Пит Бест - Джон Леннон, Битлз и... я
— Почему? — спросили мы с беспокойством.
— Из-за шума, — пояснил он.
Мы были разочарованы и встревожены. Выбиваясь из сил, мы, как сумасшедшие, старались превратить это место в хороший клуб, а теперь власти закрывали его из-за «Деляйт шоу»! Какая ирония! Оказывается, Кошмайдер получил несколько предупреждений от полиции. Но он не обратил на них внимания. Мы продолжали играть по-прежнему, совершенно игнорируя сложившуюся ситуацию. В конце концов, полиция потеряла терпение, и Бруно поставил нас перед свершившимся фактом. После Бруновского сообщения конец казался неизбежным. Придя, как обычно, однажды вечером, мы обнаружили двери запертыми. Фараоны закрыли «Индру». Бруно, конечно, был раздосадован еще больше нашего. Но он не мог ничего поделать. Все соседи, обитатели этой худшей части Гроссе Фрайхайт, непрерывно и энергично протестовали, и пришлось прекратить это безобразие именем закона. Как ни странно, пожилая дама, проживавшая как раз над клубом, никогда не жаловалась. Одно из двух: либо она была глухой, либо любительницей рок'н'ролла в летах.
Но, если речь шла о конце «Индры», то он вовсе не означал окончания гастролей БИТЛЗ в Гамбурге. Бруно не скрывал своего удовлетворения нашими усилиями и не собирался позволить нам уехать так просто (наш первоначальный контракт был заключен на два месяца и мог быть продлен по устной договоренности). Он решил перевести нас в «Кайзеркеллер», который должен был привлечь больше клиентов. Джон мог продолжать исполнять свои балетные номера.
Гордостью «Кайзеркеллера» было располагавшееся на сцене пианино. Джон часто взбирался на него, для того чтобы исполнить какой-нибудь неуклюжий танец, а потом рухнуть с размаху в сгрудившуюся толпу. Определенно, в «Кайзеркеллере» Леннон представил как свои самые лучшие, так и худшие «штуки». Как-то вечером он появился на сцене в одних кальсонах, имея в виду изобразить сомнительную пародию на Гитлера, со стульчаком от унитаза вокруг шеи и шваброй в руках (для придания пущего милитаристского оттенка), распевая «Зиг хайль, зиг хайль!». Если кто-нибудь и высказывал возражение, то его просто-напросто вышвыривали за дверь. Иногда мы тоже вступали в игру с целью спровоцировать его на еще более оскорбительные выходки.
С приближением зимовки в «Кайзеркеллере» он купил себе супердлинные кальсоны в надежде хоть как-то утеплиться. Однажды поздно вечером в субботу, когда он натянул их в своей жалкой комнатухе позади «Бамби Кино», принявшись писать послание Синтии, Джордж бросил ему:
— Слабо тебе выйти в таком виде на улицу!
Леннон принял вызов без малейшего колебания: он взял английскую газету, которую читал, потом, пинком открыв дверь, вышел прямо на середину улицы с газетой под мышкой, не обращая внимания на то, что Сент-Паули был полон прогуливавшимися по выходным людьми. Он остановился там, уткнувшись носом в свою газету. Через несколько минут он ее старательно сложил и сунул обратно под мышку. Он вытянулся по стойке смирно, щелкнул каблуками а-ля «наци», и принялся отдавать гитлеровский салют, приветствуя прохожих. Затем он строевым шагом вернулся обратно, как будто ничего не произошло.
Пол, Джордж и я присутствовали при этой сцене, спрятавшись за дверью, но Джон никогда не принимал никаких поздравлений с нашей стороны, готовый к любому новому пари.
Уж не помню кто из нас подбил его показать на сцене зад. В «Кайзеркеллере» артистические уборные располагались рядом со входом. Чтобы пробраться к сцене, нужно было прокладывать себе путь среди зрителей. Для этого вечера Джон выбрал себе купальный костюм цвета морской волны. Он направился к сцене с невозмутимым лицом и гитарой через плечо. Посреди «Long Tall Sally» он повернулся спиной к зрителям и спустил плавки, чтобы продемонстрировать то, что они прикрывали. Его зад оказался на расстоянии не больше метра от зрителей — они могли бы до него дотянуться, но никто не посмел. Последовало несколько смешков, но никаких комментариев со стороны посетителей «Кайзеркеллера» не было.
С самого начала мы фигурировали на афише вместе с «Дерри энд Синьерз». А чуть позже к нам присоединились и наши друзья «Рори Сторм энд Хэррикейнз», где на ударных по-прежнему играл Ринго Старр. Только со времени нашей первой поездки в Гамбург мы с ним по-настоящему подружились. Свояк свояка видит издалека, барабанщики не составляют исключения и имеют привычку обсуждать друг с другом свой «товар» и сравнивать экипировку. Мы с ним были немного знакомы и в Англии, еще до отъезда в Германию, по одному из концертов в память Эдди Кокрэна на ливерпульском стадионе, где мы оба присутствовали. Но только в Германии наше знакомство превратилось в дружбу. Мы одалживали друг у друга барабанные палочки и вместе ходили покупать всякие «примочки» для установки. Это была замечательная дружба, которая длилась долго, но не вечно.
