Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа
Юрий Каспарян:
– Я слушаю наброски к «Группе крови» – и чувствую: альбом выйдет на славу. Цой, похоже, окончательно совладал с более чем необычным тембром своего голоса; лаконичная, как всегда, ритмика стала свежей и необычной, а скупые каспаряновские соло – необходимыми и достаточными. Точные, славные тексты, чуть героичнее, чем обычно.
– Витя молодец. Чувствуешь, как петь стал? Вот только ехиднее надо, над собой надо иронизировать, иначе нет кайфа.
Вот и не так. Кайф есть. Движение несомненно. Цой, нашедший свой имидж еще во внестилевом «Транквилизаторе» («Метеоролог сказал, дождь будет недолго, я закрываю свой зонт, я экспериментатор»), похоже, становится немного другим. И этот другой мне нравится. Хлесткая оплеуха в адрес «Алисы» – «все говорят, мы вместе, но немногие знают в каком», язвительное пожелание «тем, кто ложится спать, спокойного сна, спокойная ночь» соседствует тут с сокровенным «а „жизнь“ – только слово, есть лишь любовь и есть смерть»[331].
Андрей Сигле:
Сегодня прослушиваю те наши записи и поражаюсь: фонограммы пятнадцатилетней давности ни в чем не уступают нынешним, студийным. А все потому, что в них была заложена сумасшедшая энергетика[332].
Виктор Цой:
Наверно, он лучше, чем все остальные. Во всяком случае, актуальнее. Но в нем тоже есть очень много погрешностей. Мы, может быть, и хотели бы его переделать, но потом подумали и решили, что если постоянно переделывать одни и те же песни, то… Понятно что…
Писали сами, а сводили у Леши Вишни. Писали в жутких условиях, вот на такой магнитофон, как у вас, чуть получше. Но тоже на обычную «четвертую» скорость, на такие же кассеты…[333] Знаете, один альбом, конечно, не представил бы группу «КИНО», и больше всего похоже на то, что мы есть сейчас, – конечно, это альбом «Группа крови»[334].
Александр Кушнир:
«Группа крови» получился одним из самых танцевальных альбомов того времени, на что критики первоначально не обратили внимания ввиду явно нетанцевального содержания песен. Однако впоследствии все встало на свои места, и специально для идентификации подобного размытого стиля был изобретен термин «мужественный попе». Особенно удачно это определение подходило к композиции «Мама, мы все сошли с ума», развивавшей на новом уровне ряд идей, впервые прозвучавших в песне «Транквилизатор».
Александр Кушнир:
Поворотный момент и основное новшество „Группы крови“ состояло в том, что романтизм в нем практически отсутствовал, а на смену ему пришел героизм, – считает Каспарян. – Цой сознательно выбрал эту трассу, по которой группа двигалась последующие три года.
В альбоме, несмотря на его боевой дух, всего три мажорные песни. Причем если «Закрой за мной дверь», положенная на абсолютно танцевальный ритм, сделана в миноре, то «Легенда», самая печальная по настроению песня, написана в мажоре.
«Группа крови» получилась цельной и монолитной, несмотря на стилистическую многоплановость. Песня «Война» была сыграна на основе ритма а-ля босанова, «Попробуй спеть вместе со мной» – марш, «Бошетунмай» – белый реггей, созданный под впечатлением от концерта британской группы «UB40», выступавшей в Ленинграде в 86-м году. Плюс припанкованный «Прохожий» (в духе композиции «Мама – анархия» с альбома «Ночь») и полуакустическая «Легенда» в финале.
В сети связок в горле комом теснится крик,Но настала пора, и тут уж кричи не кричи.Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями черное племя ворон,Как смеялось небо, а потом прикусило язык.И дрожала рука у того, кто остался жив,И внезапно в вечность вдруг превратился миг.
И горел погребальным костром закат,И волками смотрели звезды из облаков,Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночьИ как спали вповалку живые, не видя снов…
А «жизнь» – только слово. Есть лишь любовь и есть смерть…Эй! А кто будет петь, если все будут спать?Смерть стоит того, чтобы жить,А любовь стоит того, чтобы ждать…
Несмотря на специфическое звучание ритм-бокса и не вполне зрелое использование сэмплера, общий саунд «Группы крови» получился весьма современным даже по меркам девяностых годов.
