Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»
Алексей Мурашов:
– Мне тогда позвонил Макс. Ему дал номер мой ныне покойный друг Сережа Назаренко. Сначала предложение было сделано ему, но он отказался и дал мой телефон. Ну, раздался звонок, я взял трубку, и Максим говорит: «Алексей, не хочешь ли ты завтра приехать на репетицию новой группы на Моховую улицу, к семи часам утра?» И я сразу согласился! Вот сразу! И совершенно не понимаю почему, ведь мне для этого надо было вставать ровно в пять. Это было… да, это было осенью 1982 года! Вот, не помню… Брежнев уже умер к тому времени или нет? Помню, что я по этому поводу сильно плакал, но был ли я тогда уже в «Секрете» – не помню!
Здесь нужно отметить первую проблему, которая возникала перед отцами-основателями. Дело в том, что Леша Мурашов… не был битломаном! Эта история как-то проскочила мимо него, его увлечения были другими: юный Мурик был квиноманом и слэйдоманом одновременно! Как эти два совершенно разных стиля музыки в нем уживались, он сам сегодня объяснить не может, но факт остается фактом.
Так почему же Леонидов и Фоменко, которые совсем недавно клялись в верности Великим Битлам, так «прогнулись» и взяли в команду чужака? Думаю, что объяснение одно: преклонение перед высочайшим профессионализмом Мурика. Дело в том, что когда Леша пришел на ту самую репетицию в семь утра, первое, что он сделал – попросил отвертку. Ребята были поражены! Они даже не знали, что барабаны иногда нужно настраивать! Это сняло все вопросы и сомнения.
Только Фома, полностью соответствуя своему имени, так и не смог целиком довериться барабанщику, не воткнувшемуся в битлов на всю голову. Сегодня он говорит, что ничего особенного в этом не было, битломания не была обязательной, но вот сам Мура вспоминает, что в течение нескольких дней Фома к нему тщательно «принюхивался», а потом, видимо, решившись, повел в ближайшую кофейню кушать эклеры, и уже там, по выражению Муры, «дал Ленина»!
В течение недели тематического потребления эклеров Коля очень вкрадчиво, но твердо подвел Алексея к пониманию того, что «круче "Битлз" только небо». Леша не столько принял эту позицию душой, сколько согласился, чтобы не расстраивать так сильно переживающего товарища…
Наш Алексей вообще очень мягкий и доброжелательный человек, ну, чистый Ринго!
Кстати, здесь имеет смысл привести конкретный пример того, что в первое время «секреты» все были равны в правах и авторитетах, а также в степени вовлеченности в творчество.
Именно Мура и придумал вторую составную часть названия: «бит-квартет».
Макс:
– Ни фига! Бит-квартет не Мурик придумал. Это я прочитал на одной из битловских пластинок: «beat-combo».
Мура:
– Ну! Правильно, принес и рассказал. А я тогда сказал: «квартет». Мне слово очень понравилось!
Именно в этом составе и состоялся первый концерт под названием «Секрет». Ребят за что-то полюбил Майк Науменко и позвал в Москву работать разогревом перед «Зоопарком». Концерт состоялся в ДК Часового завода в районе Белорусского вокзала.
Коля Фоменко, Дима Рубин, Леша Мурашов, Макс Леонидов.
Эти люди приехали завоевать Москву!
Владимир Рацкевич:
– Они тогда играли на аппаратуре «Рубиновой атаки». Приличных и доступных комплектов в Москве было всего несколько штук, все распространители билетов знали, какой доступен, и тогда договорились со мной. Я не знаю, почем были билеты на тот концерт «Зоопарк» + «Секрет», но мы за аппарат получили, по-моему, сто рублей. Тех, настоящих.
Впечатления от того концерта у ребят остались не самые лучшие. Они считали, что провалились, но старший друг и кумир, Майк, в поезде на обратном пути их успокаивал и поздравлял с успешным дебютом.
«Ты скажи хотя бы, как тебя зовут!»
Однажды я спросил Леонидова, почему почти все девочки в секретовских песнях носят необычные имена: Алиса, Кристина, Арина, Сара, Лиза… Макс объяснял это желанием самим вырваться за рамки серой действительности и помочь это сделать зрителям.
В общем, получилось, но мало кто обратил внимание на то, что одну из девочек действительность все-таки настигла. Если в начале «Секрета» Алиса была «совсем как дитя» и «почти всегда дома», то в песне «Ленинградское время» вместе с нагрянувшей перестройкой она обрела вполне конкретное призвание: «Алиса и Лариса посадят Джона или Криса в тачку и свезут домой к Марине».
Вполне типичная для конца 80-х история – наивная четырнадцатилетняя мамина дочка к семнадцати годам уже переставала хлопать глазами, а к девятнадцати уже становилась вполне сложившейся «интердевочкой».