3. Как все взять, ни за что не платя
В начале шестидесятых годов гамбургский квартал Сент-Паули походил на то, чем был Чикаго в 20-х. Это было дно. Бескрайний мир девушек, вина и пульсирующего рока, но также и свирепствующего гангстеризма. Большинство ночных заведений находилось под присмотром рэкетиров. Широким рынком проституции и торговли наркотиками распоряжалась мафия. Сутенерство, всякого рода извращения и порнография приносили большой доход. Случались стычки между разными бандами, избиения, а иногда и убийства. Но они не достигали масштабов гнусной резни в Чикаго в 1929 году.
Нам все время советовали быть особо осторожными:
— Следи, куда ставишь ноги. Если схлопочешь себе какого ни на есть врага, тебе крышка!
Наши друзья-немцы предостерегали нас много раз. И это были трезвые советы. Мы очень быстро поняли, как важно быть в хороших отношениях с девочками по вызову и другими проститутками. Но самым главным в Гамбурге было иметь на своей стороне гарсонов-вышибал.
Казалось, это были люди особой породы, по большей части коренастые, широкоплечие, сильные и столь же опасные, как гангстеры из полицейских фильмов. Мастера накрыть на стол, они исполняли с той же ловкостью и вторую роль — вышибал и телохранителей.
Среди необходимой каждому вышибале коллекции оружия у них имелось что-то вроде дубинки на пружинах. Она была налита свинцом и хранилась под рукой, в самом доступном из карманов. При первой тревоге они хватались за свои дубинки, которые выскакивали на пружинах, готовые проломить одну-две головы. Это было незаменимое оружие для того, кто хотел выстоять в схватке в стране ночных клубов. Но дубинки не были единственной амуницией вышибал; точно так же в заднем кармане брюк, под полой куртки, скрывался пистолет со слезоточивым газом, который они использовали в том случае, если драка выходила из-под контроля и грозила перерасти в настоящее сражение. Выстрел из газового пистолета вызывал сильную резь в глазах, заставляя их проливать обильные слезы, так что появлялось желание их выцарапать, а также сильный ожог и раздражение нервной системы. Это оружие существовало во множестве вариантов, но наиболее распространенной моделью был черный пистолет, который можно было принять за настоящий револьвер. Некоторые были рассчитаны всего на один выстрел, другие, напротив, хранили в корпусе целый арсенал зарядов, — пистолеты, вроде «Люгера». При виде его вам никогда бы не пришло в голову, что нажимом на спусковой крючок можно произвести что-либо, кроме смертельного выстрела.
Женщины Сент-Паули — стриптизерши, девушки по вызову и проститутки — всегда имели при себе маленькую сумочку, в которой хранилась специальная женская моделька с перламутровым корпусом. Действительно, многие обитательницы квартала Сент-Паули никогда не выходили на улицу без газового пистолета, потому что там имелось множество охотников до секса, которые не желали тратить ничего, кроме энергии, заключавшейся в их штанах.
В течение двух лет, проведенных в Гамбурге, ставшем для нас по воле случая второй родиной, ни у кого из БИТЛЗ не было такого оружия. Мы были хорошо оснащены, но лишь одними шутками. Впервые гарсоны разрешили нам пострелять из своих пистолетов как раз после нашего перехода в «Кайзеркеллер». Мы сделали несколько невинных выстрелов на улице возле двери черного хода, которую поскорее захлопнули, прежде чем газ начал оказывать свое действие. В противоположность настоящим револьверным пулям, легкий ветерок мог обратить это оружие против нас самих.
Легко понять, почему так необходимо иметь в друзьях вышибал, когда сами вы — всего-навсего молокососы, только что прикатившие из Англии. К счастью для нас, БИТЛЗ приобрели множество друзей среди служащих ночных заведений. Как раз один из них обратил наше внимание на девочек, которые начали за нами бегать после нашего дебюта в клубе «Индра». Нам ничего не стоило найти любовниц, и мы пускались с ними в бесконечные сексуальные марафоны в наших презренных каморках. Они приходили даже во время пятнадцатиминутных перерывов в выступлении, чтобы успеть разок в наших куцых артистических уборных. Насколько мы их узнали, это были пылкие фанатки, или групиз, выказывавшие свою преданность БИТЛЗ, по которым сходили с ума. Для некоторых из них это было просто случайностью. Но другие, как мы быстро поняли, были либо девочками по вызову высшего разряда, либо проститутками, зарабатывавшими достаточно, чтобы оплачивать себе приятное ночное времяпрепровождение, когда не подвергалось испытанию их искусство и на них не тратилось ни единого пфеннига.
