Хроники. От хулигана до мечтателя - Билан Дима
Некоторое время назад мы с друзьями встречались — и приехал Дима. Хотя он был уже человек со статусом, мы хохотали почти как в общаге, резвились как дети, чуть ли не прыгали. Он ставил свои первые песни, и мы действительно себя чувствовали так, будто только что познакомились. Наверное, во время учебы в училище у нас был еще тот самый возраст, когда каждый только начинает понимать вкус жизни, разбираться в людях. Затем мы повзрослели, разъехались, но периодически встречаемся.
Ссорились ли мы? Да, бывало. Поводом для ссоры могло стать все, что угодно, — неверно понятое слово, накопленный стресс, усталость. Когда люди много лет дружат, причем общаются почти каждый день и в курсе многих фактов биографии друг друга, у них часто наступают моменты, когда требуется встряска. Тем более что первые, на ком срываешь гнев или усталость, — это близкие. Твоя семья, твои друзья. Для которых у тебя всегда находится обидное словцо — просто потому, что ты знаешь все их уязвимые места, как и они знают твои. Но как хорошо, что эти обиды могут быть прощены!..
В первые годы знакомства после таких вот стычек я пугался и думал: «Неужели это все?» Но поссориться насовсем — это значит, что дружбы не было и в помине. Я даже не знаю, что нужно сотворить, чтобы поставить крест на человеке и решить больше никогда с ним не общаться. Нет, друзьями не разбрасываются. После каждой ссоры в голову приходила мысль, что все эти мелочи, о которых через десять лет никто не вспомнит, не стоят того, чтобы растерять дружбу и лишиться доверия близких людей. И мы снова созванивались, снова встречались и продолжали общаться.
Поэтому, когда мы с Яной планировали «Евровидение-2008», то, я не раздумывая, позвал Юлю и Катю на бэк-вокал, чтобы в нашей команде были только свои, то есть люди, которые всей душой болеют за меня и мое — наше!— дело, вкладывают в него максимум энергетики, думают так же, как я.
ТАНЦЕВАЛЬНЫЙ КОЛЛЕКТИВ
До этого я никогда не работал с друзьями...
Хорошо, что мы знали друг друга целую вечность, иначе переругались бы насмерть — до того велико было нервное напряжение и ответственность, которую мы добровольно на себя возложили.
Катя, Юля — обе горячие, бойкие на язык, всегда готовы вспылить... А это было нам категорически противопоказано в условиях подготовки к «Евровидению». Я впервые задумался над тем, что с друзьями следует быть вдвойне корректным, подбирая выражения таким образом, чтобы они не дай бог не приняли что-то на свой счет и не расстроились.
Но поводов для взрыва внутри команды было предостаточно. С одной стороны, от друзей ждешь самоотдачи, с другой — требуешь от них больше, чем от любого другого человека. Когда Катя от волнения в полуфинале один раз ошиблась, у меня внутри все перевернулось. Но я увидел ее виноватое лицо и понял, что она сама вне себя от ужаса. Просто попросил ее быть внимательнее. Однако я знал, что она и так делает свою часть номера лучше, чем кто-либо другой в аналогичной ситуации.
В конечном итоге нам все равно пришлось договориться о «рамках приличия», потому что в таких условиях довольно тяжело разделить личную жизнь и работу.
Яна Рудковская, продюсер:
После «Евровидения» все считали, что дальше должно быть еще круче. А куда круче? Каждый год от Димы ждут каких-то мегаисторий, но это невозможно. После пика бывает спад. За это время у нас было множество новых песен, а недавно появился и новый альбом, материал для которого мы собирали два года, — «Мечтатель». Альбом был действительно выстрадан. Частично он записывался в Америке; Дима находился там как раз тогда, когда умер Майкл Джексон. Эта смерть шокировала Диму, поскольку он — один из немногих российских артистов, видевших Джексона вживую...
