Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Кузищев Михаил Юрьевич
Отмена «Фестиваля жизни» и жесткое подавление протестов в Чикаго стали серьезным разочарованием для Эда Сандерса. Эту горечь в какой-то степени могли компенсировать успехи The Fugs на заокеанских территориях. В мае музыканты прервали кропотливую студийную работу над "It Crawled", чтобы впервые пересечь Атлантику. Группа совершила тур по Скандинавии, а в сентябре выступила на эпохальном для Западной Германии Эссенском песенном фестивале; главными заезжими звездами мероприятия стали The Mothers Of Invention. Из Германии The Fugs вылетели в Великобританию. Там их ждали выступления на телевидении и концерт в престижном Раундхаусе, где незадолго до них выступали The Doors и Jefferson Airplane. К сожалению, все эти значимые мероприятия никак не могли помочь популярности новых записей The Fugs в Британии: компания-лицензиат фирмы Reprise просто отказалась выпускать новый альбом "It Crawled…". «Они опасаются, что альбом повредит их имиджу звукозаписывающей компании»[47], – сообщал Мо Остин.
В 1969 году The Fugs выпустили на лейбле Reprise свой пятый «номерной» альбом, однако силы группы были уже на исходе. После роскошеств и излишеств "It Crawled…" пластинка "The Belle of Avenue A" представляла собой нехитрый кантри-рок. Фирменная «фагзовская» сатира никуда не делась, однако слушать ее в обрамлении безликой и неизобретательной кантри-музыки было скучно. В феврале The Fugs дали последние концерты (некоторые – на одной афише с The Velvet Underground), а затем распались на долгие пятнадцать лет. Разочарованный событиями 1968 года и уставший от изматывающей музыкальной активности, Эд Сандерс принял решение распустить группу. Тули Купферберг и Кен Вивер были настроены продолжать, да и сам Сандерс впоследствии сожалел о своем решении. Распад группы совпал с закатом «эпохи цветов» и движения хиппи. Рассуждая о тех временах, Тули говорил: «Я думаю, мы были очень нужны в то время, когда все рушилось. Мы были чем-то вроде USO[34], во время Второй Мировой они были нужнее всего. Мы были чем-то вроде USO для левого движения. Я думаю, мы сыграли больше благотворительных концертов, чем любая другая группа. Где мы только ни бывали. Поэтому мне жаль, что все так кончилось»[48].
Эпилог
Рассуждая о наследии The Fugs, Эд Сандерс говорил, что группа внесла свой вклад в то, что «поп-музыка получила возможность петь о чем угодно, о любом аспекте человеческой жизни. Люди в обществе, работа, жизнь, семья или ее отсутствие, секс…» [49]. Сандерс также сетовал, что многие записи группы «не были идеальными. Есть многое, что мне хотелось бы перезаписать и немного подправить» [50]. «В начале было больше чистой энергии и энтузиазма, – рассуждал Купферберг. – Мы были проще. Но потом мы стали более… я не хочу говорить «изощренными». В XIX веке «изощренный» значило «испорченный». Наши песни стали более сложными, затейливыми, более тонкими, более общими и во многих отношениях более интересными и, возможно, более универсальными. Поэтому я считаю, что наши поздние работы не хуже, просто, возможно, они не имели такого же эффекта, как ранние»[51].
Сегодня заслуги группы The Fugs оказались заслонены достижениями их более известных современников (и речь о них пойдет совсем скоро). Однако Сандерс и Купферберг были первыми, кто не словом, а делом доказал: если хочешь говорить и петь о том, что накипело, а заодно с этим чудить, провоцировать и получать удовольствие от процесса, совершенно не обязательно штудировать гаммы. В эпоху победившего фолка с его богатыми музыкальными традициями и уважением к исполнительскому мастерству это было неслыханно. Тем удивительнее, что The Fugs сумели завоевать внимание и любовь публики, наплевав на традиции с высокой колокольни. Достаточно было того, что они остроумны, проницательны, язвительны и нахальны. «Мы были чем-то вроде панк-группы. Наша мысль заключалась в том, что это может каждый. Нам было насрать. Мы не собирались делать высокое искусство»[52], – заявлял Тули Купферберг.
