Шаман. Скандальная биография Джима Моррисона - Руденская Анастасия
Учитель однажды спросил его:
— Джим, что ты делаешь? Десятилетний мальчишка улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
— Сэр, а какой способ самоубийства самый легкий?
Порыв ветра
Если бы Джим Моррисон не был отчаянным романтиком, безумным поэтом и неординарным музыкантом, то он сказал бы, что «это была любовь с первого взгляда» и протер бы до основания и без того затертую фразу. Но Джим Моррисон при любых обстоятельствах оставался Джимом Моррисоном, поэтому увидев на пляже девушку, неспешно прогуливающуюся вдоль берега, он толкнул в бок своего приятеля и восторженно прошептал:
— Кажется, я ослеплен солнцем, уснувшим в ее волосах…
— Гореть мне в огне… Как хороша, черт побери! Спорим, сегодня же вечером она полюбит меня? — подмигнул Джим Манзареку.
— Да что толку с тобой спорить, все равно проиграю… — лениво протянул Рэй.
Джим громко рассмеялся, похлопал друга по плечу и очень серьезно сказал:
— А может, это первая любовь? А, что скажешь? Короче, я бегу за ней. Вечером не жди
Джим спрыгнул с высокого парапета и помчался за светловолосой незнакомкой. Он был как ветер — легкий, свежий, беззаботный и совершенно свободный.
Солнечная Фея
Эта девушка словно шла по воздуху, едва касаясь кончиками пальцев ног теплого песка. Ветер играл ее волосами и легкой светлой туникой. Хрупкая, почти невесомая, почти прозрачная, неземная она была соткана из капель воды, чистого воздуха и солнца… Он обогнал ее и, ни говоря ни слова, опустился перед ней на колени. От испуга и неожиданности девушка негромко вскрикнула. С минуту они изучали друг друга. Она — с удивлением, он — с нескрываемым удовольствием. Игра в молчанку затянулась. Первой сдалась Памела.
— Вы сумасшедший? Может быть, мне позвать полицию?
— Не стоит. Лучше скорую.
— Вам плохо?
— Плохо ли мне?! Фея, да разве ты не видишь, что я ослеп? Ты заколдовала меня.
— Эй, парень, ты случаем не обдолбался?
— Нет, Фея, это ты во всем виновата. Твоя красота крепче дурмана.
— Да Вы просто поэт…
— Так и есть. Постой, как ты угадала? Ах, да… ты ведь фея. Хочешь, я посвящу тебе стихи?
— Памела рассмеялась:
— Мне еще никто не посвящал стихи! Только поэтому я соглашусь послушать.
Искусственная феерия
Я попытался записать те первые пять песен, я просто набросал фантастический рок-концерт, что звучал в моей голове. Сначала возникла музыка, потом я стал придумывать слова, потому, что только так я мог ее запомнить, а в конце концов я забывал мелодию и в голове оставались только слова: я чувствовал, что должен их напеть…»
В какой-то момент Джим осознал, что марихуана и гашиш даже в сочетании с алкоголем не расширяют сознание до той степени, которая ему необходима, чтобы творить. Ему требовалось настоящее вдохновение. На очередной репетиции он попросил Джона Денсмора достать для него ЛСД…
— Зачем тебе?
— Просто. Хочу попробовать…
— Это сильная штука, будь осторожен.
Джим только улыбнулся в ответ.
Эффект превзошел все ожидания. То, что он употреблял до этого, — трава и таблетки, — не давало и одной десятой того, что испытал Джим во время ЛСД-трипа. Он распахнул двери своего сознания настолько широко, насколько это было возможно. Перед глазами в безумном вальсе проносились тысячи радуг. Музыка душила, раздирала изнутри. Он выплескивал ее на гитарные струны, а затем бережно собирал по атомам, по молекулам и переносил на бумагу. Он был до краев наполнен музыкой, он выдыхал ее из себя, он источал звук. Он был творцом. Он был королем этого мира. Он был музыкой.
