Элизабет Ланди - Тайная жизнь великих композиторов

Следующим триумфом должна была стать премьера Первой симфонии, состоявшаяся 15 марта 1897 года в Санкт-Петербурге, дирижировал Александр Глазунов. Еще на репетициях Рахманинова одолевала тревога: апатичный Глазунов, казалось, не понимал исполняемого им произведения. Весь концерт Рахманинов просидел на винтовой лестнице, ведущей на хоры, заткнув уши, чтобы не слышать, как уродуют его музыку. (Потом говорили, что Глазунов был пьян.) Публика приняла симфонию кисло, критики разругали в пух и прах. Композитор Цезарь Кюи отозвался так: «Если бы в аду была консерватория, то г-н Рахманинов был бы первейшим из ее учеников!..»

Рахманинов страшно переживал. До сих пор все у него получалось легко, но после провала симфонии он не мог даже сочинять. Затем его постигла еще одна болезненная неудача. Рахманинову предложили продирижировать оперой, он ухватился за эту возможность, но репетиции закончились для него позором — не удивительно, ведь он никогда прежде не стоял за дирижерским пультом.

Видя, как расстраивается Рахманинов, друзья решили познакомить его с Львом Толстым в надежде на благотворное влияние великого писателя. Льву Николаевичу сказали, что молодой композитор утратил уверенность в себе, и Толстой выступил в роли сурового наставника: «Вы должны работать. Вы думаете, я доволен собой? Работайте. Я должен работать каждый день». После этого была еще одна встреча, на этот раз Рахманинов пришел в сопровождении своего друга Федора Шаляпина, и Толстой попросил гостей исполнить что-нибудь. Шаляпин спел песню Рахманинова под названием «Судьба», основанную на начальной теме бетховенской Пятой симфонии, — и тут Рахманинов опять промахнулся. Его забыли предупредить, что Толстой терпеть не может Бетховена. Когда музыка отзвучала, писатель опять разразился отповедью: «Я все-таки должен вам сказать, как мне все это не нравится! Бетховен — это вздор!»[37].

В течение трех лет Рахманинов не написал ни единой нотной строчки. Он тосковал, страдал и многовато пил.

ПОДВЫПИВШИЙ ДИРИЖЕР ТАК ОБЕЗОБРАЗИЛ ПЕРВУЮ СИМФОНИЮ РАХМАНИНОВА, ЧТО КОМПОЗИТОР СБЕЖАЛ С КОНЦЕРТА НА ЛЕСТНИЦУ, ВЕДУЩУЮ НА ХОРЫ, ГДЕ И ПРОСИДЕЛ ДО САМОГО КОНЦА, ЗАТКНУВ УШИ.

Наконец родные уговорили его обратиться к доктору Николаю Далю. Сам искусный виолончелист, Даль был по образованию психиатром и специализировался на гипнотерапии. Рахманинов ходил к Далю ежедневно и слушал, как доктор твердит умиротворяющим тоном: «Вы начнете писать свой концерт… Работать вы будете с необыкновенной легкостью… И сочините прекраснейший концерт…»

Это сработало. Не прошло и нескольких месяцев, как Рахманинов приступил к работе над своим самым знаменитым и востребованным произведением — Вторым фортепианным концертом.

После удачной премьеры концерта в октябре 1901 года Рахманинов обручился со своей кузиной Натальей Сатиной. Но прежде чем пойти под венец, пришлось уладить кое-какие проблемы. Во-первых, надо было получить церковное разрешение на брак, а поскольку равнодушный к религии Рахманинов никогда не ходил к причастию, найти православного священника, который согласился бы совершить свадебный обряд, оказалось не просто. Далее, для близкородственного брака требовалось разрешение царя. К счастью, одна из тетушек Сергея и Натальи приятельствовала с высокопоставленным священником, он и похлопотал за молодых. Они поженились 29 апреля 1902 года. На следующий год, в мае, родилась их старшая дочь Ирина, а в июне 1907-го — младшая Татьяна.

В 1904 году Рахманинов стал дирижером Большого театра. Однако его пребывание на этой должности совпало с революционными событиями 1905 года. Терпение русских наконец лопнуло, и они взбунтовались против власти царя и аристократии. Волнения распространились и на оркестр Большого театра, и Рахманинов не смог справиться с разбушевавшимися оркестрантами. Он подал в отставку.

Ему было чем заняться — он сочинял и концертировал, объездил с фортепианными гастролями полмира, включая посещение США и Канады в 1909 году. Гастроли закончились в 1914-м, когда разразилась Первая мировая война, а затем Октябрьская революция погрузила страну в хаос. Рахманинов олицетворял собой все то, что склонные к насилию большевики ненавидели: аристократ по происхождению, потомок землевладельцев, исполняющий музыку, написанную под влиянием западных образцов, на радость буржуазной публике. Рахманинов не был убежденным консерватором — политику Сергей Васильевич по большей части игнорировал, — но он должен был позаботиться о безопасности семьи.

