку. Ничего не было видно, хотя странный хрип раздавался со стороны
ловушек. Она осторожно распутала замок «калитки», и, держа перед собой факел,
пошла в сторону выкопанных ям.
На месте одной из них, темнел черный провал. Хрипение неслось оттуда.
Катерина медленно подошла, опустила факел и заглянула в яму.
Перед ней открылась ужасная картина.
Огромная пятнистая кошка, извивалась на кольях, которые проткнули ее тело в
нескольких местах. Кошка хрипела и дергала лапами. Но смерть уже накрыла ее своим
черным крылом, и через некоторое время, предсмертные судороги пробежали по ее
телу. Оскаленная пасть застыла.
Катерина как завороженная, стояла и наблюдала эту агонию.
Наконец она очнулась. В голове промелькнула мысль:
«Или я, или она! Победила я! Так устроено природой. Надо идти спать. Завтра ей
займусь».
Она закрыла дверь навеса и покрепче ее привязала, к вкопанному толстому столбику.
В горле ее пересохло. Напилась холодной воды из горшочка, и улеглась спать.
Сон нахлынул почти мгновенно.
Глава 23
Утро выдалось таким же теплым, прекрасным, как и все прежние дни.
На удивление, обезьяны не рисковали приближаться к ее жилищу, не смотря на свое
природное любопытство. Может быть, животный инстинкт их предупреждал – сюда
нельзя! Здесь живет опасное существо.
Катерина спустила самодельную лестницу яму и долго мучилась, пока вытащила труп
рыси наружу. Освежевала тушу. Шкуру, после того, как отмыла в ручье от крови,
растянула на солнце для просушки, закрепив ее на нескольких колышках, вбитых в
песок. Кишечник кошки пришлось долго скоблить мачете, пока не получилась длинная,
прочная и тонкая веревка, животного происхождения. Также натянула ее на два
колышка. Остальное, пришлось закопать подальше от входа.
Долго отмывалась под водопадом, фыркая и плескаясь как дитя.
Её внимание привлек размокший камень, красноватого цвета, на который она почему-
то раньше не обращала внимания.
Это был природный песчаник с включениями глины и охры.
Катерина, совершенно голая, развешала на ветках кустарника свою одежду, состоящую
из остатков платья на просушку, и, уселась возле камня.
Палочкой принялась ковырять поверхность камня. Чем больше она ковыряла, тем