Не знаю, к Фрейду или Юнгу здесь нужно обращаться, но, в отличие от девочек, герои секретовских песен мужеска пола практически всегда были безымянны. Только в новом веке у Макса появились «Ерема», «Лилипут Митрофанов», «Патрульный Петров» и «Гад Иванов», а до них – ни-ни. Что за анонимщина такая? Мне все это стало очень интересно, и я, готовя книгу, решил залезть в историю с именами самих «секретов».
Если кто не знает, у североамериканских индейцев есть занятная традиция. При рождении ребенок получает лишь временное имя, а уже потом, вступив во взрослую жизнь, на собрании племени ему дают имя постоянное, отражающее его характер, образ жизни. Впоследствии, кстати, и оно может поменяться в зависимости от происходящих событий и совершаемых поступков.
И у нас в традиции есть нечто похожее, только новое имя называют прозвищем, псевдонимом, кличкой, позывным, ником, «погонялом»… Дают его обычно в профессионально-неформальной среде, будь то взвод спецназа, шайка бандитов или рок-группа.
Внутри музыкальной и фанатской тусовки уже 30 лет не стоит вопроса, кто имеется в виду, когда звучат имена «Макс», «Фома», «Забл» и «Мура». Фамилии здесь уже совсем не нужны, также как и в случаях, скажем, Макара, Гули, Криса или Вайта.
(В период трио, правда, ребята решили было еще раз поменять имена и стали Кокой, Зябой и Лешиком, но это не прижилось и долго не продержалось.)
Юный Алеша с родителями
Но и с паспортными именами у музыкантов «Секрета» связано довольно много интересного. На имени Алеши Мурашова, например, настояла тетка, а ведь родители собирались назвать его… Максимом! Сам он по этому поводу даже радуется, представляя, «как неудобно было бы, что в одной команде два человека с таким редким именем!»
Маленький Максимка с отцом
Максим же Леонидов о происхождении своего имени не может сказать ничего, он просто не знает, почему его родители назвали именно так, а вот про фамилию может! Многие думают, что это его псевдоним, ибо звучит как-то не слишком естественно, но это именно фамилия, которую Макс носит с самого рождения! А вот отец его, известный в Ленинграде театральный актер, взял ее именно как благозвучный псевдоним! Кстати, в свое время довольно часто путали ленинградского артиста Леонида Леонидова и московского, с точно таким же именем!
Но искушенный в закулисных интригах театроман точно знает, что различие между ними колоссальное! Московский (МХАТовский) Леонид Леонидов в детстве и юности отзывался на фамилию Вольфензон (на идише «Сын Волка»), а ленинградский – Шапиро (на иврите – «Красивый»)! Так что, как говорят у нас в Одессе, это две большие разницы.
Макс:
– Фамилия Шапиро носит сефардские корни (к ивриту отношения не имеет), происходит от слова «сапфир».
Я:
– А вот и имеет! Я понимаю, что иврит ты знаешь значительно лучше меня, но открой «википедию» и посмотри: «Сапфир (от др. – греч. σάπφειρος (sappheiros) – синий камень, возможно от ивр. רי פּס (sapir)»
А еще Макс рассказал мне довольно занятную историю. Дело в том, что у московского Леонидова был внебрачный сын, которого звали Павлом. Этот Павел Леонидов в конце 70-х работал администратором Владимира Высоцкого, а в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой» его роль сыграл именно Максим Леонидов, так что история и здесь описала довольно занятный пируэт!
Коля, славный потомок митрополита
Коля же Фоменко всю жизнь гордится и всерьез занимается своей генеалогией. При разговоре об именах он поведал мне, что основатель их рода, митрополит московский Иоасаф (Скрипицын), похоронен в Троице-Сергиевой Лавре, настоятелем которой он был при Иоанне Грозном, а Николаем его назвали в честь деда, скрипача с огромным дарованием и непростой судьбой, Николая Федорова.
Но самая занятная история, связанная с именами, лежит в семье Андрея Заблудовского, и здесь, пожалуй, нужно сделать еще одно общеисторическое отступление.
То, что Джордж Оруэлл в романе «1984» назвал «новоязом», то есть языком нового времени, на самом деле не было придумкой гениального прозаика и публициста. Этот «новояз» реально возник в 20-30-е годы в СССР и выразился в таких словах как «колхоз», «комсомол», «жэк» и многих других, сохранившихся и поныне. Крамольники-литераторы сразу же стали активно пародировать это явление, что выразилось в изумительных сокращениях, типа «Лижи» (Литература и Жизнь), «Совраска» (Советская Россия) и «Липа» (Литературная Панорама), впоследствии переименованная в «Литобоз» (Литературное Обозрение). По этому же принципу звания Герой Социалистического Труда и Заслуженный работник культуры превратились в «Гертруду» и «Засраку».