Очень кстати в 1917 году Рахманинов получил приглашение на гастроли в Скандинавию и воспользовался этой возможностью покинуть Россию. Рахманиновы никому не могли признаться, что уезжают навсегда, и не брали с собой много вещей, дабы не возбуждать подозрений. Композитор и вовсе отправился в путь налегке, с одним небольшим чемоданом, набитым нотными рукописями. На поезде они пересекли Финляндию, а через шведскую границу переправились в открытых санях в страшную метель. Так Рахманиновы и спаслись.

Около года семья прожила в Швеции и Дании. Затем американские музыканты позвали Рахманинова в США, заверив его в том, что в Америке ему гарантированно обеспечен насыщенный гастрольный график и даже постоянное место работы в качестве дирижера. И снова Рахманинов оказался перед выбором: писать музыку, дирижировать или играть? На сей раз выбор был продиктован не столько художественными, сколько экономическими соображениями: гастроли для исполнителя-виртуоза — наилучший способ подзаработать. Рахманинов снова пустился в путь — теперь через Атлантику. Почти два десятилетия, 1920-1930-е годы, он прожил на чемоданах.

Композитор с женой сначала поселились в Нью-Йорке, потом перебрались в Лос-Анджелес, но в американское общество они по-настоящему так и не вошли. Общались Рахманиновы в основном с такими же, как они, русскими иммигрантами, нанимали русскую прислугу, следовали русским обычаям. Долгие годы Рахманинов надеялся, что советская власть рухнет и он сможет вернуться на родину. Смириться с мыслью о «вечной ссылке» ему было не легко. Многие биографы полагают, что творческий простой композитора был вызван тоской по родине. В 1935 году он создал «Рапсодию на тему Паганини для фортепиано с оркестром». Затем в 1935–1936 годы Рахманинов работал над Третьей симфонией, а в 1940-м закончил «Симфонические танцы».

За событиями Второй мировой войны Рахманинов следил крайне внимательно, особенно с момента вторжения немецких войск в Россию. Сборы от гастролей в США он передал в фонд Красной армии, а денежный сбор от одного из концертов — в Фонд обороны СССР: «на посильную помощь русскому народу в его борьбе с врагом».

В 1942 году Рахманинов занемог, и врачи сказали Наталье, что у него меланома в поздней стадии. Наталья не захотела сообщать мужу диагноз, и в 1943 году он отправился на гастроли. Свой последний концерт Рахманинов дал 17 февраля 1943 года в Университете штата Теннесси, в Ноксвилле; всего шестнадцатью днями ранее они с Натальей получили американское гражданство. После концерта композитор почувствовал себя настолько плохо, что отменил все прочие выступления и вернулся в Лос-Анджелес. Скончался Рахманинов 28 марта 1943 года, за четыре дня до своего семидесятилетия.

Сегодня мало кто вспоминает о том, как Рахманинов совмещал три профессии — композитора, дирижера и пианиста. О его выступлениях в качестве дирижера и пианиста мы можем судить лишь по нескольким черно-белым фильмам и редким звукозаписям. Но написанная им музыка звучит по сей день, сохраняя особый отпечаток личности Рахманинова-композитора.

Вы еще не забыли о той Первой симфонии, что с треском провалилась на премьере в 1897 году? Рахманинов запер партитуру в ящике стола и, покидая Россию, не взял ее с собой. Долгие годы симфония считалась утерянной.

Однако в 1944 году в Ленинграде обнаружились оркестровые партии симфонии. Партитуру полностью восстановили, и в октябре 1945 года Первую симфонию исполнили в Большом зале Московской консерватории. Сегодня «Первую» признают ранним шедевром Рахманинова, и она входит в репертуар многих оркестров. Словом, не музыка была плоха, но дирижерская «работа» Глазунова.

Одним из наиболее выдающихся интерпретаторов музыки Рахманинова был американский пианист Ван Клиберн (1934–2013). Отучившись в Джульярдской школе и выступив с концертом в нью-йоркском Карнеги-холле, Клиберн принял участие в первом Международном конкурсе имени Чайковского, устроенном в Москве с целью продемонстрировать всему миру советское культурное превосходство.

В финале Клиберн, сыграв Первый концерт Чайковского и Третий концерт Рахманинова, заслужил стоячую овацию, длившуюся целых восемь минут. Жюри пришло в замешательство. Как им демонстрировать превосходство Советов, когда этот тощий, долговязый техасец явно на голову выше всех прочих конкурсантов? За разрешением этого вопроса члены жюри напрямую обратились к Председателю совета министров СССР Никите Хрущеву.