Я думаю, что все в Диминых руках. У каждого из нас бывают каникулы — главное, чтобы они не затягивались.
Сразу по возвращении из безумного тура в поддержку «Евровидения» (мой круг почета) мы с Катей в очередной раз поругались. Слово за слово, кто-то сказал, другой огрызнулся... В итоге мы не разговаривали целых три месяца.
Я тогда живо вспомнил эпизод из старого советского мультфильма. Не помню названия, в сознании осталась лишь картинка. Два человека по обе стороны пропасти. Один говорит другому доброе слово, которое кирпичиком ложится над пропастью, образуя маленький мостик. Другой тоже говорит что-то хорошее. Постепенно мостик из доброжелательности крепнет, оформляется, и теперь двое шагают по нему навстречу друг другу. Вдруг один произносит гадость. И тут же падают вниз несколько кирпичиков. Второй говорит в ответ нечто неприятное, и этот с трудом построенный мост очень быстро рушится, а двое вынуждены спасаться, снова разбегаясь по разным сторонам бездны. Затем один из собеседников снова «исторгает» доброе слово-кирпичик — и вот хрупкий мостик отношений начинает строиться с начала...
Главное все же — не разрушать его до конца. Потому в жизни все сложнее, и второго шанса создать отношения может не быть.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
По количеству ощущений преуспевающий и востребованный человек практически не отличается от обычного — разве что положительных эмоций больше. К чему я это говорю? Наверное, чтобы «закруглить» концовку. Намекнуть, что значительная часть жизни каждого человека состоит из суеты, которая проходит, оставляя лишь настоящее и главное.
В этой книге я не успел, не сумел и отчасти не захотел рассказать о многих заметных событиях даже мельком. Да это и невозможно — мне тогда нужно было бы бросить все, запереться дома и создавать двадцать-тридцать томов сочинений, в которые бы все равно не попали бы многие и многие особенности моей удивительной жизни. Важно ведь передать дух происходящего, а не останавливаться на суетных подробностях.
Впрочем, я упустил и много значимых происшествий. Например, я не рассказал, как воистину великий дизайнер Роберто Кавалли подарил мне эксклюзивную брошь с драгоценными камнями. Хотя это было нечто непередаваемое... И я даже не заикнулся о том, что стал послом будущих Олимпийских игр в Сочи, хотя это — предмет моей гордости!.. Не думайте, что события такого рода я отношу к суетным и ненастоящим, как раз наоборот.
Просто я человек,а потому не могу одновременно держать в уме всю свою жизнь. Я в состоянии лишь «выдергивать» из памяти события прошлого и описывать их максимально близко к тому, что я в тот момент чувствовал. Но чтобы иметь возможность действительно рассказать обо всем, нужно, чтобы в моей жизни больше ничего не происходило. Нужно остановиться — и смотреть в прошлое. А я хочу двигаться вперед.
Поэтому напоследок, вместо того чтобы продолжать кормить вас невероятными историями из жизни простого русского артиста, я еще немного расскажу о своей семье.
Мне кажется, что такое завершение этого моего труда на пару сотен страниц будет самым правильным. Меня в этом поймут все нормальные люди.
***Лена, моя старшая сестра, которую вы должны помнить по началу книги, уехала из дома раньше меня. Она отправилась в Санкт-Петербург, чтобы учиться на дизайнера одежды. Лена стала своеобразным первопроходцем, то есть первая сообразила: чем быстрее уедешь из отчего дома, тем лучше. Знаете, это такая поворотная точка жизни — каждый однажды должен сделать этот выбор, отпочковаться, действовать самостоятельно.
После учебы в Питере Лена переехала в Москву и некоторое время жила у меня на съемных квартирах. Занимались мы каждый собственными делами, Лена искала себе применение в жизни — и я вспоминаю это время как очень интересное. Я, например, знакомил ее со всеми своими девушками. И в целом мы очень много общались.
