Евгения Либабова - «Король и Шут»: ангелы панка
С уходом Балу лопнула, как мыльный пузырь, иллюзия, что все можно вернуть, что ничего не меняется. Но надо было делать что-то дальше. О'кей, нет басиста — тогда на роль бас-гитариста на некоторое время соглашается встать Ренегат. Через «не хочу» — он все же гитарист. Но — вынужден. Может, именно это, а может, и не это подтолкнуло его к решению уйти из группы. Может, просто надоело быть «одним из». Может, хотелось стать Джеймсом Хэтфилдом. Может, просто перестал верить в «Короля и Шута» — такого, каким он был, когда только познакомился с группой. Понятно, что для Горшка и Князя группа определяется тем, что они делают. Фактически — верой в себя. Но, не будучи «главной скрипкой» в оркестре, сложно так отчаянно верить. Как бы то ни было, никогда не бывший панком — а, напротив, весьма рафинированный и буржуазный Саша решает переехать в Москву и заняться там бизнесом. Это был, без сомнения, удар для группы.
КНЯЗЬ: Я сказал Ренику: «Неужели ты уходишь и в автобусе не будут звучать твои занудные и дурацкие шутки и глумеж? Неужели никто больше не будет зачитывать мои пошлые эсэмэски про Яшку?» Ренегат сказал, что останется в группе, но будет заниматься своими делами в Москве, и приезжать в Питер на ре-петиции в строго определенное время.
Пожалуй, едва ли группа ожидала такого поворота событий, когда репетиции должны проводиться под диктовку гитариста. Само собой, это касалось и концертов. Кто знает, чем бы все обернулось, если бы не одна история. По приглашению Олега Грабко группа должна была лететь на Камчатку на гастроли. Гонорар — очень маленький. Но ведь для музыканта — и уж тем более для грамотного менеджмента — не все определяется исключительно деньгами. «Король и Шут» никогда не был на Камчатке — и прежде всего надо было показать себя. Ну и в качестве бонуса организаторы обещали фантастические экскурсии. Конечно, группа согласилась. Хотя, конечно, в самый последний момент засомневалась: стоит ли игра свеч? Лететь через всю страну — ради фестиваля, о котором никто ничего толком и сказать-то не может. Почти шаг в неизвестность. Но «Король и Шут» — группа авантюрная. С радостью открывает неизведанное. Решили лететь. Все. Кроме Ренегата. Он счел это слишком нелепым. Другими словами — посчитал, что он сам в праве решать, как ему быть. Раскол? Возможно. Называть можно как угодно. Но если человек позволяет себе такие мысли, и тем более — совершает поступки, это означает лишь одно. Он просто одной ногой уже в другом месте. А потом случилось непоправимое. У Ренегата умер отец. Весь отцовский бизнес, который тот вел всю жизнь, пал на Сашу. И он окончательно ушел из группы.
РЕНЕГАТ: Дела в Москве отбирали много времени. И мне приходилось это разруливать. Но я уже планировал за год — за два до ухода либо заниматься сольным творчеством и уходить, либо вообще с этим завязывать. Потому что мне уже 30 лет, публика в зале не меняется — как были какие-то перемазанные подростки, так они и остались. А я просто не хочу для них работать, мне неинтересно. Мне гопники неблизки, их эмоции, интересы — мне непонятны. Но то, что делал «Король и Шут», — это ведь в том числе делал и я, и мне это близко. У нас в группе всего было семь человек. Стало быть, 15–20 процентов там моего, и мне это дорого.
Как правило, если принимаешь решение уйти из музыки насовсем — уже не возвращаешься. Возвращаются единичные случаи. Музыка в какой-то степени сказка. И если ты из нее выходишь и переходишь в другие реалии — ты не сможешь вернуться обратно. Таковы правила сказки. Казалось, что его способность к музыке, гармоничность, слух, умение играть на гитаре — это не самое главное. Что это всего лишь довесок к чему-то более важному. Что как только это важное появится — Ренегат переключится на него. Так и вышло.
ПОРУЧИК: Когда ушел Реник, было очень тяжело. Мы с Яшей стояли вдвоем на морозе, на улице было минус десять. Мы пили пиво и думали: что будет дальше?
Такое ощущение, что группа разваливается. Нет баси-ста, нет гитариста. Горшок с Князем дурака валяют, не понимают сложность ситуации, что надо что-то делать. И тогда мы с Яшей сильно напряглись, и стали работать. Столько новых технологий придумали за этот год!
Ренегат и по сей день общается с группой. Скучает по студийной работе, гастрольным историям и человеческому общению с бывшими коллегами. Все-таки столько лет прожили бок о бок, как братья. Женился второй раз, нарожал детей и продолжает заниматься бизнесом — из него вышел отличный отец и талантливый бизнесмен. Только теперь все то, что раньше казалось приколами и кайфом, — теперь кажется детским садом. Повзрослел и вырос.