Дыхание мира
Они лежали на ночной крыше, смотрели в черную гладь неба и тихонько разговаривали… Только что прошел дождь, было свежо и прохладно. Джим укутал Памелу своей курткой и крепко обнял.
— Звезды — это души. Души ушедших. Тех, кого с нами больше нет. Они смотрят на нас, они мигают нам, чтобы мы о них не забыли. Каждый вечер я смотрю на ночное небо, для того, чтобы там наверху знали, что их помнят.
— Но ведь звезды падают…
— Да. Это значит, что чья-то душа хочет вернуться на землю. Ты слышала что-нибудь о реинкарнации?
— И ты в это веришь?
— Конечно. Иначе и быть не может. Души приходят, уходят и возвращаются. Они перерождаются. Путешествуют, скажем так.
— А может быть у двух людей одна душа на двоих?
— Это случается очень редко, но иногда… Души умеют сливаться, проникать друг в друга, становиться одним. Знаешь, неспроста ведь есть выражение «душа в душу».
— Здорово. Откуда ты все это знаешь?
— Я просто умею слушать небо. Небо — это полифония, это хор, гигантский оркестр. Каждая душа имеет свое определенное звучание, свою партию. Все вместе и создает этот мир. Мерцание звезд — это дыхание мира.
— Ты философ?
— Может быть.
Когда умолк звон бокалов
Парни, сегодня великий день! Запомните его. — Джим обвел полупрофессиональную студию торжествующим взглядом, словно в ней находились сотни людей, — Сегодня мы записали нашу первую пластинку. 45 минут чистого рок-н-ролла и ничего больше. Шесть песен, которые обязаны стать хитами! Выпьем за успех!
Когда умолк звон бокалов, утихли радостные возгласы и понемногу начало отступать головокружительное чувство всепоглощающего восторга, прошло время всерьез обдумать дальнейшее развитие и реализацию пластинки.
— Мне кажется, не с первого, так со второго раза с нами обязательно заключат договор. Наша музыка актуальна. Это то, что нужно сейчас молодежи, — деловито заявил Рей.
Ни с первого, ни со второго, ни даже с десятого раза договор с ними никто не заключил. Одна за другой захлопывались двери перед лицами молодых музыкантов. Доброжелательный дядечка-менеджер известной звукозаписывающей компании напрямую сказал:
— Хотите совет, ребята? Бросайте вы это дело. Вас же никто слушать не будет. Бросайте все к чертовой матери, либо переделывайте. Придумайте что-то совсем новое.
Пинок вместо оваций
Джим не был ни разочарован, ни подавлен. Пустота и удивление — вот все, что жило в нем на тот момент.
Он ждал оваций, а получил пинок под зад.
— Ну что, герои, что теперь будем делать?
— Работать. Над звучанием, над качеством, над самими песнями, — Рей на минуту задумался, — У меня на примете есть одно заведение. Им вроде как нужны музыканты. Местечко злачное, но ничего не поделаешь — для начала, и это сойдет, нам нужно где-то выступать… Итак, я предлагаю вам клуб «London Fog».
— Ты с ума сошел? Это же жуткая дыра…
— Все начинали с малого. Мы хотим стать хоть кем-нибудь или мы будем до конца дней просиживать штаны в ожидании великой славы?
Джиму ничего не оставалось, как только вздохнуть и кивнуть головой. В его голове возникла фраза:
— Не слушай никого, верь в себя, и о тебе заговорит весь мир.
Он посмотрел на Рея и улыбнулся.
Как первый секс, как вечный кайф
«Я впервые вышел на сцену. Волнение было настолько сильным, что я ничего не чувствовал, кроме боли в глазах от яркого света. Зрители были где-то очень далеко от меня. Сначала я не видел людей — только мутное марево. Несколько вялых хлопков, чей-то смех — это немного привело меня в чувство. И я увидел их лица. Они смотрели на меня с ожиданием и какой-то и злобой, с готовностью растерзать за первую же фальшивую ноту или неловкое движение. Они будто ждали, когда я сделаю промах.
