Планетроника: популярная история электронной музыки - Ник Завриев
Но здесь мы забежали чуть вперед, поскольку история взаимоотношений Ино и эмбиента начинается чуть раньше. И, как это постоянно случается в жизни Брайана, решающую роль снова играет случайность. В 1975 году, утомленный студийной работой, Брайан Ино идет домой и не замечает проезжающее мимо такси, которое его сбивает. Брайан надолго оказывается в больнице. Чтобы как-то его развлечь, его подруга приносит ему разные пластинки, в том числе пластинку с классической музыкой для арфы. То, что случилось дальше, Брайан Ино описывает примерно так: «Когда она ушла, я обнаружил, что пластинка играет очень тихо, а одна из колонок вообще перестала работать. Будучи не в силах вставать и что-то налаживать, я просто продолжал слушать эту почти неслышимую музыку, которая еле-еле пробивалась через стук дождя по подоконнику. В какой-то момент я понял, что у меня открылся совершенно новый способ слушать музыку. Она была как бы частью большого пространства, сложного и многослойного».
Тут нам надо сделать лирическое отступление и вспомнить еще одно произведение, построенное на схожем эффекте. Речь о знаменитой композиции Джона Кейджа «4.33», созданной в 1952 году. Суть этого произведения в том, что музыканты выходят на сцену и 4 минуты 33 секунды не делают ничего, то есть как бы исполняют тишину. Получается что-то вроде музыкального аналога «Черного квадрата» Малевича. Но, как и в случае с Малевичем, тут, что называется, «дьявол в деталях». Потому что «Черный квадрат», конечно же, не абсолютно черный, на нем есть огромное количество цветовых микроизменений, которые можно разглядывать часами. Также и с Кейджем: не слыша музыки, удивленный зритель начинает как бы прислушиваться к окружающему его пространству. Он начинает слышать, как кто-то кашляет, у кого-то скрипит кресло, кто-то дышит, кто-то уронил ручку и так далее. И все это и есть своеобразная музыка. Как и в случае с Брайаном Ино, эффект здесь строится на том, что человек, не имея возможности «сделать погромче», какое-то время вынужден прислушиваться. И это усиливает эффект от музыки лучше любого наркотика.
Но вернемся к нашему герою. Импульс, полученный Брайаном в 1975 году, побуждает его на создание пластинки «Discreet Music» (звучащей уже абсолютно «эмбиентно»), но еще не становится окончательным шагом к формулированию концепции эмбиента. Для этого потребовалось еще одно звено в цепи. В середине 1970-х Брайан Ино, как и любой успешный музыкант, очень много путешествует, а значит, очень много времени проводит в аэропортах. При этом самолеты, и особенно аэропорты, он активно не любит. Летать для него всегда мука, а в аэропортах всегда скучно и как-то тревожно. Чтобы как-то ослабить эту тревогу, Брайан Ино решает записать специальную терапевтическую пластинку под заголовком «Музыка для аэропортов», нечто успокаивающее и приводящее слушателя в то самое состояние комфорта.
Пластинка эта выходит в 1978-м, и тут-то Брайан впервые употребляет слово ambient. Альбом получает название «Ambient 1. Music for Airports», и этим Брайан дает подзаголовок целой серии релизов. Пластинка состоит из четырёх длинных композиций и по форме больше всего напоминает классическое произведение. Здесь звучат фортепиано и хор, но события происходят нарочито медленно. Хор подолгу тянет одну и ту же ноту, а фортепианные звуки как бы повисают в пустоте, растворяясь в эхе. По настроению эта пластинка именно что очень дзенская и как бы нейтральная, она не выражает ни грусти, ни радости и тем самым приводит человека как бы в «нормальное», комфортное состояние.
Не то чтобы «Музыка для аэропортов» была по форме более эмбиентным альбомом, чем, скажем, «Discreet Music». Но тут дело не только в музыке, в случае с «Music for Airports» очень важна концептуальная составляющая. На обложке альбома Ино также публикует сопроводительный текст – своего рода объяснение, инструкцию по применению. Это сразу переводит пластинку из разряда чисто музыкальных альбомов в некое арт-высказывание, манифест из области современного искусства. С этого момента и принято отсчитывать начало истории эмбиента как музыкального жанра.
Выпуском одного альбома Брайан Ино, конечно же, не ограничивается. С 1978-го по 1982-й он выпускает (записывая их сам либо выступая в качестве куратора и продюсера) целых четыре пластинки, как бы объединенные общей серией «Ambient». Вторым в линейке выходит его дуэт с пианистом Харольдом Баддом, а третьим номером становится пластинка американского музыканта Ларааджи, за которой стоит еще одна прекрасная история. Будучи по делам в Нью-Йорке, Брайан Ино решил прогуляться по Центральному парку и в какой-то момент увидел там хиппового вида человека, игравшего на цимбалах (внешне похожем на гусли струнном инструменте, на котором играют палочками). Исполнял этот человек что-то очень похожее на академический минимализм образца, ну, скажем, Стива Райха, то есть долгие последовательности повторяющихся нот, которые по ходу долгой пьесы слегка видоизменялись.
Сам музыкант при этом находился в каком-то трансе, он играл с закрытыми глазами и совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Послушав его какое-то время, Брайан решил оставить ему записочку: «Здравствуйте, меня зовут Брайан Ино, я продюсер из Лондона. Я хотел бы записать ваш альбом, позвоните мне, пожалуйста, по такому-то номеру». Когда Ларааджи открыл глаза, Брайана уже рядом не было. Прочитав записку, он, конечно, слегка офигел, но по номеру позвонил, ну и вскоре дело счастливо завершилось записью альбома. Так родилась пластинка «Ambient 3 – The Day of Radiance», «День Сияния».
Но более всего похож на эмбиент в нашем нынешнем представлении следующий и последний в серии альбом, «Ambient 4 – On Land», за который тоже отвечает Брайан Ино в одиночестве. Эта пластинка очень мрачная и очень атмосферная. Живых инструментов тут почти нет, а вот гудящие синтезаторы есть в достатке. На альбоме «On Land» практически нет мелодий в традиционном понимании, зато есть текстуры, задача которых – создать атмосферу и настроение. Это уже почти дарк-эмбиент.
Успех Брайана Ино, однако, не приводит к какому-то всплеску популярности эмбиента. Эмбиент-сцена 1980-х разрастается медленно и как бы незаметно. Среди ее ранних героев стоит вспомнить американца Стива Роуча или бельгийца Дирка Серьеса, который издает пластинки под именем Видна Обмана (что по-сербски значит «Обман зрения»). Они уже в 1980-е выпускают альбомы на стыке эмбиента, нью-эйджа и космо-электроники, но в первую очередь это все же именно эмбиент.
Эмбиент в 1980-е годы считают музыкой слишком уж прикладной, что несколько мешает воспринимать его как самостоятельное явление в искусстве. Эмбиент часто связывают с какой-то психотерапией, занятиями йогой, медитацией и тому подобным. В 1980-е эмбиент практически растворяется в чуть более широком и очевидно более популярном нью-эйдже. Поэтому многие эмбиент-записи тех времен, например пластинки Майкла