Хорошо, а как же левитация Пентагона? Если The Fugs были настолько блестящей группой, то что же пошло не так? Ну, для ответа на этот вопрос у нас есть вполне правдоподобная версия случившегося. Легко представить, что историческим днем 21 октября 1967 года демонстранты, увлеченные парным лежанием на газоне и рассовыванием цветов в стволы винтовок, просто забыли обратить внимание на само здание и зафиксировать в своей памяти тот фантастический, но скоротечный момент, когда отчаянными усилиями профессионалов из The Fugs самое большое в мире здание внезапно поднялось на строго установленные законом, но очень незаметные десять футов и беззвучно завибрировало. Конечно, у скептиков всегда будет готов ответ: если Пентагон действительно поднялся в воздух (пусть даже не окрасился в оранжевый цвет), то почему же война во Вьетнаме не закончилась в ту же самую секунду? Много лет спустя Эд Сандерс с сожалением констатировал: да, силой своей музыки The Fugs действительно смогли оторвать грандиозное здание от своего основания. Однако по своей неосмотрительности они забыли его повернуть[53].
Прогулка третья
The Godz: бажественная музыка
Музыка слишком важна, чтобы оставлять ее музыкантам [1]. Кристофер Смолл
Рассуждая о многочисленных достоинствах группы The Fugs, невозможно обойти вниманием еще один славный коллектив, происходивший родом из Нижнего Ист-сайда, отличавшийся столь же вопиющим неумением играть на музыкальных инструментах и, что немаловажно, ничуть не стеснявшийся этой своей особенности. Более того, по странной случайности (или даже неслучайности) этот ансамбль записывался на том же самом лейбле ESP-Disk, который приютил удалую команду Эда Сандерса и Тули Купферберга. И все же при всем внешнем сходстве группа The Godz несла в себе совершенно иные идеи, нежели уже знакомый нам ансамбль битников-анархистов.
Много лет спустя, говоря о скромной дискографии группы The Godz, ее участник Джим Маккарти, размышлял: «Я думаю, это «нью-йоркские» альбомы, потому что все элементы сложились вместе именно таким образом. Мы имели разное происхождение, и свел нас вместе именно Нью-Йорк. Не думаю, что лейбл ESP-Disk мог бы существовать в любом другом городе. Определенно, на мой взгляд, эти работы показательны в отношении нью-йоркской сцены того времени»[2].
Действительно, история будущих членов The Godz была очень разной. Гитарист Джим Маккарти, чьи юные годы прошли в Бруклине, в детстве любил поп-музыку Бобби Дарина и рок-н-ролл Чака Берри. Ларри Кесслер, басист The Godz, выросший в Балтиморе, в раннем детстве был подвергнут урокам игры на скрипке, но объявил протест и бросил это занятие в возрасте пяти лет. Барабанщик, уроженец Нью-Йорка Пол Торнтон с ранних лет учился играть на гитаре и с удовольствием слушал музыку кантри, а Джей Диллон, самый загадочный участник группы, вообще был не музыкантом, а художником-дизайнером.
История The Godz началась в 1965 году, когда Маккарти, Кесслер и Торнтон работали в магазине пластинок известной сети Sam Goody’s на 49-й улице Нью-Йорка. Торговать чужой музыкой они начали не от хорошей жизни – просто никто не стремился покупать их собственную.
Кесслер и Торнтон имели опыт (каждый поврозь) выпуска абсолютно провальных поп-синглов на каких-то малоизвестных лейблах, а Маккарти был участником гаражной группы The Dick Watson Five[35], которая даже умудрилась записать первую в истории человечества бит-версию мюзикла «Бэйкер-стрит», поставленную по знаменитым рассказам Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе. Пластинка, однако, успеха не имела, поэтому The Dick Watson Five переформатировались в кавер-бэнд под названием The Chosen Few[36] – Маккарти был в нем вокалистом. Поворотным моментом жизни Джима (а заодно финальным моментом жизни группы The Chosen Few) стало его знакомство с творчеством группы The Fugs. Маккарти случайно попал на одну из репетиций этого коллектива, после чего, по его собственным словам, «реальность их музыки догнала меня, и я подумал: почему я занимаюсь херней, исполняя чужие песни, вместо того чтобы выражать собственные чувства?»[3]. Вернувшись домой, Джим сразу решил начать музыкальную жизнь с белого листа. Он позвонил гитаристу своей группы и поставил его перед фактом, что планирует выражать собственные чувства за пределами The Chosen Few. Теперь оставалось только найти сообщников.