ГОРШОК: В какой-то период было трудно. Ладно, Машка ушла. Но когда покатило… Стопор с Андрюхой, у нас не было песен, и все начали уходить. Когда двое ушли, Балу и Реник, — вот это для нас был удар. Это ж перестановка, подстава в какой-то степени. Но с другой стороны, было видно, что у Балу уже и интереса такого не было. В большей степени это обидно. Если посмотреть, кому сегодня все это надо? Могу за Яшу и за Пора сказать, что это фэны. Люди, которые за «Короля и Шута» перегрызут горло.
Когда все это происходило, казалось — ну вот, Джерри Нолан и Джонни Сандерс ушли из New York Dolls — и вот-вот появятся Heartbreakers. Не появились. И едва ли уже появятся.
Теперь, помимо творчества, надо было заниматься и административными делами — поскольку вакансия баса открыта. Прошло то время, когда музыканты были одной семьей. Взращивать «себе подобных» уже поздно — для этого нужно время, а этого времени нет. Поэтому в какой-то момент музыканты приняли решение о четком разделении группы. Теперь есть «костяк» — Горшок, Князь, Поручик и Яша, и есть — все остальные. На фоне костяка и должен создаваться новый «Король и Шут». А для этого надо было подобрать музыкантов, которые бы четко влились в коллектив и соответствовали имиджу, творчеству и духу группы. На своем сольном альбоме Горшок работал с басистом Димой «Колбасой» Кандауровым из группы «Geklberry Finn». Его-то кандидатуру Миша и выставляет. Поскольку других вариантов не было — Колбасу взяли. Вроде бы все с виду было ничего, и по имиджу нормально встал — но что-то не то было. Может быть, то, что бас-гитару держал на груди, а не на яйцах — как принято у панков. Но все компенсировалось его умением играть на инструменте — после ухода Балу это оказалось очень важным. Но с ним не сработались, не сыгрались. Все время были какие-то конфликты. Оно и понятно — Колбаса особо и не делал ставку на «Король и Шут». Перспектива быть просто басистом группы его не устраивала — это ограничивало его музыкальную деятельность вне группы. И в какой-то момент он поставил группу перед выбором — или они считаются с его интересами, либо он уходит из группы. Музыканты выбрали второе. После ухода Колбасы пришлось снова проводить кастинг. Странная штука — отчего-то на кастинги очень любят приходить не профессионалы, а те, кто думает «а вдруг прокатит». Здесь была та же история. Не прокатывало. А потом появился москвич Сергей Захаров. Сначала привлекался в качестве сессионного музыканта, а потом стал и полноценным участником группы. Басист, от которого идет мощь. И в группе наконец-таки появилась профессиональная ритм-секция, на которой основана каждая песня.
ПОРУЧИК: Раньше у меня был комплекс по поводу басистов — я постоянно играл только с Балу. А когда стал с другими басистами — открыл для себя много нового. Ходил и офигевал: неужели так бывает? Не то что Балу плохой басист… Просто он узконаправленный. Когда в работе над сольником Горшка с Ренегатом и Димой Оганяном из «Кукрыниксов» сделали и записали всю программу за две недели, я понял — вот это басист, вот это круто!
Нынешним составом музыканты довольны. Недовольны только одним: кто бы ни вставал на бас-гитаре в группе — обязательно по полной программе начинает пить. Балу, по мнению группы, стал сильно пить — да так, что за него стали бояться. Колбаса пил. И даже Захаров — человек, который в принципе до прихода в группу не пил, — запил. Поэтому теперь с этим строго. Поручик, со свойственным ему чувством юмора, предлагает сделать «набор басиста» и продавать его в магазинах: бас-гитара, провод, комбик и бутылка водки.
После ухода Балу группа резко пошла в гору. Потому что теперь в коллективе остались люди, которые хотят трудиться и хотят, чтобы уровень их профессионального мастерства и звучания приближался к западным стандартам.
КНЯЗЬ: Надо изначально ставить себе высокую планку. Если ты неплохой мелодист, это не значит, что ты хорошо понимаешь в аранжировке. А если ты понимаешь, как писать, и умеешь писать аранжировку — не значит, что ты можешь написать хорошие тексты. Развитие коллектива должно происходить по всем этим показателям. Чтобы люди мало-мальски умели играть ту музыку, которую они хотят играть, — ну или по крайней мере стремились к тому, чтобы уметь играть. Должны знать, как создавать мелодию, при этом не теряя драйва. Как аранжировывать музыку. И чтобы написанный текст было интересно слушать. Если все это соединится внутри одной группы, получится интересный материал. Одному человеку все это сложно. А в коллективе каждая единица может научиться большинству этих качеств. Раньше я мог аранжировывать только в классическом совковом ключе. Со временем научился делать аранжировки так, чтобы они впирали. А играть мне вообще необязательно — мне просто надо иметь музыкантов, с которыми у меня будет общее взаимодействие.