Впоследствии изданный в Америке компакт-диск «Группа крови» получит высокие оценки западной прессы – в отличие от экспортных альбомов «Звуков Му» и Гребенщикова, вышедших примерно в то же время. К сожалению, на обложке диска, дизайн которого с постмодернистской непосредственностью повторял плакат к довоенному кинофильму «Доктор Мабузе», не были упомянуты ни автор плаката, художник Илья Чашник, ни «саунд-ассенизатор» альбома Алексей Вишня…
Несколько слов о текстах. Смесь карате и невской сырости, восточного спокойствия и питерской суровости дала в итоге впечатляющие результаты. Если на предыдущих альбомах Цой чаще всего выступал в роли философа-созерцателя или окутанного мечтами городского подростка, то на «Группе крови» в лидере «КИНО» внезапно проснулся эдакий байроновский дух. Впрочем, будучи по природе очень ироничным человеком, он не смог удержаться от иронии и в данной работе. Правда, отражено это скорее в музыке, а не в лирике, – достаточно послушать патетический рояль в конце песни «Закрой за мной дверь» или звуки засэмплированных труб в «Бошетунмае». Однако и фраза, ставшая нарицательной: «Все говорят, что мы вместе, / Но немногие знают в каком», – говорит сама за себя.
Все остальные особенности альбома характерны для менталитета группы «КИНО».
Это ориентация на саунд самых модных в то время западных поп– и рок– групп – начиная от «неоромантиков» и заканчивая «Cure» и «Talking Heads». Именно подобная музыка служила источником ритмической и аранжировочной лаконичности. Это аккуратная игра Каспаряна на гитаре. Это длинные хвосты песен – с плавным уводом звука в конце. ‹…› Это присутствие на альбоме так называемой «сопли» – откровенно слабой песни. Такой композицией в «Группе крови» Цой считал «Прохожего», однако относился к ней не менее трепетно, чем к остальным[335].
Всеволод Гаккель:
Пожалуй, у меня нет любимой песни из творчества «КИНО». Я даже могу сказать, что я не настолько хорошо знаком с творчеством этой группы. Конечно же, наверное, я слышал все песни. Но в какой-то момент я перестал слушать то, на что навесили ярлык русского рока. И это никоим образом не относится к этой группе персонально. Хотя вот, может быть, «Группа крови». Эта песня обладает всеми качествами хита и врезается в подкорку независимо от твоего к ней отношения[336].
Евгений Гришковец, писатель, актер: Альбом «Начальник Камчатки», кроме песни «Последний герой», мне совершенно не понравился. Звучал он весьма невыразительно, да и был каким-то явно промежуточным. Для меня тогда гораздо более мощными явлениями были «Звуки Му» и «Центр». Да к тому же я мучительно избавлялся от тотальной любви к «Аквариуму», который за три года моего отсутствия успел записать довольно много слабых, фальшивых и необязательных произведений. В то время я старался слушать ту западную музыку, которая накопилась за годы моей службы в огромном количестве. Я открывал для себя новых романтиков, «Ш» и весь огромный пласт новой волны, а вместе с ним – пост-панк и так далее и так далее. И вдруг альбом Цоя «Группа крови». Я сопротивлялся этому альбому, потому что он, конечно, произвел такое мощное движение в воздухе, что его ни с чем нельзя было сравнить. А я сопротивлялся. Я пытался доказать всем и каждому, что звучание, во многом образ и даже то, что группа «КИНО» поставила барабанщика на ноги… но самое главное, конечно, звучание – все если не сказать содрано, то во многом взято у группы «The Cure». Да и вообще своим звучанием группа «КИНО» многое напоминала из европейских аналогов. Причем семи-, десятилетней давности. Но я никогда не забуду, как песни этого альбома слышались отовсюду. Гаражи за городской окраиной, лето, пыль и зной, воскресенье, многие гаражи открыты, и мужики возятся в своих гаражах, ковыряются в машинах, пьют водку, и из этих гаражей звучит Цой. А после Цоя – вполне блатняк или что-нибудь про Кандагар. Или – пляж на берегу Томи, стоит «девятка» с распахнутыми дверцами, и оттуда звучит «КИНО», хотя до этого звучал «Мираж» или какой-нибудь «Ласковый май». Это было поразительно! Это не укладывалось в голове! И это во многом отталкивало приверженцев чистого рок-н-ролла от Цоя. Хотя я уверен, что они все его слушали тайком[337].
Виктор Цой. Фото неизвестного автора из архива. Наталии Разлоговой
Из книги «Виктор Цой. 100 страниц»:
Успех был просто поразительным – новый альбом моментально взлетел на вершины хит-парадов и стал самым покупаемым в рок-жанре (отечественном), окончательно закрепив за «КИНО» статус «звезд». Новая студийная запись – жесткая и лаконичная в музыкальном плане и тревожная по настроению – прослушивалась на одном дыхании, а концепция «КИНО» окончательно определилась как музыкально, так и в идеологической позиции по отношению к окружающему миру. Доминирующим настроением стала безысходная печаль смертника, начавшего бой без надежды на победу – как оказалось, не на жизнь, а на смерть. «Трагедия, оформленная современным музыкальным попсом», как скажут некоторые критики. «КИНО» хвалили и ругали, обвиняли в коммерциализации и подделывании под вкусы масс, а «Группа крови» расходилась все большим и большим тиражом[338].
